Золотая мафия - Василий Васильевич Моисеев

удачным, не головой. По крайней мере, сознание не потерял и хорошо чувствовал боль во всем теле, без конца ударяясь о землю и прикрывая голову. Затянувшимся получилось падение, если так будет продолжаться, то у него есть неплохие шансы опередить «десятку». На мгновение Семен Семеныч приоткрыл глаза, пытаясь определиться в пространстве. Это удалось, и кое-что он успел увидеть. Не дорогу, не «десятку» с вероломными и безжалостными парнями, а железобетонную стопку плит на своем пути. Незадачливый пассажир благодаря полученной инерции летел прямо навстречу с многотонной стопкой и с ужасом понимал, что столкновения не избежать. Он всегда соображал быстро и правильно, и в этот раз тоже не ошибся. В следующий миг Семен Семеныч со всего маху впечатался спиной в бетонный монолит, отчего тот, правда, даже не шелохнулся, и тут же приложился к нему головой. Монолит выдержал и этот удар. А вот человек пострадал. Раздался треск, огненная вспышка в глазах, страшная боль во всем теле, и все. И тишина. И боль сразу стала отступать, уходить куда-то.

Когда крепыш и его напарник подошли к бетонной стопке, их недавний пассажир уже не двигался. Он лежал спиной к холодному бетону, проявившему такое жестокое упрямство, и смотрел вдоль дороги, словно пытаясь понять, за что эти двое обошлись с ним так безжалостно.

Крепыш пнул ногой неподвижное тело, склонился, пощупал пульс. Соратник молча стоял рядом.

— Готов, — с удовлетворением подытожил крепыш. — Все вышло, как задумано. Босс останется довольный. Как считаешь?

— Погнали, — вместо ответа сказал парень. — Надо сматываться, пока никого нет.

Через минуту «десятка» резво набирала скорость, хотя теперь торопиться было некуда. И незачем. Разве лишь затем, чтобы быстрее покинуть место трагедии.

Глава 5

Правильно говорят: человек предполагает, а судьба располагает. Вадим с Алексеем только приехали в милицию, еще не успели обговорить детали предстоящего допроса сутенера Ломтя, обвиняемого в вымогательстве денег и подозреваемого в более крупном преступлении, как позвонил дежурный по отделу и «обрадовал» последней новостью: на шоссе в двух километрах от Касимова обнаружен труп мужчины.

— Мать твою за ногу! — выругался Черенков, готовый со злости смахнуть со стола все бумаги. — Не город, а прифронтовая полоса. Невозможно работать. Одно дело не успели раскрутить, а тут новое привалило. А почему мне звонишь, а не начальнику уголовного розыска?

Дежурный в правильности своего решения не сомневался и пояснил это просто и доходчиво:

— Я так и хотел сделать, Иваныч, а потом вспомнил, что ты неровно дышишь в сторону завода. Или тебе неинтересно узнать, кто расшибся?

Черенкову были интересны все события, происходящие в его городе, и особенно те из них, носящие криминальный оттенок. А уж про события, так или иначе связанные с «Цветметом», и говорить нечего. Дежурный был прав. И поступил совершенно верно, поставив убоповца в известность первым. Будто читал мысли или вчера парился с ними в бане и участвовал в разработке стратегических планов насчет завода. Черенков покосился на Вадима, вслушивающегося в разговор.

— И кто он?

И напрягся. Почему-то подумал, что сейчас услышит фамилию высокопоставленного чиновника из заводской администрации. Убоповец ошибся, погибший не принадлежал к руководству. Погиб рядовой рабочий, если эта скромная оценка применима к труженикам завода по производству золота. На «Цветмете» простых рабочих нет, там любой сотрудник по-своему неповторим и неподражаем. Что ни работник, то имя. Уникум. Мастер. И не просто мастер, а золотых дел мастер.

— Дзюба Семен Семеныч, — поведал дежурный, — 54 года, плавильщик электролизного цеха. В восемь утра сменился со смены. Домой, стало быть, ехал. Не доехал, однако. Что будешь делать, Иваныч? Мне ведь в УГРО надо звонить.

— Я разве запрещаю? Звони. Не сейчас, а минут через десять. Договорились?

— Нет проблем, — откликнулся дежурный. На десять минут звонок можно попридержать, в случае чего, найдет, чем оправдаться. К тому же он поступил согласно инструкции и доложил о происшествии старшему офицеру, присутствующему на данный момент в милиции. Подполковнику Черенкову. Подполковнику десяти минут вполне хватит, чтобы первому прибыть на место происшествия, пока там не затоптали все следы.

Алексей положил трубку на аппарат и без раздумий выбрался из-за стола. А уже в дверях пошутил:

— А мы искали повод для появления на заводе…

— Нет добра без худа, — невесело подытожил детектив и решил: — Поедем на моем джипе, пусть люди посмотрят, полюбуются.

Алексея марка машины не интересовала. В таком положении не столь важно, на чем ехать. Хоть на «Оке», лишь бы вовремя приехать. Люди, правда, всякое могут подумать, глядя на шикарный джип. Впрочем, пусть что хотят, то и думают. Вадим прав насчет машины, потому что с места происшествия, скорее всего, придется прямиком поехать на завод. Кто знает, может, очаровательная девушка-технолог Олеся обратит внимание на шикарную тачку. Тоже козырь в свете предстоящего знакомства. Ушлый малый, быстро просек обстановку. Далеко пойдет, сразу видно. А вот Черенков до этого не сразу допетрил. Стареет, похоже.

Если судить по следам на обочине, погибший пролетел не более пяти метров, а если судить по многочисленным кровоподтекам на теле, ссадинам, ушибам и порванной одежде, то последний отрезок пути несчастного мог составить метров сто. Настоящий полет. В пользу такого предположения говорил и предварительный вывод судмедэксперта. Пострадавший умер сразу, почти мгновенно.

— После такого удара долго не живут, — хмуро заметил медик и в доказательство своего вывода продемонстрировал сыщикам затылочную часть головы погибшего. — Видите? Не голова, а сплошная гематома. Черепок наверняка раскололся. Крепко приложился мужичок, со всего размаху. И как его угораздило?

— С неба упал, — пошутил Черенков и уже серьезно спросил, — может, не сам приложился, а долбанули? Ломиком или кувалдой.

Эксперт показал рукой на пятачок плиты возле головы погибшего:

— А это что? Откуда здесь кровь, волосы, частицы кожи? Не волнуйся, Иваныч, через пару часов результаты экспертизы будут у тебя на столе. Все будешь знать. И время стыковки этих двух тел, и время смерти гражданина.

Черенков доводам поверил, а вот ждать двух часов не захотел. Спросил:

— Во сколько примерно это произошло?

Эксперт вздохнул. Он никогда не любил предварительных заключений, не имеющих под собой серьезных оснований, и никогда не любил предвосхищать события. К чему такая спешка? Будто два часа могут решительным образом изменить ситуацию или кардинально повлиять на следствие. Впрочем, подполковник, возможно, прав, ибо в данной ситуации для следствия плюс-минус полчаса не играют большой роли. Сейчас сыщикам важно хотя бы примерно знать, во сколько это произошло, утром или ночью. Для первой версии вполне годится.

— Судя по температуре тела, в половине девятого утра, —