Королева сердец - Сара Сил

Морри внимательно посмотрела на девушку.

— Клив Уильямс желает, чтобы кто-то поговорил с ним! — медленно констатировала она. — Я сошла с ума?

— Он хочет послушать о приюте. Возможно, он думает, что это пригодится ему для книги.

— Приют! Ты опять за свое, Селина? Не представляю Клива Уильямса, пишущего сентиментальные рассказы о сиротском приюте. Но иди… иди. Все, что угодно, только бы он не нервничал.

— Я действительно думаю, — серьезно продолжила Селина, — что это для него лучше, чем лежать с грелкой. Я имею в виду, что это только портит ему настроение. А еще ему нужна сода, вот и все.

— И ты сказала ему об этом? — с любопытством осведомилась Морри.

— Да, — кивнула Селина, — надо приготовить для него немного.

— Глупцы торопятся… — начала было Морри, но замолчала и вернулась к расчетам, жестом отослав Селину.

Шла последняя неделя июня. Весь штат пансиона активно готовился к наплыву многочисленных отдыхающих, который ожидался в самом начале июля. Надо было привести в порядок комнаты, составить график прибытия гостей, рационально расположить столики в столовой. До этого в «Барн-Клоуз» отдыхало всего несколько молодых людей, теперь же ждали приезда семейства Бейкер, которые каждый год проводили здесь летние каникулы. Уже явились полные энергии молодожены Фрейрсы и, конечно, Вэл Проктор.

Селина была несколько озадачена замечаниями по поводу миссис Проктор, которыми обменивались служащие. Постоянная гостья, она всегда занимала один и тот же номер, один из самых лучших в южном крыле, и насколько поняла Селина, никогда не платила за него ни цента.

— Она что, очень бедная? — спросила как-то девушка у Морри.

Та метнула на нее быстрый взгляд.

— Взглянув на нее, ты бы так не подумала, — коротко ответила она. — Она из новых бедных, у которых есть все, кроме денег. — Морри не была особенно разговорчива, когда речь заходила о Вэл Проктор, но в этот раз ехидно добавила: — Как бы то ни было, она одна из тех, кого тебе не придется развлекать разговорами. Мистер Сэвант сам проследит за этим.

— Она его особенный друг, так? — удивилась Селина.

— В этом году с ней приедет Пол, — без всякого выражения ответила Морри. — Ты сможешь развлекать его, если захочешь. Возможно, это ему очень понадобится, так что ты сделаешь очередное доброе дело. Он необычный ребенок, очень чувствительный и ужасный маленький лгун. Правда, ему обычно не везет.

— Бедный малыш! — сердито воскликнула Селина. — Мать его не любит?

— Она и видится-то с ним нечасто. Он живет с бабушкой и дедушкой. Здесь он был только один раз.

Селине хотелось узнать подробности, но Морри явно не была настроена обсуждать эту тему, так что чуть позже одна молоденькая горничная просветила девушку насчет того, что отец Пола погиб в автокатастрофе три года назад.

Сердце Селины немедленно переполнилось сочувствием к незнакомой Вэл. Как печально остаться вдовой в столь молодом возрасте да еще когда у тебя маленький ребенок!

— В прошлом году она положила глаз на мистера Сэванта, — со значением продолжала горничная. — Я бы не удивилась, если бы она окрутила его тоже. Он вообще-то не падок на женщин, но то, как он увивается за Вэл, наводит на мысли. Имей в виду, что наша Вэл создает нам немало проблем.

Селина поняла, что миссис Проктор не пользуется большой популярностью у персонала.

— Мне кажется, что у нее немного денег, — мягко заметила она.

Элис Крамп презрительно фыркнула.

— Н-да? — скептически произнесла она. — Подожди, вот только увидишь ее наряды!

У Селины выдалась пара свободных часов, и она отправилась к бассейну посмотреть, купается там кто-нибудь или нет. На террасе полковник Спанкер принимал солнечные ванны, а остальные гости, как выяснилось, отдыхали в своих комнатах. Клив Уильямс после неожиданного выхода в сад в день приезда сильно переутомился и теперь вот уже двое суток вообще не выходил из номера. В пустом бассейне плескался только Банни Ван Ройдон. Увидев Селину, он, как обычно, поприветствовал ее:

— Привет, дорогая!

Банни Ван Ройдон, молодой американец, работал в Лондоне в рекламном агентстве своего дядюшки. С Максом он познакомился в доме общих друзей и завоевал его симпатию. В Руане у него была небольшая скоростная лодка, и он приезжал в «Барн-Клоуз» на уик-энд при первом же удобном случае. Он был обаятелен и совершенно безответственен, открыто влюблялся чуть ли не в каждую встреченную им женщину и обладал добрейшим сердцем. Селине он очень нравился и отвечал ей безграничной взаимностью. Банни подплыл к мелкому концу бассейна и встал на ноги. Его милое, задорное лицо светилось от удовольствия.

— Где ты пропадала весь день? — патетически требовательно осведомился он. — Мне пришлось развлекаться самому несколько часов подряд. Это место скучное, как овца, — ни одного юного и красивого лица! А Макс все утро провел на своей ужасной, опротивевшей ему лодке.

Селина улыбнулась ему.

— Как насчет того, чтобы дать мне очередной урок танцев? — предложила она. — К июлю мне надо чувствовать себя абсолютно уверенно. Я должна буду танцевать с гостями по субботним вечерам.

— Великолепно! — с энтузиазмом откликнулся Банни. — Ты появилась очень вовремя. По субботам ты будешь нарасхват, милая. Позволь мне еще разочек нырнуть, и я буду с тобой.

Селина пошла в залитый солнцем бальный зал и принялась копаться в музыкальных записях. Вскоре молодой человек присоединился к ней. На нем были легкие красно-рыжие льняные брюки и ярко-синяя рубашка, в этом наряде он выглядел совсем как дерзкий мальчик. Около часа они танцевали в пустом зале. Когда музыка закончилась, он, не выпуская девушку из объятий, наклонился и поцеловал ее.

— Я же сказала тебе… — начала было Селина.

— Я знаю, — засмеялся он. — Ты здесь работаешь, гости не должны позволять себе вольности с персоналом, и это не является частью твоей работы.

— А вот это не мои слова.

— Но ты ведь это имела в виду. Ничем не могу помочь тебе, Селина, ты выглядишь такой забавной и милой. У тебя такое серьезное маленькое личико и смешной носик. А другие мужчины не пытаются поцеловать тебя?

— Я не хочу других мужчин… молодых мужчин. А что такое с моим носом?

— Ничего. Он вздернутый. Просто очаровательный.

— О! Ну как, у меня получается?

— Ты танцуешь хорошо — у тебя дар от природы. Но твоя нежность непристойна!

— Нежность?

— Ласковость… игривость. — Он озадаченно смотрел на нее. — Нет, это не проявление страсти. Ты остаешься холодной. Это даже не смущает тебя!