Миры Айзека Азимова. Книга 2 - Айзек Азимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но ведь существует искусственная радиация, прокуратор, уровень которой может достигать огромных величин. Есть тысячи ядерных реакций, при которых создаются различные радиоактивные изотопы. И если предположить, что люди здесь использовали ядерную энергию в промышленных, а то и в военных целях — насколько допустимы военные действия в пределах одной планеты, — то почти весь верхний слой почвы мог в результате стать радиоактивным. Что вы на это скажете?
Солнце заливало кровавым светом горные вершины, бросая красный отблеск на худощавое лицо Энниуса. Подул легкий вечерний бриз, и сонное жужжание тщательно подобранных парковых насекомых стало еще успокоительней.
— По-моему, слишком натянуто, — сказал Энниус. — Начнем с того, что я не допускаю применения ядерного оружия и не допускаю, что оно в такой степени может выйти из-под контроля…
— Естественно — вы недооцениваете ядерную реакцию, поскольку живете в такое время, когда она легко контролируется. Но если кто-нибудь — а то и целая армия — применил ядерное оружие еще до того, как против него была создана защита? Это все равно что бросать зажигательные бомбы туда, где не знают, как тушить их — водой или песком.
— Хм-м… Вы говорите прямо как Шект.
— А кто такой Шект?
— Один землянин. Один из немногих приличных землян, с которыми не стыдно поговорить воспитанному человеку. Он физик. Однажды он мне сказал, что Земля, возможно, не всегда была радиоактивна.
— Ага… Ну, в этом нет ничего удивительного. Ведь свою теорию я не выдумал, а почерпнул из Древней книги, в которой излагается мифическая история доисторической Земли. Я только повторяю ее текст — разве что перевожу несколько туманную фразеологию в соответствующие научные термины.
— Древняя книга? — удивился и чуть насторожился Энниус. — Но где вы ее взяли?
— Собирал отрывки там и сям — это было непросто. Вся эта каноническая информация о нерадиоактивном мире крайне важна для моего проекта, хотя совершенно ненаучна… А почему вы спрашиваете?
— Потому что это Священная книга одной радикальной земной секты. Иномирцам ее читать запрещено. Я бы на вашем месте, пока вы здесь, не афишировал бы, что с ней знаком. Галактиан, или чужаков, как они зовут нас, казнили без суда и за меньшие провинности.
— Послушать вас, так имперская полиция здесь бессильна.
— Когда речь идет о святотатстве — да, бессильна. Мудрый да услышит, доктор Арвардан!
В воздухе прозвучал мелодичный звон, гармонично слился с шелестом листьев и медленно угас, точно жалея расстаться со всем, что было вокруг.
— Кажется, время обедать, — поднялся Энниус. — Не угодно ли последовать за мной и отведать того, что мы можем предложить вам в нашей скорлупке Империи?
Гости к обеду случались в резиденции не часто, и ее обитателям не часто представлялась возможность блеснуть. Поэтому блюда были многочисленны, обстановка изысканна, мужчины элегантны, а женщины обворожительны. Надо добавить, что доктор Арвардан с Баронны Сириуса был бесспорным львом общества — было от чего закружиться голове.
Арвардан не преминул в конце банкета поделиться с присутствующими многим из того, о чем говорил Энниусу, но тут его успех был далеко не столь велик.
Цветущий господин в мундире полковника, перегнувшись к Арвардану с тем снисхождением, которое военные всегда питают к ученым, сказал:
— Если я вас правильно понял, доктор Арвардан, вы пытаетесь нам доказать, что эти собаки-земляне принадлежат к древней расе, от которой, возможно, произошло все человечество?
— Не решаюсь утверждать это прямо, полковник, но думаю, что определенные предпосылки к этому есть. Через год я положительно надеюсь высказать свое окончательное суждение.
— Если вы обнаружите, что это действительно так, в чем я сильно сомневаюсь, вы меня крайне удивите. Я служу на Земле уже четыре года и приобрел некоторый опыт. По мне, все земляне — негодяи и воры, все до единого. И определенно ниже нас по интеллекту. Им не хватает той искры, что позволила человеку расселиться по всей Галактике. Они ленивы, суеверны, жадны и совершенно лишены душевного благородства. Покажите мне землянина, который хоть в чем-то может сравниться с истинным человеком — например, со мной или с вами, — лишь тогда я соглашусь с тем, что это представитель расы наших предков. А до тех пор избавьте меня, пожалуйста, от подобных утверждений.
Дородный мужчина с другого конца стола добавил:
— Говорят, что хороший землянин — это мертвый землянин, да и тот воняет, — и громко расхохотался.
Арвардан, хмуро уставившись в свою тарелку, сказал:
— У меня нет желания обсуждать расовые различия, тем более что к нашей теме это не относится. Я говорю о древних землянах. Их потомки долго жили в изоляции и подвергались воздействию неординарной окружающей среды, но я не стал бы небрежно отмахиваться даже и от них. Милорд, вы недавно упомянули об одном землянине…
— Вот как?! Не припомню.
— О физике по имени Шект.
— Ах да.
— Его зовут не Аффрет Шект?
— Именно так. Вы уже слышали о нем?
— Кажется, да. Это мучило меня весь обед, с тех пор как вы его назвали, но теперь я, кажется, вспомнил. Он работает, случайно, не в Институте ядерных исследований в… как же называется этот проклятый город? — Арвардан пару раз ударил ладонью по лбу. — В Чике!
— Это именно он. А что вы о нем слышали?
— В августовском номере «Физического обозрения» была его статья. Я это запомнил, потому что искал все, что связано с Землей, а земляне очень редко печатаются в галактических журналах. Автор пишет, что изобрел некий прибор, названный им «синапсатор», который якобы повышает способность нервной системы млекопитающих к восприятию.
— Правда? — нервно откликнулся Энниус. — Я не слышал.
— Могу найти вам эту статью. Она весьма интересна, хотя не могу претендовать на то, что понял формулы, которые в ней приводятся. Говоря попросту, автор провел опыты на каких-то земных животных, кажется, они называются крысы. Он синапсировал их, а затем запустил в лабиринт. Ну, вы знаете: животному нужно найти выход из маленького лабиринта, чтобы добраться до еды. И оказалось, что синапсированные крысы в каждом случае находят выход втрое быстрее, чем контрольные крысы, не подвергавшиеся обработке. Понимаете, полковник, к чему я это говорю?
— Нет, доктор, не понимаю, — равнодушно ответил тот.
— Тогда объясню. Я твердо верю, что ученый, способный проделать такую работу, хотя бы и землянин, безусловно равен мне по интеллекту, мягко говоря, и, если вы простите мне подобную вольность, равен также и вам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});