Ветчина бедняков - Ирина Лобусова

Она обернулась так резко, как будто ее ударили током. Что-то с громким звоном полетело на пол. Ее глаза были абсолютно сухи, а в голосе появилось что-то новое.

— Он не упал с лестницы! — звенящим голосом сказала она, — его убили! Его зверски избили, и смерть наступила не от падения с лестницы, а от побоев!

Старшая медсестра была так поражена, что даже перестала плакать. А фельдшер чуть не выронил из рук бутылку с физраствором. Оба уставились на нее.

— Его убили, — повторила она, — и побои эти были нанесены чем-то тяжелым. То есть металлическим, если перебит позвоночник. Только металлом….

И вышла из реанимации. В своей ординаторской она зашла в ванную, но в этот раз не стала рыдать. Просто умыла лицо холодной водой и на несколько минут закрыла глаза. Потом подошла к телефону и сделала три звонка: в милицию, в уголовный розыск и в прокуратуру.

Приехавшая милиция арестовала обоих женщин прямо в приемном покое больницы. Младшая так и не поняла, за что ее арестовывают, а старшая не противилась. Через сутки мать отпустили. Няня (после того, как в СИЗО ее избили товарки по камере — есть преступления, внушающие отвращение даже представителям криминального мира) призналась в убийстве ребенка и показала, где находился обрывок металлической трубы и молоток, которыми она нанесла увечья ребенку. Мать, 23-х летняя профессиональная проститутка, нашла няню по объявлению в газете. Мать работала по ночам в ресторане, днем спала и мечтала избавиться от ребенка. К тому же, она давно сидела на игле. Прочитав в газете о том, что опытная няня может присматривать за ребенком на дому, сплавила ей малыша. Ребенок должен был находиться у нее постоянно, няня за свои услуги получала 200 долларов в месяц. Няня, бывшая школьная учительница 47 лет, бездетная вдова, открыла в своей трехкомнатной квартире что-то типа частного детского сада для малышей. Мальчик стал четвертым ребенком, кроме него, у няни постоянно находились еще один мальчик и две девочки — 4,5 и 3, 5 лет. Побои и издевательства были обычным делом. Методом воспитания были кулаки, ремень и металлическая труба. Няня избивала ребенка на протяжении 6 месяцев. Наркоманка — мать за эти месяцы приезжала к ребенку всего 4 раза. В тот страшный день мальчик забрался в ванную и вылил на пол дорогой шампунь. В ванной меняли трубы. Взбешенная няня схватила обрывок металлической трубы и молоток, оставленные рабочими, и решила его проучить. Когда, захлебываясь кровью, ребенок упал на пол и потерял сознание, она перепугалась. Позвонила матери. Та велела везти его в ближайшую больницу и приехала туда из ресторана, злая, что ее оторвали от выгодного клиента. Троих остальных детей забрали из квартиры няни и поместили в больницу. Девочка 3, 5 лет умерла через сутки от кровоизлияния в мозг в результате постоянных ударов по голове. Остальных двух детей удалось спасти.

Процесс над няней — убийцей наделал много шуму. И на какое-то мгновение она оказалась в центре внимания как героиня, сумевшая обнаружить убийцу. Знакомые и друзья откровенно подтрунивали над ее временной славой, а на работе — сердились. На следующее утро после смерти ребенка и после ареста двух подозреваемых у нее дом раздался телефонный звонок. Металлическим голосом секретарша директора сообщила, что директор и владелец платной медицинской службы «Инфомед» Грабовский ждет ее в 3 часа дня у себя в офисе. 

Глава 5

Филип Грабовский был импозантный мужчина, но лучше всего смотрелся с телеэкрана. Зная это, господин Грабовский специально покупал лучшее эфирное время на всех телеканалах, вешающих в городе (и местных, и столичных), чтобы по несколько раз в день с разных передач и рекламных блоков в миллионный раз обрушить на город поток своего красноречия о том, что… О том, что платная медицинская служба «Инфомед» — это лучшая альтернатива бесплатной медицине, существующая во всем мире. О том, что «Инфомед» — это не только новенькие немецкие машины скорой помощи с яркими наклейками принадлежности к фирме, но и поликлиника, и центр неотложной помощи, и больничные корпуса с разными отделениями, в том числе и роддом, и детское больничное отделение, и спортивный комплекс с сауной, тренажерами и бассейном, и семейная медицина, и страховая медицина, и… (дальше см. с начала предложения). О том, что цены в «Инфомед» самые низкие в городе, намного ниже, чем в «бесплатных» государственных больницах. О том, что равного оборудования нигде нет. О том, что все врачи — специалисты высшего уровня. О том, что заграничный сервис поставлен на лучшую ногу. О том, что в «Инфомед» существует система рассрочки и безналичной оплаты, и что любой человек вне зависимости от его материального положения может обратиться туда и получит самую квалифицированную помощь, и это будет по карману всем. О том, что…. И о многом другом тоже. Господин Грабовский тщательно готовил свои выступления и рекламные тексты. Когда он начинал говорить, морщины на его лице разглаживались, кровь приливала к коже, глаза зажигались ярким блеском и он переставал напоминать того, кого увидела она в нем еще при поступлении на работу в «Инфомед». она увидела змею. И действительно: что-то змеиное, скользкое было в его худой до болезни фигуре, особенно когда он поднимался из-за стола во все свои 190 см. И в гладких, зачесанных назад черных волосах (чтобы они лежали гладко, он специально смазывал их гелем для укладки). И в щелках — глазах с хищным выражением. И в белой болезненной коже. И в остром подбородке. И в узких губах (настолько узких, что казалось: губ на этом лице вообще нет). Он был похож на длинную черную змею, сделавшую боевую стойку и раскачивающую своей плоской головкой. Она не любила разговаривать с ним: ей казалось, что в любой момент из — под узкой полоски губ высунется змеиное жало вместо языка. Все сотрудники «Инфомед» (по крайней мере, большинство из них) знали о том, что Грабовский, выступающий по телевизору и Грабовский у себя в офисе — это два разных человека. Как знали и то, что по сравнению с красивыми рекламными текстами в реальности все обстоит немного (если сказать очень мягко) не так. Господин Грабовский проживал в трехэтажном особняке в одном из самых престижных районов города, и стоимость особняка превышала пять миллионов долларов. Обожал двух собак (огромных ротвейлеров) и был абсолютно равнодушен к жене, шлюховатой блондинке лет 30, которая возглавляла терапевтическое отделение (а на самом деле возглавляла всю медицинскую часть и беспардонно вмешивалась в работу других отделений, в диагнозы и способы лечения абсолютно всех врачей, даже профессоров и академиков, медицинских светил, которые, польстившись на высокую зарплату ушли из своих бесплатных больниц, а за это теперь были вынуждены терпеть наглые капризы безграмотной дуры, купившей диплом мединститута. Ходили слухи, что до «повышения» жена Грабовского работала простой…. Медсестрой). Самым интересным фактом был тот, что Грабовский не имел медицинского образования, а свой единственный диплом какого-то технического вуза купил, уже создав и возглавив фирму «Инфомед».

Ровно в три она поднялась в шикарную приемную, оформленную просто с неприличной роскошью. Посередине оазиса пальм бил мраморный фонтан, а мебель была в мавританском стиле. В глубине единственным предметом деловой обстановки был стол секретарши с компьютером, но и тот маскировался какими-то нелепыми столиками и кушетками. Вообщем, вульгарная безвкусица, в которой из каждой щели лезли деньги. Рядом с дверью кабинета Грабовского была дверь кабинета его жены (а заведующие остальных отделений вообще не имели своих кабинетов, они ютились в ординаторской вместе с другими врачами). Увидев ее, секретарша кивнула и, состроив сосредоточенное лицо, пошла к боссу. Когда вышла (распахивая перед ней дверь), она направилась в «святые святых». Кабинет Грабовского был обставлен просто, почти аскетично, если б не одна деталь-то, что все предметы обстановки в его кабинете были супердорогими. Самыми дорогими из всех, которые только можно купить за деньги. Грабовский сидел за столом, лицо его было мрачным до предела, глаза сверкали молниями и он больше, чем когда — либо, напоминал гремучую змею. Небрежно указав ей на современное кресло перед столом (сплошной пластик и металл), он бросил прямо:

— Это правда, что вы вчера привели сюда милицию?!

Она онемела, ожидая все, что угодно, только не это. Думая, что речь пойдет о подробностях смерти ребенка, она заранее приготовила письменное объяснение всем событиям и принесла эту бумагу с собой. После трагедии она не спала ни секунды (хотя та ночь ее дежурства выдалась относительно спокойной потом), не спала и утром, вернувшись домой. Готовясь к разговору (немного зная характер Грабовского, она подозревала, что беседа может оказаться тяжелой), она тщательно продумала одежду и надела широкие черные брюки и черную блузку (словно траур). Без косметики ее лицо выглядело очень усталым и постаревшим, но, готовясь к встрече, доставать косметичку у нее не было сил.