Кое-что о лампочках и деревьях - Владимир Торин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Очень хорошая открытка, мистер Тоббс, – сказал продавец шестеренок.
– Ты еще не домой, Артур?
– Да вот думаю зайти к мистеру Дилейни на Бремроук и Харт, вдруг у него что-нибудь для меня найдется.
Упомянутый мистер Дилейни работал помощником управляющего в лавке-мастерской «Механикум», в которой каждый желающий мог приобрести пневмоуборщик, кофейно-чайный варитель, самонагревательный утюг или часовую печь, которая, если верить рекламным афишам, ни за что не позволит вашему омлету подгореть. Временами у него скапливались целые ящики сломанных шестеренок, пружин, анкеров и цепей, которые он отдавал мистеру Клокворку – порой среди десятков сломанных зубчатых колес случайно отыскивалось целенькое. Это было взаимовыгодное сотрудничество, ведь по сути продавец шестеренок избавлял мистера Дилейни от необходимости заказывать Железный фургон и за плату отвозить ненужный хлам на свалку.
– Неужто все распродал? – уважительно поинтересовался тем временем дворник.
– Где там! Обменял на ёлку! Мистер Тоббс, пойду я, пока «Механикум» открыт – праздник ведь: короткий день.
– Это уж точно. – Мистер Тоббс пожал плечами. – Надо бы зажечь фонари…
Артур Клокворк попрощался с дворником и пошел дальше, в сторону Меммоуз, за которой уже была и Бремроук.
На улице постепенно темнело, и окна загорались одно за другим. Аэростатов в небе, судя по ползущим над головой фонарям, не убавилось, но небесное движение обрело заметную невооруженным взглядом нервозность – все торопились поскорее попасть домой. Снег, шедший весь день, к вечеру усилился…
Разумеется, хотелось бы сказать, что у мистера Клокворка все сложилось хорошо, и сперва в мастерскую, а после и домой он попал без приключений. Но это было не так…
Что-то вдруг попало в туфлю мистера Клокворка. Это «что-то» начало колоть пятку – назойливо и беспощадно.
Продавец шестеренок уселся прямо на заснеженный тротуар и, поставив рядом чемоданчик и ёлочку, снял башмак и вытащил из носка ёлочную иголку. Мистер Клокворк принялся вертеть иголку в пальцах, рассматривая ее недовольно и подозрительно: видимо, она попала в туфлю, когда он отирался у ёлок мистера Макфи.
Тут раздался скрип педалей и шуршание колеса по снегу. Кто-то со смехом пронесся мимо. Мистер Клокворк повернул голову и увидел худосочного мистера в огромных штурманских очках – тот быстро уезжал прочь на моноцикле, сжимая в руках точно такую же ёлочку, какую добыл и мистер Клокворк. При этом тип на моноцикле злорадно оглядывался через плечо и хихикал.
До Артура Клокворка вдруг дошло: ёлочка колесуна была не такой же! Это была его, Артура, ёлочка!
– Стой! Вернись! – Вскочив на ноги, мистер Клокворк бросился в погоню за вором, но бежать по снегу в одной туфле было не слишком-то удобно, и он остановился.
Артур Клокворк с отчаянием глядел вслед ёлочному похитителю, пока тот не скрылся за углом.
Мимо шли люди, и никому не было дела до трагедии нелепого продавца шестеренок, стоявшего на снегу в одной туфле.
Вот так мистер Клокворк лишился и шестеренок, и ёлки.
***
День накануне Нового года – это время чудес и странных, наполненных чудачествами происшествий. Люди, места и события связываются между собой крепкой нитью, они переплетаются и смешиваются в том, что еще вчера справедливо показалось бы невероятным стечением обстоятельств. Впрочем, это вчера. Но уже сегодня, в считанные часы перед Новым годом, в эту историю влезли: судьба? хитрый и игривый дух праздника? или пальцы ловкого кукловода, искусного настолько, что о самом его существовании никто не догадывается?..
Квартирка на улице Ллейн, в окно которой случайно заглянул мистер Клокворк прежде, чем его осенила идея сделать для себя праздник, к вечеру погрузилась в тишину.
Лишь негромко тикали часы на каминной полке, да за окном выл промозглый ветер.
А еще тишину комнаты вдруг нарушил скрип двери, следом скрипнули половицы.
По стене ползла тень. Тень принадлежала зловещей фигуре в черной бархатной маске, в прорезях которой сверкали алчные глаза.
Незнакомец крался по ковру, оставляя снежные следы. Он влез в окошко над лестницей, занеся в дом немного ветра и раннего зимнего вечера.
Видимо, этот человек полагал, что его невозможно узнать, раз он надел маску, поднял воротник зеленого пальто и натянул на нос шарф. Само собой, маскировка была не ахти, и любой, кто увидел бы его сейчас, сразу же сказал бы: «Да это же Бикни!» И еще добавил бы: «Вот ведь пройдоха!»
Растопырив руки, Бикни двигался по комнате на ощупь. И дело было вовсе не в том, что догорающие угли в камине давали очень мало света.
В какой-то момент он наткнулся на ёлку. Дерево качнулось, игрушки и бубенцы на его ветках зазвенели. Вжав голову в плечи, воришка зашипел – да будь оно все проклято! – и надел прямо поверх маски круглые очки с толстыми стеклами.
Ёлка приобрела четкие очертания, вид замечательных игрушек на ней (стеклянных шариков, фарфоровых снеговиков, сахарных крендельков и прочих милых вещиц) вызвал у Бикни вздох восхищения. Это было как раз то, что нужно!
Недолго думая, он начал отцеплять витые крючки, на которых висели игрушки, а сами игрушки принялся рассовывать по карманам пальто.
«Ай-ай-ай, Бикни! Как некрасиво! – сказал бы, видя его сейчас, мистер Клокворк. – Что же ты делаешь, Бикни?»
Но Артура здесь не было, зато был кто-то другой. Кто-то вдруг засопел и что-то пробормотал.
Бикни вздрогнул и обернулся.
На небольшой кроватке в углу комнаты, прижимая к себе плюшевого медведя, лежала маленькая девочка.
Сперва Бикни испугался, следом испытал раздражение, а потом и облегчение: девочка спала.
Несколько мгновений Бикни гадал, насколько крепко она спит и насколько громко способна визжать, если вдруг проснется и увидит в своей комнате страшного незнакомца.
Бикни поторопил себя: «Нужно спешить, пока она не проснулась!»
Он продолжил стаскивать с ёлки игрушки, но теперь делал это поспешно и грубо, обдирая иголки.
«Ничего, родители ей еще купят, – убеждал себя воришка, снимая игрушку за игрушкой. – Мне нужнее, мне нужнее! А еще мне ни капельки не стыдно!»
И все же, что бы Бикни о себе ни думал, он не был совсем
