Падение Рыжего Орка - Дарья Волкова

— Рады стараться, — улыбнулся Тихон. — Как там поживает собачья упряжка?

— Урчит от удовольствия.

— Солянку осилит?

Варя прислушалась к своим ощущениям и решительно кивнула. А потом с удовольствием допила смородиновую настойку. И у них с Тихоном наконец-то завязался осмысленный разговор. Про уху, налима, Енисей, нюансы ресторанного бизнеса. Но очень скоро разговор прервался на принесенную солянку.

И снова — божественные запахи, в этот раз от чугунной сковородки, установленной на деревянной дощечке. Не только пахло, но выглядело все очень аппетитно. Но попробовать Варвара не успела — Тихон с хмурым лицом потрогал пальцем край сковороды, еще сильнее насупил брови и кивнул стоявшему навытяжку метрдотелю:

— Зови Михаила Александровича.

Варя решила не задавать вопросов и подождать развития событий. Любопытно понаблюдать за Тихим в естественной среде обитания.

Позванный Михаил Александрович оказался высоким мужчиной лет сорока пяти, худощавой комплекции и в интеллигентных очках на бледном лице. На шеф-повара в понимании Вари походил слабо.

— Михаил Александрович… — голос Тихона звучал негромко и как-то неприятно, нарочито скучно. — Сковорода должна быть горячей. Солянка должна скворчать. А она еле теплая.

— Тихон Аристархович, я…

— Куски крупные, — все тем же противным скучным голосом продолжил Тихий. — А должно быть мелко и равномерно порезано. С каких это пор мы позволяем себе такую небрежность в приготовлении и подаче блюд? Вы же знаете, Михаил Александрович, что огрехов в качестве я не терплю.

Повар сглотнул. Варе стало жутко неловко от того, что она является свидетелем такого диалога.

— Тихон Аристархович… Простите, ради Бога… Я сейчас… Я все исправлю, — мужчина схватил со стола сковороду. Голыми руками. Видимо, она и в самом деле была едва теплой.

— Поставь на место, — негромко и спокойно.

— Тихон… Тихон Аристархович… Я правда… сейчас, все сделаю. Простите, ради Бога.

Вид взрослого, интеллигентного вида дядьки, распинающегося перед развалившимся на стуле с хозяйским видом — хотя Тихий и в самом деле тут хозяин, но сути это не меняло… В общем, смотреть на это было Варе неприятно. Как-то все неправильно. Унизительно.

— Оставь, говорю. Я доем. А Варваре Глебовне сделай все, как положено. И завтра к десяти зайдешь ко мне. На душеспасительную беседу. Последнее предупреждение у тебя, Михаил Александрович. И не китайское последнее, а наше, русское.

Михаил Александрович поставил сковороду на стол. Руки у него заметно дрожали.

— Суров ты, царь-батюшка, — Варя не удержалась от комментария, как только за незадачливым поваром закрылась дверь. — Суров прямо вот не по ситуации. Нормальная же… солянка.

— Вот не надо со мной спорить по поводу того, как должны выглядеть и подаваться блюда в моем ресторане! — голос Тихона прозвучал резко. А потом добавил чуть мягче. — И вообще, я никого насильно не держу. Знаешь, сколько я поварам плачУ? В очередь ко мне выстраиваются желающие поработать. Так что, если что-то кого-то не устраивает — как говорится, вот Бог, вот порог. Силком никого не держу.

— Угу. Добби подарили носок.

— Кто такой Добби? — слегка наигранно изумился Тихон. Кажется, ему было немного неловко — за саму сцену и свои резкие слова. Или нет?

— Неужели не читал «Гарри Поттера»?

— Я две книжки прочел — одна синяя, другая букварь.

И снова Варя ему не поверила. А Тихий вдруг вытащил из кармана фаблет. В ручищах Тихона аппарат совсем не выглядел большим.

— Я один звоночек сделаю с твоего позволения.

Нет, позволение ему не требовалось. Потому что он уже начал возить по экрану пальцем во время произнесения этих слов. Ну, хоть видимость сделал — и на том спасибо.

— Анюта, здорово, — рано Варя начислила Тихону бонусные баллы за вежливость. Звонить в обществе одной дамы другой — вполне в духе Тихого поступок. — А чего это твой батя с бодунища сегодня? — Даже Варе был слышен взволнованный женский голос из динамика телефона. — Так, меня слушай! Анюта, я пошел тебе навстречу. Ты полгода назад у меня в кабинете рыдала, просила отца с работы не выгонять. Ой, не рассказывай мне, какой он специалист на вес золота — я и сам знаю. Цены бы ему не было — если б за воротник так не закладывал. Угу. Вот именно! Я зачем зарплату Михал Саныча тебе отдаю? Как он у тебя умудрился забухать? На какие шиши? А, сосед? Ну, так выдай пинка соседу. Пока я не выдал пинка твоему бате. А даже не фигурально, а вполне буквально — ты меня знаешь. Вот и ладно. Бывай, Анюта.

— Любопытная у тебя кадровая политика, — надо было что-то сказать. — Нестандартный подход.

— Да, приходится воспитывать, — отозвался Тихий, убирая телефон в карман.

— А скажите, Тихон Аристархович, боевое ранение, благодаря которому вы оказались в моем кабинете, вы здесь получили? У себя в ресторане?

— Вот еще! — фыркнул Тихий. — У нас заведение почтенное, драк не бывает.

— Что, гости совсем не буянят никогда?

— Кто ж им позволит-то?

— И вышибала имеется? — улыбнулась Варя. — Или это Налим Никодим?

— Я сам кого хочешь вышибу.

Вот в это Варвара сразу и безоговорочно поверила. А тут и солянка подоспела. Скворчащая и мелко порезанная.

— Варя, тебе десерт оформить?

— Нееет, — простонала Варвара. — Правда, очень все вкусно, но я больше ничего не смогу съесть!

— Тогда два кофе нам сделай, Никодим Иваныч. А десерт — в следующий раз.

— Варвара Глебовна, вам какой кофе?

— Так же как мне сделай, — Варя не успела ответить — Тихон это сделал за нее.

— А если мне не понравится?

— Вот и посмотрим, — сложил на груди руки Тихон. — Вот и проверим.

Посмотрели. Проверили. Оказалось, Тихон Аристархович пьет кофе с молоком и сладкий — а Варя была уверена почему-то, что он пьет черный, крепкий и без сахара. Брутальные мужчины всегда пьют крепкий и без сахара. А Тихий пьет светло-коричневое сладкое пойло. Вкусное, зараза. И никак ему не подходящее.

Он, разумеется, отвез ее домой. Конечно, проводил до квартиры. И задал вопрос, который, как надеялась Варя, человеку, прочитавшему две книги и слушающему «какую-то муть по радио», достанет ума не задать.

— Пригласишь на чашечку кофе?

— Мы уже пили кофе.

— Тогда чашку чая?

— Кончился чай.

— Какао? — с отвратительным оптимизмом.

— Слушай, Тихон, — вздохнула Варя. — Давай, я тебе просто заплачУ деньгами за ужин. И прекратим этот спектакль.

— Обижаете, Варвара Глебовна, — зеркально вздохнул Тихий. И даже как-то смешно надул губы. — Какой спектакль? Я вас ужином от чистого сердца угостил. И подумал: вдруг, вы, тоже от чистого сердца, захотите пригласить меня на чашку… какао.