Принц и пилигрим - Мэри Стюарт

Путь оказался тяжким. Заросшие лесные тропы сменялись скалистыми речными долинами или заболоченными низменностями. Когда миновали границы королевства Марка и въехали в Летнюю страну, болота сделались опасными, то и дело встречались трясины да топи.

Денег у Анны оказалось в избытке: помимо того, что она успела прихватить, собирая вещи, и того, что едва ли не силой всучил ей Друстан, в седельной сумке обнаружился еще один кошелек с золотом — видимо, тоже Друстан сунул. Так что путники не бедствовали.

Время от времени на пути попадались довольно приличные таверны, где можно было остановиться на день, чтобы дать отдых себе и лошадям. Но чаще им приходилось благодарить судьбу за ночлег в какой-нибудь придорожной лачуге, в крестьянском амбаре или даже в покинутой пастушьей хижине — летом пастухи пасли своих овец в горах.

Однако в том, что дорога оказалась тяжелой и приходилось постоянно заботиться о ребенке и подбадривать Сару, были и свои положительные стороны. Для печали времени не оставалось. Дни были целиком заполнены ездой, поисками безопасного пути, а с угасанием дня — и ночлега. К вечеру же Анна так уставала, что спала как убитая и не видела снов.

На то, чтобы добраться до Глевума, ушло три недели. Пришлось еще сделать крюк, чтобы доехать до моста. Но, переправившись через Северн и миновав границы Летней страны, где дороги, ведущие из Корнуолла, охранялись людьми верховного короля, беглецы вздохнули свободнее. Впрочем, Анна продолжала опасаться, что Марк догадается, куда она держит путь.

Замок Крайг-Ариан, где жил кузен Анны, стоял в верховьях реки Уай, чуть в стороне от долины, в холмах, на берегу одного из притоков.

Овдовевшая Теодора недавно снова вышла замуж за немолодого человека по имени Барнабас, который прежде служил офицером в войске верховного короля. С кузеном Анна никогда не была особенно близка, но время от времени обменивалась приветами с Теодорой. Разумеется, все заинтересованные лица отлично знали: поскольку у Теодоры детей нет, Анна имеет больше прав на Крайг-Ариан и прилежащие к нему земли, нежели вдова и ее муж. Поэтому Анна вполне могла обрести там приют. Однако принцесса не успела известить тамошних обитателей о гибели Бодуина и попросить убежища для себя и своего сына.

Поэтому, пока усталый маленький отряд ехал вверх по извилистой речной долине, приближаясь к цели своего путешествия, Анна весьма тревожилась по поводу ожидающего их приема. Она никогда прежде не встречалась с Барнабасом и понятия не имела, что он за человек.

Закаленный в боях ратник Артурова воинства, женившийся на богатой вдове и удалившийся на покой в уютный маленький замок среди изобильных земель…

А ведь возможно — и очень на то похоже! — что он возьмет да и захлопнет ворота перед вдовой Бодуина и ее малолетним сыном, которые запросто могут выдворить из Крайг-Ариана и самого Барнабаса, и его собственных наследников, удрученно размышляла про себя Анна. И кто упрекнет его за то, что он побоится принять к себе принцессу-беглянку и тем навлечь на себя гнев короля Марка? Весьма весомая причина, чтобы закрыть ворота у нее перед носом.

Когда наконец впереди показался замок, возвышающийся на лесистом утесе, Анна велела остановиться и выслала вперед Горена с вестью о том, что Бодуин погиб, а его вдова просит приюта.

— Приюта — и только, — устало сказала она. — Я не могу требовать большего. Видит Бог, у меня самой прав почти никаких. Но мальчик… Моли их, чтобы они дозволили ребенку тайно жить здесь в безопасности, пока я не смогу предстать перед верховным королем в Камелоте и воззвать к нему о справедливости. Ступай, Горен. Мы будем ждать тебя здесь, у воды.

Как оказалось, тревожилась она напрасно. Когда Горен вернулся, он приехал не один, а с самим Барнабасом и полудюжиной слуг. Мулы тащили на себе паланкин, в котором ехала грузная супруга Барнабаса. Она осыпала Анну поцелуями и разрыдалась от радости, а потом усадила вдову с мальчиком к себе, и они все вместе отправились домой.

— Ибо это твой дом и его тоже, — говорила она. — Добро пожаловать, Анна! Не надо, молчи. Ты, похоже, устала до смерти. Да это и неудивительно! Вот приедем, ты отдохнешь толком, отобедаешь, а после расскажешь нам обо всем, что произошло.

— И знай, Анна, — добавил Барнабас, крепко сбитый седобородый воин с добрыми улыбчивыми глазами, хромающий в результате раны, полученной в боях под предводительством Артура, — если король Марк Корнуэльский явится сюда искать тебя, что вполне возможно, мы уж сумеем его выпроводить и прогнать назад в Корнуолл. Так что живи спокойно, родственница, и не тревожься более. Заботься о сыне, а мы станем беречь для него этот замок и эти славные земли до тех пор, пока он не вырастет.

И принцесса Анна, впервые с того дня, как был злодейски убит ее супруг Бодуин, закрыла лицо руками и разрыдалась.

Часть вторая

Алиса сирота

Глава 5

Маленькая девочка, лежа на животе в пыли, наблюдала за парой ящериц. Ящерицы дрались — а может, спаривались, кто их разберет! Впрочем, особой разницы между этими двумя занятиями девочка не усматривала. Ящерки извивались и корчились, с шипением разевая широкие, дынно-бурые пасти, и то выныривали на свет, то снова скрывались в тени тамариска. Вот они стремительно метнулись вверх по шероховатым камням садовой стены и исчезли.

— Алиса! Алиса!

Тишину нарушил мужской голос — резкий и громкий и довольно-таки бесцветный.

— Алиса!

Девочка состроила гримаску, глядя на трещину, в которой скрылись ящерки, и откликнуться не удосужилась, однако неохотно перекатилась на бок: хочешь не хочешь, а подниматься придется. Откуда-то сверху, из-за перистых ветвей тамариска, донесся колокольный звон — напевный и чуть надтреснутый.

— Алиса?

На сей раз голос прозвучал встревоженно — и куда ближе.

— Иду, отец.

Девочка поднялась на ноги, открепила длинную юбку, подобранную выше колен, встряхнула складками, выколачивая пыль. Затем отыскала сандалии, небрежно брошенные между древесных корней, и торопливо обулась. Ниспадающее до земли платье скрыло перепачканные ступни.

Девочка пригладила длинные, восхитительно-пышные рыже-золотые волосы, чинно сложила ручки, спрятав грязные ладошки в широких рукавах. Потупив взор — сама безмятежность, само благонравие! — прелестная леди Алиса проследовала за герцогом, своим отцом, в иерусалимскую церковь Святого Иеронима.

Герцог Ансерус, высокий муж лет сорока, в дни юности изрядно отличился как в военных делах, так и в любовных: светлокудрый, пригожий и притом не болтун. А в последнем необходимость явно ощущалась: прихоть неизменно влекла его к замужним дамам, кои в силу ряда причин находили разнообразие весьма желанным, а уж Ансеруса — желанным вдвойне. Некогда, сражаясь бок о бок с юным королем Артуром в битве при Каледоне, он получил серьезную рану в грудь, и какое-то время жизнь Ансеруса висела на волоске. Выздоровление его, как уверяли врачеватели (и, разумеется, местный священник всецело с ними соглашался) граничило с чудом, так что, восстановив силы, герцог отправился в благодарственное паломничество в Святую землю.