Дело Корвинуса. Открытые врата. - Дубинина Александровна

— Постойте, — я перегнулся через стол и тихо, но очень зло, сказал, — Вы подставили своего племянника, почти сына, заставили его переступить через закон, через себя, ради вашей выгоды. Деньги важнее его жизни, так ведь? Деньги важнее всего?

Он кивнул мажордому, и тот скрутил мне руки и вышвырнул на улицу, прямо лицом на пыльную дорогу. Я поднялся с колен, сплюнул кровь на мостовую и улыбнулся. Уверен, моему оскалу позавидовал бы даже самый злобный вампир. Никто не может безнаказанно унижать Альберта Корвинуса!

Я начал с того, что отправился домой и привел себя в порядок. После сообщил в библиотеку, что беру пару дне отгула за свой счет, что не стало неожиданностью для руководства, ибо после инцидента, если это можно так назвать, с призраком, многие сотрудники брали отпуска или даже вовсе увольнялись.

Теперь меня ничего не отвлекало. Совершенно ясно было, что Ливингстон — один из заговорщиков, но книга едва ли хранится у него, а даже если она там и была, то умный банкир успел ее надежно перепрятать. Я набрал номер Адамсов, но никто не подошел к телефону. Что ж, Дженнифер не обязательно быть в курсе моих ночных приключений. Я собирался проникнуть в дом Ливингстона и найти улики, обличающие его и его племянника.

Не скажу, что не испытывал страха, впрочем, едва ли это был страх в полном смысле этого слова, скорее возбуждение и легкая тревога. Хотел бы я посмотреть на того человека, кто не тревожился бы, отправляясь ночью взламывать дом богача, когда по улицам бродят кровожадные сумасшедшие и летают привидения. Не то чтобы у меня имелся опыт проведения подобных демаршей, однако я подготовился как следует, в моем, конечно, понимании, и под покровом ночи перелез через ограду за домом Ливингстона, где его высота скрадывалась аккуратно постриженным кипарисом. Как я и полагал, собак во дворе не оказалось, как и охраны. На счет последних я был уверен на все сто, ибо из неких надежных источников узнал график обхода территории. Дело оставалось за малым — вскрыть замок черного хода, незамеченным пробраться в кабинет хозяина и порыться в его бумагах. Я не знал, что буду искать, однако уверен, что сразу пойму, что мне нужно, как только это увижу. Подозрительные счета, корреспонденция, банковские чеки — все, что угодно.

Итак, я попал внутрь.

Много позже я вынужден был признать самому себе, что все далось мне уж слишком просто. По пути в кабинет я не встретил ни души, будто особняк вымер, даже когда я случайно уронил со стола пошлую статуэтку поющей сирены никто не прибежал за шум. Впрочем, стоит также признать, справедливости ради, ничего полезного я тоже не нашел. Интуиция буквально вопила, что пора убираться. Я схватил из ящичка стола пухлый конверт с письмами и едва ли не бегом отправился в обратный путь. Вот тут-то удача от меня и отвернулась.

— Какая встреча, — я в последний момент сумел увернуться от медвежьих «объятий» мажордома Хьюго и перепуганным зайцем метнулся к открытой двери на свободу. Вслед мне понеслись проклятия. — Твою мать, вот ублюдок! Парни, остановите его!

Парни, а именно те двое охранников, с которыми я чудом, а теперь понимаю, что не такое уж это было и чудо, разминулся недавно, попытались взять меня в клещи. Адреналин подскочил в крови, я метнул сумку в одного и проскочил мимо второго, по пути смачно двинув ему под дых. Скорость и ловкость — вот два качества, которые могли сейчас спасти мне жизнь, тягаться в силе с тремя верзилами самой что ни на есть бандитской наружности мне было не с руки. В конце концов, мы же не за титул чемпиона по боксу боролись. Ворота ожидаемо оказались заперты — выпускать меня никто не планировал, и я старался не думать о том, что ожидал меня в случае, если попаду в лапы преследователей. В лучшем случае мой труп найдут в одном из зловонных каналов Южного города.

— Стойте! — я повернулся к ним и вскинул руки, показывая, что в них нет оружия. — Зачем нам драться? Мы же можем договориться…

— Драться? — Хьюго неприятно расхохотался, да так, что у меня зубы заныли. — С тобой? Да ты, я смотрю, большого о себе мнения.

У одного из охранников мелькнула в руках остро заточенная бритва. Вдруг за забором послышались крики. Это было так неожиданно, что, похоже, у меня появилась небольшая отсрочка от смерти. Я метнулся в другой конец двора, мгновенно забрался на бочки, непонятно что делающие здесь, и ухватился за край забора.

— Эй! — взревел Хьюго. — Держи его, парни!

Бочки под моими ногами все-таки разъехались, оставив меня болтаться на заборе. К чести моих потенциальных убийц, они разделились — один побежал ко мне, а другой распахнул ворота, чтобы, в случае чего, встретить меня на той стороне. Снова патовая ситуация.

Я подтянулся, перекинул одну ногу через забор, потом другую и неловко, как мешок картошки, свалился на землю с приличной высоты. Многострадальное тело отозвалось привычной болью, сегодня мне доставалось поразительно часто, так что я только слегка поморщился и проворно вскочил на ноги. Голова слегка кружилась, я, пошатываясь, отошел на середину улицы, как раз вовремя, чтобы увидеть двух громил с бритвами, преградившими мне дорогу. Я в панике обернулся. Если я побегу прочь, сколько времени им понадобится, чтобы меня поймать? Бегун из меня неважный, после стольких-то ударов по голове, так что мне определенно нужен был другой план.

— Ладно, ребята, ваша взяла, — с преувеличенной бодростью признался я им, надеясь выгадать время. — Может, поговорим напоследок?

В ответ мне пришлось выслушать длинную прочувствованную тираду, повторить которую я не возьмусь даже под страхом смертной казни, ибо добрая половины тех слов поразила бы в самую душу самого матерого из портовых грузчиков. Я узнал о себе много нового и успел даже мысленно отметить наиболее меткие обороты, как к моим «оппонентам» присоединился злой как тысяча чертей Хьюго.

— Чего встали, идиоты?

Я мысленно прощался с жизнью. Как это обычно бывает, за пару миль от места преступления не найдется ни одного жандарма, чтобы его предотвратить. Что ж, поборюсь напоследок, решил я и бросился бежать в обратном от головорезов направлении, однако почти сразу остановился и подумал о том, чтобы сменить направление.

Шум, что мы слышали не так давно. Теперь стало ясно, кто его издавал. За мной обычно не водилось приступов человеколюбия, но этой ночью все шло псу под хвост.

— Бегите! — крикнул я Хьюго и его товарищам. — Скорее, запирайте ворота!

Прямо на нас надвигалась толпа. Бледные, болезненные, с вытянутыми вперед подрагивающими руками, мертвыми глазами. С губами, перепачканными кровью. Я встречался с одной такой и не желал повторения. Они шли медленно, будто во сне, но неотвратимо и прямо на нас. Я плюнул на осторожность и побежал обратно, крича на ходу:

— Прочь! Бегите же!

Они не могли не видеть это жуткое шествие. Они точно его видели, прямо за моей спиной, но не отступили ни на шаг. Я хотел проскользнуть мимо, но острая бритва мелькнула прямо перед моим носом.

— Куда это ты собрался? — Хьюго схватил меня за горло и приподнял над землей. Я отчаянно задергался, только усугубляя ситуацию.

— Босс, — один из его подельников заколебался. — Что это за психи, а? А ну пошли прочь, это частная территория!

Если бы я мог выругаться, непременно бы это сделал, но кислорода становилось все меньше, я задыхался, царапая ногтями сдавившую горло руку. Похоже, один я в городе читаю газеты. Внезапно хватка ослабла. Я упал на землю и тут же торопливо, насколько это было возможно в полузадушенном состоянии, вскочил на ноги, оглядываясь.

Лучше бы просто убежал.

Толпа приливной волной накрыла троих людей. Их удивленные возгласы быстро сменились криками боли и отчаяния. Я слышал, как рвалась на куски их плоть, как трещали хрупкие кости и капала на камни горячая кровь. Я зажимал уши ладонями, но все равно слышал зловещее чавканье. Вампиры, людоеды, живые мертвецы — мне было совершенно плевать на то, кем были эти существа. Они были Злом, и я чувствовал такой ужас, что, казалось, умру, не сходя с места. Лишь когда из беспорядочно шевелящейся свалки вывалилась откушенная рука, мертвой хваткой сживающая бесполезную бритву, я бросился прочь, спотыкаясь, падая, снова поднимаясь. Дико крича. Но это я понял гораздо позже.

Меня остановил забор, мой собственный забор, огораживающий аккуратный палисадник перед моим домом. Прижимаясь лбом к кованой решетке калитки, я надсадно хрипел, восстанавливая дыхание. В боку нещадно кололо от быстрого бега. По пути мне встретился конный разъезд ночного патруля, как всегда, не спешащего совать головы в пасть льву. Я чудом избежал встречи с ними, иначе пришлось бы отвечать на вопросы, а то и вовсе, проводить остаток ночи в тюремной камере. Меня все еще бил озноб. Крики пожираемых заживо людей эхом отзывались в моей гудящей, точно храмовый колокол, голове. А если бы я замешкался или, не приведи Создатель, пусть я в него и не сильно верю, потерял сознание? Фантазия подкинула нелицеприятную картинку, от которой меня с удвоенной силой замутило. Нет, не так я представлял себе свое ночное предприятие.