Мэгги и Джастина - Джуди Кэролайн

Джастина потрясенно покачала головой.

— Мама, ты никогда не разговаривала со мной на эту тему, никогда не была такой откровенной.

Мэгги снова налила коньяк в рюмки, стоявшие на столе и, отпив немного жгучего янтарного напитка, долго молчала.

— Джастина, — наконец сказала она, — все в мире движется — и время, и мы с ним. В моей жизни было так много поступков, достойных сожаления, что я должна была рассказать о них хотя бы дочери. Бог уже несколько раз посмеялся надо мной, отомстив за ту кражу, которую я пыталась совершить. Он отнял у меня любимого, а затем сына, который, я надеялась, никогда не променяет этот мир на Бога. Вот почему я никогда не пойду на исповедь к священнику. Как я могу рассказать ему о том, в чем боялась признаться самой себе? Лишь человек, не связанный обетом, может понять меня и найти в себе силы, чтобы не осудить.

Джастина взглянула на мать.

— Ты думаешь, что таким человеком могу быть я? — осторожно спросила она.

Мэгги уверенно кивнула.

— Да. Джастина, я не пытаюсь строить иллюзии. Во многом ты была и стала не такой, какой я хотела тебя видеть. Многое сыграло в этом свою роль — и то, что наш брак с твоим отцом был случайностью, ошибкой, и то, что я не могла отдать тебе всю свою любовь, потому что возлагала все свои надежды на Дэна, и многое другое. Но ты взрослый человек со своими твердыми убеждениями и взглядами на жизнь, ты крепко стоишь на ногах…

При этих словах Джастина едва удержалась от того, чтобы не расплакаться. Ах, мама, мама, как же ты ошибаешься! Считать меня твердой и ни о чем не сомневающейся холодной царицей — такая же ошибка, как верить в то, что на земле возможно царство Божье. Ну да ладно, мама, ты об этом не знаешь и не надо. Я была плохой актрисой, если бы не могла сыграть перед тобой роль твоего счастливого ребенка, который наслаждается жизнью, получив от нее все возможные блага. На самом деле все не так, все далеко не так. И у нас с Лионом все не так безоблачно. В последнее время мы опять не можем найти ключ друг к другу. Ох, как долго не можем. Вроде бы все есть — и любовь, и деньги, и дом. Но нет семьи. Нет чего-то глубокого, теплого, что было в этом доме, в Дрохеде. Может быть, все это из-за того, что они живут слишком современной, слишком напряженной и слишком насыщенной жизнью? Лион часто бывает в отъездах, у него много дел, и не только в Европе. Он так долго ждал, когда она вернется к нему, но в результате ничего не изменилось. Они по-прежнему видятся раз в неделю, а когда у них появляется возможность побыть друг с другом подольше, они даже не могут найти общую тему для разговора. Она так и не смогла привыкнуть к его политике. Как ни странно, но сцена тоже начинала надоедать ей. И хотя роли Дездемоны и леди Макбет были для нее по-прежнему коронным номером, она чувствовала, что начинает терять вкус к игре.

Но мать ничего не должна знать об этом. Пусть думает, что у ее последней надежды все хорошо.

— Джастина, тебе, конечно, рано об этом думать, — сказала Мэгги, — но своими глазами ты видишь пример того, что делает с людьми время. Прошу тебя, хотя бы изредка задумывайся над существованием того мрачного рубежа, который всем когда-нибудь предстоит пересечь. Женщины часто не задумываются об этом, а ведь это просто необходимо… Мы с Ральфом тоже думали об этом. Возможно, ему было легче. Он надеялся на то, что с ним Бог. Я не могла позволить себе такой роскоши. Мне все чаще приходит в голову мысль согласиться с Диком и уехать отсюда. Я очень люблю Дрохеду, но она начинает тяготить меня. Слишком много здесь связано с прошлым, а с ним надо расставаться вовремя.

Вдалеке послышался заливистый смех Дженнифер, топот копыт, и скоро на поляну перед домом влетел Дик на своем скакуне. Девочка сидела впереди него, и он одной рукой придерживал ее, а другой держал поводья. Увидев Мэгги с Джастиной на веранде, он остановил коня, спрыгнул на землю и помог спуститься Дженнифер.

— Принимайте наездницу, — крикнул он женщинам. Дженнифер со всех ног бросилась к матери и защебетала:

— Если бы ты только знала, как мы быстро скакали с дядей Диком! Я уже почти научилась ездить на лошадке.

— То-то я вижу, как ты ловко ездишь впереди дяди Дика. Так любой сможет, — поддразнила ее мать, и девочка обиженно отвернулась к бабушке.

— Бабушка, мама ничего не понимает, но ты же знаешь, что на маленькой лошадке быстро не поскачешь. А я хотела очень быстро, поэтому дядя Дик и посадил меня к себе. Он мне не разрешает поехать одной на большой лошади.

— Правильно делает, — сказала ей Мэгги. — Когда подрастешь, тогда будешь скакать на большой.

Дик стоял перед верандой, с улыбкой слушая разговор, и Джастина после разговора с матерью теперь как бы заново видела его. Она всегда испытывала к нему симпатию, и ей было жалко этого сильного и в общем-то такого несчастного человека. Нелегко жить, когда знаешь, что любимый человек постоянно думает о другом, пусть и мертвом.

В отличие от матери, Джастина нечасто вспоминала Стэна, может быть, потому, что жила далеко от его могилы. Хотя, конечно, не из-за этого… Воспоминания каждый раз вызывали у нее такую боль, что она вынуждена была контролировать себя, чтобы не впасть в отчаяние. Особенно тяжело было, когда ей на ум приходило сравнивать Стэна и Лиона. В таких сравнениях Стэн всегда выигрывал, Джастине с ним было легче и интереснее, чем с Лионом. Когда она о нем думала, ей хотелось уехать от Лиона и начать все сначала, но что-то ее сдерживало. Куда она поедет, кого будет искать? Она устала мотаться по свету, и жизнь с Лионом вообще-то устраивала ее, но… все равно чего-то хочется, подобного тому, что она испытала со Стэном.

Дик и Стэн мало были похожи друг с другом, Стэн был в мать, но, глядя на Дика, Джастина всегда видела Стэна.

— Идите к нам, — позвала она его. — Я уговорила маму угостить меня коньяком, составьте нам компанию.

— Ну разве только на полчаса. Я ведь только Дженни завез домой, мне надо ехать к Бобу, мы сегодня перегоняли с ним овец.

— Иди, Дик, — позвала его и Мэгги, — поешь хотя бы. Ты почему-то не приезжал сегодня обедать.

Она сбегала в дом и принесла Дику поесть. Пока Дик ел, Мэгги заботливо ухаживала за ним, пододвигала блюда, подкладывала лучшие кусочки.

— И что же вы празднуете, милые дамы? — поинтересовался Дик. — О чем разговор, если не секрет?

— О жизни, — весело доложила Джастина.

— Я сказала Джастине, что мы с тобой собираемся купить свою ферму и переехать из Дрохеды, — сказала Мэгги, стараясь сделать Дику приятное.

— А мне очень нравится в Дрохеде, — сообщила Дженнифер. — И я здесь, пожалуй, останусь пожить. Ты не возражаешь, мама?