Клинки Юга - Инна Сударева

- Фууф.

Именно в этот момент Король уже держал кончик меча у его живота:

- Есть!

- Черт! - с досадой мотнул головой Бертрам. - Когда ты успел?

Фредерик отвел клинок, пожал плечами:

- Кстати, где твой брат? Все пытается примерить корону Эрина?

Восточный Судья, пару раз глубоко вздохнул, чтоб восстановить дыхание, и отдал меч подбежавшему оруженосцу, принял из его рук полотенце, ответил:

- Ты прав - он в саду. Ухаживает за княжной. Очень уж она ему приглянулась.

- А клялся, что никогда больше не влюбится, - заметил Фредерик, также отдав клинок пажу.

- Разве можно всерьез воспринимать слова, сказанные в отчаянии? - возразил Бертрам. - Климент молод, порывист. А то, что произошло, и человека опытнее да постарше выбило бы из колеи.

- Твоя правда, - пробормотал Фредерик, выпив стакан воды…

Полгода назад Северный Судья Климент уже намеревался объявить о своей помолвке с юной красавицей Агнессой, внучкой барона Милара. Именно ее Климент представил Фредерику и Коре в день их свадьбы как свою будущую невесту. Девушке тогда было четырнадцать лет, и юный Судья ждал, когда же ей исполнятся заветные шестнадцать. Именно после шестнадцатилетия девушкам позволялось выходить замуж. Но то, что начиналось безоблачно и радужно, окончилось трагедией…

Барон Милар прибыл на взмыленных лошадях в замок Климента, где уже начали готовиться к помолвке, и сообщил, проливая горючие слезы на плече Климента, что его внучка тяжело больна и вряд ли поправится.

- Я ваш верный слуга. Я не могу предлагать вам усыхающий побег, - так говорил убеленный сединами старик.

Климент в тот миг потерял дар речи. Ни слова не говоря, он как во сне прошел в свои покои и закрылся там. Не выходил дня три, пока Фредерик и Бертрам, прибывшие в замок и узнавшие о таких несчастиях, громогласно не пригрозили вынести к чертям тяжелые дубовые двери комнат Северного Судьи.

- Выходи! - орал Восточный Судья. - Если вздумал повеситься, то - пожалуйста! Только получи сперва от меня братский пинок в качестве благословения!

- Это всё из-за нас, - стонал рядом за колонной барон Милар. - Не хватало, чтоб еще и юный лорд пострадал!

- Неужели хворь Агнессы столь безнадежна? - спрашивал Фредерик.

- Поверьте, государь, это трагедия для меня, для всей нашей семьи, - отвечал барон. - Все так внезапно.

- Мои доктора к вашим услугам, - так сказал Король.

Линар оказался бессилен, Орни - тоже. И если Линар отвечал на все вопросы родных девушки уклончиво, стараясь заранее не обезнадеживать, то знахарка сразу покачала головой, сказав "это воспаление кишок, ей не выжить".

Агнессу мучили сильные боли и горячка. Она умерла на руках матери, жалобно плача и цепляясь за нее тонкими руками…

Климент, ничуть не стесняясь, плакал на ее похоронах и шептал, что никогда больше не полюбит другую…

Такие печальные события еще больше сблизили сыновей лорда Освальда и Фредерика. Бертрам и Климент стали частыми гостями в Белом городе и в поместье Короля: они вместе охотились, изучали разные старинные фолианты, сражались в шахматы, делились секретами фехтования и рукопашного боя и приемами судейской практики, иногда сообща разбирали какие-либо сложные дела. Лорд Гитбор в шутку назвал их троицу Судейская банда.

- Пусть банда, - говорил Фредерик, - зато в Королевстве настоящих банд стало меньше…

В самом деле, так оно и было.

"Судейская банда" со своими дружинами проносилась вихрем возмездия по неблагополучным местам страны: портам Лесного моря, что славились большим количеством всякого сброда, дальним северным поселкам горцев, где были в обычае такие явления, как кровная месть, в восточные вековые пущи, излюбленное пристанище разбойников и воров. И при этом как раз Климент проявлял нешуточную энергию. Так он пытался отвлечься от своих мрачных мыслей. Его вороненый меч стал известен не менее, чем белый клинок Короля. Даже Фредерик временами осаживал ту ярость, с которой юноша карал преступников. "Береги голову. Не позволяй пламени разгораться в ней, - так говорил Король кузену. - Это пламя может ослепить тебя, и ты не увидишь опасности".

И вот теперь огромные темные глаза княжны Уны вдруг легко и просто прогнали все тучи, что затянули сердце Климента…

Сирень цвела просто волшебно. Ее ароматы дурманили голову, заставляли губы складываться в легкую рассеянную улыбку, а мысли от этого порхали, словно легкие радужные бабочки…

Пару душистых веток, усыпанных, как снегом, белыми цветами, Судья Климент положил княжне Уне на колени. Девушка благодарно кивнула, улыбнулась. Только получилось - печально…

- Вы все еще грустите, - сокрушенно заметил юноша.

Он взял княжну за руку, тонкую, теплую, приятную. Климент и Уна сидели на скамье в саду Цветущего замка, в окружении раскидистых сиреневых кустов.

- Я увезу вас на север, - говорил юноша, пытаясь заглянуть в глаза княжны. - Вы наверняка ни разу не видели гор со снежными вершинами. Так необычно смотреть на них с балкона замка. Это очень красиво…

- Любоваться красотами севера, когда в родном доме хозяйничает разбойник? - Уна вновь вздохнула, покачала головой.

Климент чуть нахмурился:

- Я пытаюсь развеять вашу печаль…

- Простите. Я всё понимаю, - Уна увидела, как растет огорчение на лице Климента.

- Так вы поедете со мной?

- Я сперва хочу узнать, каковы планы вашего Короля в отношении моего княжества. То, что я попросила покровительства Южного Королевства, не значит, что я самоустраняюсь от всего, что касается моей страны.

- Что ж, вполне разумно. И достойно дочери князя, - так ответил Климент, но чуть заметный вздох все-таки у него вырвался: ему хотелось, чтоб княжна подумала кое о чем другом. Или, о ком…

"Нет, надо брать всё в свои руки, - он тряхнул головой при таких мыслях. - Сейчас или никогда! Мне ли робеть?"

- Леди Уна, - уже твёрдо заговорил Климент, сжав ее руку. - Каковы бы ни были планы Короля, примите от меня заверение, что я приложу все усилия, чтобы вернуть вам страну, а вашей стране - вас. Даже если мне придется в одиночку…

- Сэр, подумайте - это обещание чересчур поспешно, - с изумлением пыталась остановить его княжна.

- Может быть, только мне плевать, - он, не замечая, что делает, прижал ее руку к своей груди, и щеки Уны залил румянец. - Не знаю, как, но я сделаю для вас все, что понадобиться. У меня много сил, у меня много верных воинов. Никакой Хемус меня не остановит. Эрин вернется к вам. Вы станете той, кем должны быть по праву. Вы верите?

Уна прекрасно поняла, откуда столько горячности. Да и что тут было понимать? Станет ли лорд Королевского Дома давать наобум такие клятвы?…