Кровавый триптих-2 - Генри Кейн

— Милости прошу, сэр.

Вскоре, одетый, крепко сжимая в руке мусорный пакет, я сказал:

— Мистер Уэллс, я благодарю вас за сотрудничество. Вы мне очень помогли. — И полез в бумажник. Смотритель честно заработал свои двадцать, и, вынув двадцатку, я ее отдал ему.

— Спасибо, сэр.

— Расходы оплачивает бухгалтерия, — пожал я плечами. — Еще одна вещь.

— Да, сэр?

— Никому не рассказывайте о наших с вами похождениях. Это очень важно.

— Можете на меня рассчитывать, сэр.

Арнольд Клемсон был престарелый джентльмен, он вечно сутулился и как бы виновато моргал глазками, вооруженными очками. Арнольд Клемсон преподавал физику в Йельском университете, а после ухода на пенсию открыл свою Независимую лабораторию и весьма преуспел в новом начинании. Независимые лаборатории у нас в стране давно уже стали неотъемлемой частью нашей культуры — как джин для коктейля «мартини». Независимые лаборатории убеждают вас в безвредности табакокурения. Независимые лаборатории рассказывают вам о витаминах в замороженных полуфабрикатах. Независимые лаборатории занимаются расчетами прозрачности нижнего женского белья. Независимые лаборатории исследуют действенность зубных паст. Независимые лаборатории информируют вас об эффективности мыла — короче, без независимых лабораторий мы превратились бы в ущербную нацию — ведь что за удовольствие жить, не зная, какой именно сорт мыла на 97,066 % состоит из химически чистых веществ, или какой сорт наших любимых сигарет содержит наименьшее количество смол, или сколько людей сохранили в идеальном состоянии свои десна, пользуясь зубной пастой с фтором (или без оного)?

Арнольд Клемсон разместил свою лабораторию в двухэтажном доме на углу Пятьдесят седьмой улицы и Десятой авеню. На нижнем этаже располагалась лаборатория, а на верхнем этаже он жил. Мистер Клемсон привык рано ложиться, поэтому я просто вжал пальцем кнопку дверного звонка и стал ждать. За дверью раздался оглушительный звон, смахивающий на сирену пожарной тревоги, но я не отпускал кнопки. Наконец дверь открыл сам мистер Клемсон, одетый и улыбающийся.

— Отлично, отлично, — произнес он, всматриваясь в меня сквозь стекла очков в серебряной оправе, — Питер Чемберс, если не ошибаюсь?

— Именно так, сэр.

— Очень приятно вас видеть, молодой человек. Всегда приятно. Вы вносите некоторое разнообразие в тоскливо-монотонную жизнь старика. Полагаю, я могу вам чем-то помочь?

— Да, сэр, можете.

— Ну входите, входите! — Он включил свет и провел меня в лабораторию.

— А я думал, вы уже спите.

— Вовсе нет, вовсе нет. Сегодня мне не спится. Я как раз пью чай и мечтаю о каком-нибудь увлекательном задании.

— Уж не знаю, насколько увлекательной вам покажется моя просьба… — с этими словами я раскрыл мусорный пакет. — Перчатки, дверная ручка и носовой платок. Я бы хотел получить их полный анализ и подробное заключение.

— Отлично. Очередное расследование?

— Вроде бы да.

— Когда вам нужно заключение?

— Чем скорее, тем лучше. Вы не могли бы отправить его мне на квартиру?

— Конечно. Я сам и доставлю. Моим старым костям иногда требуется разминка. — Он улыбнулся. — Ну, мне предстоит восхитительная ночка. Благодарю вас за доставленное удовольствие.

— А я благодарю вас за то, что вы приняли меня в столь неурочный час. И я очень рад, что нашел вас в столь хорошем расположении духа. Счет пришлите мне в офис.

— Уж пришлю, пришлю, молодой человек, об этом не беспокойтесь.

— Ну, побегу. Буду ждать дома.

Мне пришлось пересечь Девятую авеню в поисках такси.

— Угол Шестьдесят девятой и Парк, — бросил я водителю, и мы понеслись через весь город, и скоро я уже сдал шляпу в гардероб и воссел на табурет перед баром Джерри Караса.

— Разговоры, разговоры, — пробурчал Джерри.

— Ну да?

— Да уж весь город гудит.

— О чем?

— О том, что Кларк сыграл в ящик, а Хаббел в лузе.

— Как элегантно ты выражаешься — если не сказать цинично.

— Да только Хаббела из лузы очень скоро вытащат. А если хочешь знать мое мнение, то уже вытащили.

— Ну да?

— Да ты-то где пропадал?

— Дела, дела. Ну так что Хаббел?

— Адвокаты прибежали и, засучив рукава, принялись за работу. Сегодня воскресенье, но они отправились к судье домой и подписали постановление о неприкосновенности личности. А у полиции ничего не было на него…

— Так-таки и ничего?

— Ничего. Повод для убийства? Так в Нью-Йорке у многих есть повод убить Кларка. Нитраты? Так это у многих можно найти. Пушку не нашли, свидетелей нет.

— Но у них же есть ключ, которым открыли дверь квартиры Слотера.

— Ну и что? Нельзя же предъявить обвинение в убийстве на основании ключа. Слушай, а ты знаешь, что такое постановление о неприкосновенности личности?

— Джерри, мальчик мой, ты не устаешь меня поражать. Я-то конечно знаю, что это такое. А ты?

— Ну да! Это бумага, подписанная судьей. Это бумага, по которой тебя вытаскивают из тюряги для слушаний в уголовном суде. Вытаскивают хотя бы на время, под залог. А судья уголовного суда решает, отпустить тебя домой или обратно закатить в лузу — в зависимости от того, имеется ли у легавых достаточно улик, чтобы ты предстал перед судом.

— Молодец, Джерри.

— И придется признать, что в настоящее время имеется, как говорят, обоснованные сомнения в его виновности и, значит, есть шансы для выдачи этого постановления, а судье еще предстоит решить, располагает ли полиция и впрямь достаточными уликами, чтобы держать его за решеткой.

— Ну как бы там ни было, пока что постановление он получил и может выйти из-под замка.

— Он уже вышел, или очень скоро выйдет. Я же говорю только то, что знаю. Он у нас еще не показывался. — Джерри положил на прилавок картонный кружок. — Тебе что налить? Что раньше?

— Сделай милость.

На плечо мне опустилась рука. Обернувшись, я увидел Марту Льюис. В ее больших черных глазах стоял страх, а на кончике носа поблескивали бусинки пота. Высунулся кончик языка, проехался по верхней губе.

— Что же ты мне не сказал? — тихо спросила она.

— Не знаю. Духу не хватило. Я подумал, ты и сама скоро все узнаешь.

Она стояла очень близко. Теплая ладонь скользнула мне на бедро.

— Я боюсь, Пит.

— Мы можем уйти отсюда?

— Куда?

— Ко мне.

— Ну, если ты так хочешь…

— Мне надо там быть, кроме того я хочу с тобой поговорить.

— Поговорить? — теперь ее рука нежно стала поглаживать мое бедро.

— Ты сможешь, Марта?

— Да. Я попрошу метрдотеля Димитрия подменить меня. — Она улыбнулась. — Пойду приведу в порядок лицо — встретимся здесь. Не уходите, детектив!

Я выпил, расплатился с Джерри, а тут и Марта появилась в легком пальто, наброшенном на плечи. Я взял шляпу и мы сели в стоящее у дверей такси. Как только мы отъехали, я услышал взревевший позади нас автомобильный мотор. Мы свернули направо и следовавшая за нами машина тоже свернула направо. Я не оборачивался. Мне было наплевать. Если за нами хвост, мне было ровным счетом начихать. Кто бы ни следил за мной, он мог только оказаться моим невольным помощником. Пока что все это напоминало карусель.

— Мне у тебя нравится. Так уютно, — проговорила Марта.

— Давай пальто.

— Да, конечно.

Она сняла пальто и подала мне. Потом подняла руки вверх — и при виде всех удивительных изгибов ее тела у меня перехватило дыхание. На губах у нее играла кривая улыбочка, на лице застыло выражение довольного ребенка, но взгляд был напряженным и манящим.

— Я тебе нравлюсь?

— Не то слово, — и я, сжимая в руках ее пальто, направился к стенному шкафу.

— Постой-ка! — Марта подошла ко мне, обняла мое лицо обеими ладонями, потом прильнула губами к моему рту и, чуть приоткрыв губы, вонзилась в меня горячим влажным языком. Потом уронила руки, ее глаза сузились, ноздри затрепетали. — Я так давно хотела это сделать, — прошептала она.

— Что ж ты раньше не сказала? — сконфузившись, спросил я. — Так можно я все-таки отнесу пальто?

— Да. И налей мне чего-нибудь.

— Что желаете, мисс? — спросил я, вешая пальто.

— Водка есть?

— Есть все.

— Водка-мартини?

— Только в этом доме…

— Ну ладно, уговорил. Двойную!

Я смешал коктейли в кухне — двойной мартини с водкой для нее и шотландский с водой для себя — и отнес все это в гостиную. Она взяла свой бокал дрожащей рукой, отпила самую чуточку, чтобы не разлить, и протянув вперед бокал, сказала:

— За нас.

— За обоих.

Я отпивал свой виски с водой маленькими глоточками, а она сразу жахнула полбокала.

— Что-то я немного нервничаю. Я все пила джин с тоником там, в баре, пока ждала тебя.

— Присядь.