1001 вопрос о прошлом, настоящем и будущем России - Владимир Соловьев

Надо отметить, что есть и еще ряд «милых» особенностей отношений губернатора и местного бизнеса. Например, электрички из города в область ходили по странному расписанию. Народ в шесть вечера заканчивает работу, а ехать не на чем. Транспортники не хотят. Градус настроения понижается сразу.

Да, национальные проекты реализуются – школы и больницы строят. Но есть один нюанс: начиная строить, закрывают существующие – а ведь новых еще нет.

Местный бизнес с радостью вставляет шпильки губернатору, где только может. Несколько лет назад была сформирована организация «Справедливость», лидер которой, Константин Дорошок, занимался раньше перегонкой автомобилей из Европы и с налоговыми проблемами столкнулся в полной мере. Сложилась целая фронда, заинтересованная в смене Бооса на кого-то своего. История с честно проведенным конкурсом по подряду на строительство дороги привела к ссоре с влиятельными питерскими кругами, а конфликт вокруг авиакомпаний и госкредитования – к конфликту с полпредом Ильей Клебановым.

А теперь самое время поговорить и о политической составляющей.

Очевидно, что в нашей стране произошло теснейшее сращивание политических и бизнес-элит. Правящая партия всегда привлекает бизнес. Происходит взаимопроникновение. Бизнесмены идут в политику защищать и лоббировать свои интересы, политики, пользуясь открывшимися возможностями, внедряются в бизнес, становясь де-факто партнерами, а через владеющих долями доверенных лиц закрепляя такое положение и де-юре. Кризис приводит к конфликтам. Внутри партии зреет напряжение, сконцентрированное в точках бизнес-интересов. Так возникают конфликты между губернаторами, мэрами и депутатами не только в Калининграде, но и на «материке». Принадлежность к одной партии ничего не меняет.

Неудивительно, что система выборов по партийным спискам делает процесс голосования за законы выхолощенным и формальным: для депутатов всегда приоритетно сохранение своих бизнес-интересов и места в партии, которое и обеспечивает мандат. Никакой прямой зависимости между волей избирателей и личной судьбой депутата не наблюдается, хотя возможна некоторая корреляция с результатами, которые получит партия на следующих выборах.

Такая система приводит не только к полной оторванности депутатов от избирателя, но и к тому, что люди даже не знают своих «избранников».

Беседуя с калининградскими журналистами, я спросил: а кто пользуется уважением в области из местных политиков или общественных деятелей? Ответа не последовало. Нет таких людей. Даже журналисты не знают ни местных депутатов, ни тех, кто представляет регион в Москве.

Очень плохо работает и пресс-служба Бооса. Спрашиваю журналистов: а что хорошего сделал Боос на посту губернатора? Молчание. При этом среди ряда изданий распределяются «деньги на пиар» – судя по словам журналистов, – а вот позицию не формируют, хотя, бесспорно, результаты есть – в частности, строительство дорог.

Конфликт в области вспыхнул после обсуждения транспортного налога. Понятно, что для Бооса важно сформировать местный бюджет – приходится добирать налогами. Но людям от этого не легче! Организация «Справедливость» разместила портреты «единороссов», проголосовавших за повышение, газета «ДворникЪ» поддержала акцию своим ресурсом. А власть… проигнорировала.

Никто не захотел беседовать с людьми. Люди были в бешенстве. Их просто не уважают! Губернатор считает, что ими можно командовать. Многие граждане впервые поняли, что даже депутатов местных они отозвать не могут. Социальное недовольство стало быстро перерастать в политическое, тем более что среди оппозиционеров и критиков Бооса (поначалу конструктивных) оказался яркий и талантливый депутат областной думы Соломон Гинзбург. Выходец из СПС, некогда работавший и вице-губернатором, он не зависит от «Единой России». Губернатор слышать его не хочет, аналитический материал его агентства не используется (а хорошие наработки и идеи есть, не случайно и недавнее приглашение для участия в дискуссии от ИНСОРа). Гинзбург и выступил креатором политической составляющей митинга, прошедшего в Калининграде 30 января 2010 г. Ключевые моменты: принятие закона об отзыве местных депутатов, создание дискуссионных площадок, чтобы власть слышала народ, создание живого многопартийного парламента.

Люди были возмущены настолько, что в мороз вышли на митинг. Данные о численности расходятся: от шести до 12 тысяч жителей.

Губернатор их проигнорировал – промолчал. Зато выскочили на трибуну Немцов и Яшин. Прокричали свое привычное про Путина и Москву. Это сильно не понравилось местным организаторам – как мне сказали и лидер «Справедливости» Дорошок, и депутат Гинзбург, было неприятно, мол, «приехали покрасоваться гастролеры на наших проблемах». Уехали, а толку ноль.

В среде лидеров оппозиции есть четкое понимание необходимости диалога с центральной властью. Они хотят улучшить жизнь в регионе и формулируют задачу так: «Хотим, чтобы нас услышали». Очевидно, что время является важным фактором. Диалог сразу после митинга и выработка совместного решения сделали бы последующие митинги лишними, но власть не слышит людей и не понимает. При этом и оппозиционеры вели борьбу за то, что и так у них было. Например, Дорошок требовал многопартийного местного парламента, не зная, что эти же требования уже сформулированы президентом Медведевым. Однако разъяснений реальной позиции центра в Калининграде не было.

Подготовка к новому митингу вызывала у самих организаторов много тревог. Самой серьезной представлялась проблема безопасности: если соберется тысяч 20 или 50, то кто гарантирует порядок? Предыдущий митинг охраняли ребята из «Справедливости» и казаки, но их сил не хватило бы. Да и тогда кто-то пытался перекрыть дороги, а у ряда отморозков было желание забросать трибуну бутылками с зажигательной смесью, если там появятся представители «Единой России».

Я спросил устроителей: а что будет, если в толпе взорвется пара взрывпакетов? Страшная давка, трупы, повторение Ходынки и Кровавого воскресенья. Кровавый исход массового мероприятия мог быть очень выгоден и сепаратистски настроенным кругам, и бандитам, мечтающим о возвращении таможенных дыр и привычного дележа рынка. Недобитых боевиков я бы тоже не стал сбрасывать со счетов. Особо и взрывчатки не надо – пара хлопушек да пакеты с мукой способны посеять достаточно паники, чтобы люди передавили друг друга. Трагедия нанесла бы страшный удар по идее оппозиции в Калининграде, но оказалась бы выгодна непримиримым всех мастей. Понятно, что такой исход событий никому из устроителей не был нужен. Но и дать гарантии от провокаций они не могли.

Во многом организаторы превратились в заложников ситуации. Идея проведения митинга стала самодовлеющей, но непонятно было, для чего его проводить, какой результат ожидается. Вырабатывали требования, проводили объединительный процесс со всеми политическими союзниками. Привлечение нацболов, на мой взгляд, было ошибкой – сразу бросается тень на чистоту помыслов организаторов.

Я спросил: кто решает, кому выступать, а кому нет. Дорошок ответил, что оргкомитет. Меня все время не покидало чувство, что за всем этим есть и иной пласт интересов, имеющий отношение к совсем другим персонажам. За справедливым недовольством людей скрывался и конкретный план по борьбе с губернатором в интересах конкретных бизнес-структур, часть из которых криминализирована.

Местные журналисты говорили о множестве кровавых призывов в блогосфере, не скрывая, что их это сильно пугает. Идея о Балтийской республике, об отделении губернии от России все еще казалась маргинальной, но была уже на слуху.

Власть упорно не хотела слышать. Даже встреча с Боосом прошла безуспешно. Таким образом, организаторов явно подталкивали к митингу.

В самой идее проведения митинга нет ничего страшного. Можно собрать и 100, и 200 тысяч человек. Власть от этого в отставку не уходит. Всю Европу накрывали многотысячные демонстрации, которые и разгоняли так жестко, что России и не снилось. И это к политическим катаклизмам не привело. Не митинга следует опасаться – это нормальный язык демократии. Опасно не увидеть и не услышать людей и их требования.

События в Калининграде ознаменовали начало нового этапа политической жизни России. После активного недовольства оппозиции результатами региональных выборов и тем, как власть решила не замечать нарушений, стало ясно, что следует ожидать новых политнаработок. Они и были продемонстрированы.

Время было выбрано очевидное: накануне очередного раунда региональных выборов. Необходимо было завоевать сильные переговорные позиции и уже с них вести новый раунд выяснения отношений с властью.

Территория – очень удачное совпадение ряда факторов: объективно неразумная региональная политика по вопросу транспортного налога, крайне важного для жителей области, наложенная на более чем скептическое отношение к чужаку-губернатору. Плюс территориальная оторванность, затрудняющая переброску сил МВД, и близость к Западу, обеспечивающая пристальное внимание и активное участие иностранных СМИ: не Владивосток – не замолчать.