Исчезающие Девушки - Лорен Оливер

- Послушай, - в моем горле пересохло. - Я знаю, ты злишься на меня...

 - Злюсь на тебя? - перебивает он, не давая мне закончить, - Я думал, ты злишься на меня.

Чувствую себя беззащитной при ярком свете, как будто солнце - огромный телескоп, а я - букашка на стекле.

- Почему я должна на тебя злится?

Он отводит взгляд:

- После того, что случилось с Дарой...

Из его уст ее имя звучит по-другому, особенно и странно, как что-то сделанное из стекла. Часть меня хочет спросить, встречаются ли они еще с Дарой, но тогда он поймет, что мы не разговариваем. Кроме того, это не моё дело.

- Давай просто начнем с начала? - говорю я. - Как ты думаешь?

Наконец он улыбается. У Паркера серые глаза, но они самые теплые в мире. Как цвет серого фланелевого покрывала стиранного сотню раз.

- Конечно, - говорит он. - Мне нравится эта идея.

- Так ты собираешься строить из себя гида или как? - я тянусь к нему и щипаю за руку, а он смеется, притворяясь, что ему больно.

- После Вас, - говорит он, улыбаясь.

Паркер проводит мне экскурсию по парку, показывая все помещения, и для персонала и для посетителей, которые нужно знать: «Болотное Озеро», неофициально известное как «Бассейн для пи-пи», где плескались дети в подгузниках. «Смертельный капкан» - американская горка, которая может быть, по словам Паркера, когда-нибудь оправдает своё имя, так как он уверен, что она не проходила технический осмотр с начала девяностых. Маленький, обнесённый забором участок за одной из закусочных (которые почему-то в «ФанЛэнде» были переименованы в «павильоны»), где расположена лачуга ремонтной мастерской и куда работники приходили покурить или поболтать между сменами. Он показывает мне, как измерять содержание хлора в бассейне для «пи-пи».

- Всегда добавляй немного больше. Если твои ресницы начнут гореть, значит ты немного переборщила - и показал как управлять рычагом бамперных лодок.

К одиннадцати часам дня парк наполняется семьями и лагерными группами, а также "завсегдатаями", - как правило, это пожилые люди, в солнечных козырьках и со смешными ранцами. Они шатаются между аттракционами, подмечая для себя какие изменения произошли в парке. Паркер знает имена большинства из них и приветствует каждого улыбкой.

Во время обеда он представляет меня Принцессе, которую на самом деле зовут Ширли, но Паркер предупредил, чтобы я никогда её так не называла, это старая беловолосая женщина, владелица одной из четырех закусочных, извините, павильонов, которой, несомненно, очень нравится Паркер. Она дает ему бесплатно упаковку чипсов, а мне посылает неодобрительный взгляд.

- Она со всеми такая добрая? - спрашиваю я, выходя с Паркером на улицу.

Мы взяли с собой хот-доги и напитки, намереваясь поесть в тени от «Чёртового колеса».

- Никто не будет называть тебя Принцессой, если ты этого не заслужишь, - говорит он, а затем улыбается.

Каждый раз, когда Паркер улыбается, его нос морщится. Раньше он говорил, что тот не любит оставаться в стороне от веселья.

- Со временем она будет к тебе добрее. Знаешь, она здесь почти с самого открытия.

- С самого начала?

Он переключает внимание на маленький пакетик с соусом, стараясь ногтем выдавить зеленую массу из упаковки.

- 29 июля 1940 г. День открытия. Ширли приступила к работе в пятидесятые.

29 июля. День рождения Дары. В этом году «ФанЛэнду»  исполняется 75 лет в день, когда ей исполнится семнадцать. Может Паркер тоже заметил взаимосвязь, но он ничего не сказал. Я тоже не собираюсь указывать на это.

- Всё ещё ешь инопланетянскую слизь, как я погляжу, - говорю я вместо этого, указывая подбородком на соус.

Он притворяется оскорбленным:

- Ля слизь. Она не инопланетянская, а французская.

Вторая половина дня пролетает быстро: я подбираю мусор, меняю мусорные мешки, разбираюсь с пятилетним мальчиком из летнего лагеря, который отделился от своей группы, он стоял и ревел под кривым знаком, указывающим на Корабль Призрак. Кого-то стошнило на Торнадо, и Паркер сказал, что моя обязанность как новенькой, убрать это, но затем сделал всю работу сам.

Не обошлось и без веселья. Например, катание на Альбатросе, чтобы проверить все ли шестерёнки прочно держатся. Или же мытьё каруселей шлангом с таким мощным напором воды,  что я едва удержала его в руках. Во время перерывов я болтала с Паркером о других ребятах, работающих в «ФанЛэнде», - кто кого ненавидит, кто с кем спит, кто с кем расстался или вновь сошелся.

И я, наконец, поняла почему этим летом в «ФанЛэнде» не хватает персонала.

- Так вот, этот Донован, - начинает Паркер свой рассказ.

У нас перерыв и мы проводим его, сидя в тени огромной горшечной пальмы. Паркер без конца отгоняет мух, и его руки всё время в движении. Выглядит это так, будто он - ловец, передающий какие-то загадочные знаки невидимому товарищу: сначала рука к носу, потом к мочке уха и к волосам. Но эти знаки для меня вовсе не загадка. Я знаю значение каждого из них, знаю, когда он чему-то рад, опечален, напряжён или взволнован. Знаю, голоден ли он, положил ли слишком много сахара в кофе или не выспался.

- Это его имя или фамилия? - перебиваю я его.

- Интересный вопрос. Я не знаю. Все зовут его просто Донован. Как бы там ни было, он работал в «ФанЛэнде» целую вечность. Даже дольше мистера Уилкокса. Знал здесь каждый уголок, все его любили, он прекрасно ладил с детьми...

- Постой, он был здесь дольше Принцессы?

- Нет никого, кто работал бы здесь дольше Принцессы. А теперь перестань меня перебивать. Так значит, он был отличным парнем. По крайней мере, всем так казалось, - Паркер делает намеренную драматическую паузу, заставляя меня ждать продолжения.

- Так, что случилось дальше? - спрашиваю я.

- Копы ворвались в его дом несколько недель назад, - он приподнимает одну бровь.

У него очень густые и черные брови, что делает его похожим на потомка какого-нибудь древнего вампира.

- Выяснилось, что он что-то вроде педофила. В его компьютере обнаружили около сотни фотографии школьниц. У копов была операция под прикрытием, они несколько месяцев следили за ним.

- Не может быть! И ни у кого не было ни малейшего представления?

Паркер покачал головой:

- Никто понятия не имел. Я видел его лишь раз или два, но он казался абсолютно нормальным человеком, увлекающимся тренировкой футбольной команды и любящим пожаловаться на ставки по ипотечным кредитам.

- Просто жуть, - сказала я.

Я вспомнила, как несколько лет назад, узнав о Метке Каина в Воскресной школе, я подумала, что это не такая уж плохая идея. Как удобно было бы сразу же видеть, что не так с людьми, если бы им всем делали тату в зависимости от их преступлении и болезней.

- Да, жутковато, - соглашается он.

Мы совсем не разговариваем об аварии, Даре или о прошлом. Третий час наступает незаметно, а это значит, что первая смена моей новой работы подошла к концу, и была она не такой уж ужасной.

Паркер провожает меня до офиса к мистеру Уилкоксу и красивой темнокожей женщине, которая, судя по всему, и есть Донна, загребающая под себя всю Колу. Они спорят о дополнительных мерах безопасности для юбилейного вечера, но спорят в весьма добродушном, легком тоне, как люди, которые годами практически во всем соглашаются друг с другом. Тем не менее, мистер Уилкокс успевает подарить мне еще один шлепок по спине.

- Ники! Как тебе твой первый день? Понравился? Ну, конечно, понравился! Это же лучшее место в мире. Увидимся завтра спозаранку!

Я беру свой рюкзак. Когда я выхожу наружу, Паркер стоит и ждёт меня. Он успел сменить футболку, а свою красную униформу скомкал под мышкой. Он пахнет мылом и чистотой.

- Я рада, что мы будем вместе работать, - выпалила я, когда мы дошли до парковки.

Она все еще была забита автомобилями и туристическими автобусами. «ФанЛэнд»  работает до 10 вечера, и Паркер сказал мне, что ночная толпа совсем другая - это в основном молодежь, шумная и непредсказуемая. Он также рассказал, как однажды поймал парочку, которая занималась сексом на колесе обозрения. Ещё как-то он обнаружил девушку, нюхающей кокаин в одном из мужских туалетов.

- Сомневаюсь, что справлюсь с Уилкоксом в одиночку, - быстренько добавила я, потому что Паркер странно на меня посмотрел.

- Ага, - ответил он, - Я тоже рад.

Он подбрасывает свои ключи на несколько дюймов вверх и вновь ловит.

- Хочешь прокатиться до дома? Думаю, моя тачка по тебе соскучилась.

Увидев его машину, такую знакомую, практически часть его, перед моими глазами, как взрыв, тут же возникла вспышка из прошлого: запотевшее лобовое стекло, капли дождя на нем и тепло тел. Виноватое лицо Паркера и холодные безжалостные глаза Дары, злорадствующие, как глаза незнакомки.

- Нет, не надо, - я поспешно отказываюсь.