Двойники идут на дело - Мария Жукова

Оказалось, что Уголовный кодекс не только читали на досуге, но и могли вполне бойко процитировать отдельные места по памяти. У нас завязалась оживленная беседа, я считала, что таким образом налаживаю контакт с террористами, иногда помогает, по крайней мере так считают авторы боевиков. Их надо расположить к себе. Бандюги расположились и даже отклонились от первоначального курса, чтобы заехать в какой-то поселок, зайти в сельмаг и снабдить нас с Костиком и самих себя прохладительными напитками. Костик даже ухитрился выклянчить мороженое.

Эти похитители, хоть и вели себя вначале отвратительно, оказались гораздо более обходительными в дальнейшем, а их интеллект был развит непомерно выше, чем у приближенных Артема Комиссарова. Я как раз пыталась выяснить, не от него ли они. Мне ответили, что если я хочу дожить до седых волос, то неплохо бы поумерить любопытство.

Я была готова последовать доброму совету, но сделала еще одну попытку, пойдя другим путем.

– Вы в курсе, что я не Аня? – уточнила я.

Ребята были в курсе. Им заказывали именно меня – Валерию Александровну Тетереву вместе с сыном.

– А я здорово на нее похожа? – задала я еще один вопрос.

– Мы подумали бы, что это она, если бы нас не предупредили, – ответил террорист, подпиравший мой бок.

– Чтобы Анька шла пешком… – сидевший на переднем месте пассажира парень повернулся ко мне и закатил глаза. – И представить ее в роли мамаши – весьма проблематично.

– Подумайте, мужики, что бы сейчас было, если бы в машине сидела Анька, – хмыкнул водитель.

Любопытство я поумерить не смогла и поинтересовалась, что бы все-таки могло произойти в подобном случае? Теперь все трое похитителей закатили глаза. В очередной раз встрял Костик. Ему тоже было любопытно.

Подышать эфиром мне дали только потому, что на моем месте по какой-то иронии судьбы могла все-таки оказаться Анька. А вдруг? К тому же, если я, как ее копия, похожа на нее не только внешне, меня следовало отключить.

Если бы сейчас в машине сидела Анька, ее пришлось бы связать, но она тем не менее умудрилась бы покусать и расцарапать похитителей, она могла бы перегрызть веревки, потому что зубы у нее не хуже, чем у акулы. Ногти – тоже не подарок. Она бы плевалась и орала, поливая ребят такими эпитетами, что даже у молодцов, слышавших немало колоритных выражений, уши свернулись бы в трубочку. Народный русский язык Анька знала отлично, а уж комбинации у нее получались… За нею бы записывать какому-нибудь исследователю русского фольклора. Затем Анька предприняла бы попытку совратить похитителей. И пела бы сладко, как сирена, бросала бы жаркие взоры на несчастных мужчин, расписывая в красках то, что она позволила бы им с собой делать. И позволила бы. А воображение у Аньки в определенном русле работало прекрасно. Ее бы развязали, потому что слушать подобное нормальный мужик долго не может. Аньки хватило бы на всех троих. И на пятерых. И на десятерых.

«Ну и дал бог двойничка, – подумала я. – А вообще-то интересно было бы познакомиться».

Наконец мы оказались перед высокой стеной, уходящей куда-то вправо и влево. Парень с переднего места пассажира подошел к ней и нажал на какой-то неприметный звонок, потом что-то сказал в переговорное устройство. Почти сразу же послышался шум – и перед нами раскрылись плотно закрытые до этого ворота. Мне стена вообще показалась цельной – наверное, створки очень плотно прилегали друг к другу, и щель из машины рассмотреть было невозможно, тем более не зная, где она.

Мы въехали в парк, чем-то напомнивший мне тот, что раскинулся перед Екатерининским дворцом в Царском Селе. Но если там вход для туристов открыт сбоку, то здесь мы въехали в самой дальней части и продвигались к видневшемуся в отдалении зданию, чем-то напоминающему стиль Растрелли, по крайней мере издали.

На территории поместья находилось два небольших пруда, в одном плавали лебеди, дорожки были посыпаны песочком, тут и там попадались статуи, очень похожие на итальянские мраморные творения восемнадцатого века, украшающие Летний сад. «Вполне могут оказаться оригиналами», – решила я. Затем слева возникла несколько уменьшенная копия египетской пирамиды.

Мы с Костиком выпучились на нее и не могли отвести взглядов. Нам пояснили, что это – будущий семейный склеп. Хозяин приготовил для себя и для потомков. Пока пустует.

«Судя по величине пирамиды, – подумала я, – хозяин планирует иметь немало этих самых потомков».

Здание с одним большим куполом оказалось баней. Имелась и своя церковь – с пятью куполами. В ее стиле я нашла что-то византийское. В общем, я не жалела, что нас с Костиком сюда привезли – своими глазами смогла увидеть творения современных русских мастеров (а мне объяснили, что ансамбль был закончен лишь два года назад), которые, как оказалось, ничем не уступают западным архитекторам и скульпторам, создавшим некогда облик Петербурга. Да, на Руси всегда имелись классные мастера, только теперь они работают не на государство, которое не в состоянии достойно оплатить их труд, а на частных заказчиков, имеющих средства, чтобы потешить свою прихоть, ну и похвастать перед знакомыми.

Средневековый замок Комиссарова бледнел перед тем, что я увидела теперь.

Нас уже ждали и тут же проводили в огромную гостиную. Эту слизали с Малахитового зала в Эрмитаже – только увеличили раза в два с половиной по сравнению с оригиналом. «Может, тут еще и Янтарная комната найдется?» – подумала я, оглядывая стены.

Но, подойдя поближе, разочаровалась. Стены, колонны и камин не были украшены крохотными кусочками камня, как в Зимнем дворце. Здесь, как я поняла, использовалась самоклеющаяся пленка. Из центра комнаты все смотрелось малахитом – подделка была великолепной, но, дотронувшись до чего-то зеленого, ты понимал, что никакой это не камень. Может быть, целью было просто сделать правдоподобно смотрящуюся копию, а те, кто заходит сюда в гости, никогда не посещали Эрмитаж и думают, что там тоже пленка? Или вообще ничего не думают? Им просто показали оригинальное решение дизайнера. Что-то тут в остальном дворце? Мне было бы интересно взглянуть.

Нас недолго продержали без внимания. Дверь распахнулась, и в гостиную влетел маленький мужичонка с очень большим животом (словно был беременным тройней), почти лысый, остатки растительности наблюдались лишь над маленькими ушками и в самом низу затылка. Но роскошная рыжая борода компенсировала этот недостаток.

Вслед за мужичонкой вкатилась огромная дама, которой он едва достигал до пышной груди. Лифчики, как я догадывалась, дама шьет лишь на заказ – таких размеров просто нет в продаже. У нее были огромные грубые кисти рук, свидетельствующие о том, что она привычна к тяжелой работе, черты лица тоже отличались грубостью и массивностью. Все в ней казалось гулливерским и увеличенным по сравнению с нормальными размерами по крайней мере раза в два.

«Телохранительница?» – подумала я. Правда, лет ей не меньше пятидесяти. Но такой мастодонт…

– Здравствуйте, – сказала я.

Костик, как хорошо воспитанный мальчик, тоже пискнул приветствие, прижался ко мне всем телом, задрал голову и с любопытством разглядывал тетку.

Мужичонка выдал несколько приветствий – наверное, все, которые знал, причем произнес их скороговоркой, а потом с чувством исполненного долга плюхнулся в кресло у камина, тетка молча кивнула и, так и не произнеся ни слова, плюхнулась в другое, значительно превышающее по размерам первое. Мы с Костиком тоже хотели сесть и стали оглядываться, но нас остановил мужичонка.

– Ребенок пусть садится, – сказал он. – Вон туда, под зеркало. У окна. У того, что первое. От дальней стены. Сядь, в натуре! Оттягивайся! Тебе сейчас принесут мороженое. Или что хочешь. Дотумкал, сообразил, докумекал? Тогда садись!

Мужичонка выдавал слов сто подряд, потом выдыхался, замолкал, отдыхал – и снова выдавал какую-нибудь тираду, периодически вставляя блатные выражения. Мне никогда не доводилось общаться с уголовниками, специалистом по воровскому сленгу я себя считать уж никак не могу, но у меня тем не менее почему-то сложилось впечатление, что ряд словечек мужичонка вставляет не к месту. Только бы вставить.

Костик сел, заявив, что хочет клубничного мороженого и колу. Тетка извлекла из недр платья рацию и передала заказ по инстанции. Я пожелала апельсинового сока. Тетка опять распорядилась. Затем меня попросили пройтись взад и вперед по гостиной.

– С какой стати я буду тут расхаживать? – решила я набить себе цену, развернула кресло, стоявшее у противоположной от входа стены, уселась в него и уставилась на мужика с теткой, сидевших у правой от входа стены. Костик быстро переместился ко мне на колени.

– Гадом буду, мы компенсируем вам ваши неудобства, Валерия Александровна, – затараторил мужичонка. – Мы понимаем, что доставили вам массу неудобств. Можно было бы просто пригласить вас в гости в мои стариковские хоромы. Но я не знал, как вы отреагируете. Вы могли мне отказать. А я не терплю отказов. Отказ просто невозможен. Поэтому я пошел на такие меры. Вы уже все равно здесь. Вам будет обеспечен максимальный комфорт. Я уверен, что мы договоримся. Скажите, чего бы вы хотели?