Дело Корвинуса. Открытые врата. - Дубинина Александровна

— Вам раньше приходилось заниматься подобными делами?

Я заверил его, что имел счастье отыскать и вернуть в Национальную библиотеку несколько весьма редких букинистических экземпляров, умолчав, тем не менее, о том, что эти самые издания ушли не дальше чем до первого же неосторожного коллекционера.

— В таком случае, мистер Корвинус, я могу вам довериться. Летопись украли. Нагло и беспринципно.

— Вы уверены, что прислуга просто не переложила ее на другое место?

Но мистер Адамс был непреклонен:

— И речи быть не может! Книга хранилась в сейфе, код от которого знаем только мы с Дженни.

— Простите, а ваша супруга, миссис Адамс?

Я как раз украдкой любовался портретом изысканной дамы в горностаевом манто, что висел на стене за спиной хозяина. Похожая картина украшала гостиную, но на ней дама была изображена в вечернем платье нежно-голубого цвета. Мистер Адамс проследил за моим взглядом:

— Моя дорогая Жаклин трагическим образом ушла из жизни, когда Дженни было всего десять.

Я извинился за свое излишнее любопытство.

— Что вы, мистер Корвинус, дело давнее. Наша семья уже много веков ведет своеобразную летопись, фиксируя для потомков наши фамильные предания, легенды. Знаете, у древних родов накапливается множество… скажем так, занимательных историй.

При этом он посмотрел на меня весьма многозначительно, будто бы оценивая, правильно ли я понял его слова. Что касается древности рода, то тут мне нечем было похвалиться, но проницательностью и цепким умом предки меня не обделили.

— Еще раз прошу прощения, если чем-то задену ваши чувства, — я поймал бегающий взгляд собеседника и заставил смотреть только на меня. — Но я палец о палец не ударю, пока вы не скажете мне, какого рода истории, как вы соизволили выразиться, содержаться в похищенной книге.

— Молодой человек, да как вы…

— Не такой уж молодой, если на то пошло, — я не дал ему договорить. — Ваш ход.

Лицо банкира пошло гневными пятнами. Он то раскрывал рот, то вновь закрывал, возмущенно тряся вторым подбородком. Будь на моем месте человек, более обремененный приличиями, то он непременно ушел бы ни с чем и, вероятнее всего, в сопровождении жандармов, однако, как я не устаю замечать, есть в моем взгляде некая магия, хотя в данном случае, в мою пользу в первую очередь сыграло бедственное положение Адамсов.

— Скажите ему, папа!

Дженнифер Адамс ворвалась в кабинет и застыла посреди комнаты, непоколебимая и прекрасная, с раскрасневшимся личиком и упрямо сжатыми карминными губами. И добавила, обращаясь уже ко мне:

— Мне жаль, что пришлось скрыть всю правду, но иначе вы бы никогда не согласились нам помочь.

Я промолчал. Воздух в кабинете с каждой секундой накалялся все больше, потрескивал от напряжения, щедро разлитого в нем, и я сам себе вдруг показался ничтожно малым под перекрёстным огнем двух горящих взглядов.

— Ты права, детка, — мистер Адамс устало откинулся на спинку кресла и промокнул испарину накрахмаленным белым платком. — Я так устал, милая… Не могла бы ты…

Я покинул кабинет с чувством легкой брезгливости. Безусловно, мистер Адамс мог быть человеком недюжинных деловых качеств, однако мне было ясно как день, кто в доме главный.

— Идемте, мистер Корвинус, я покажу вам хранилище.

Я проработал в Национальной библиотеке более десяти лет, медленно, но неуклонно перебираясь с одной должности на другую и пройдя путь от младшего библиотекаря зала сентиментальной литературы до ведущего (и единственного) специалиста по редким изданиям, и повидал множество хранилищ на своем веку, но мисс Адамс удалось удивить даже меня.

— И вы хотите сказать, мисс, что книга пропала отсюда? — с плохо скрываемым сарказмом поинтересовался я. — Из стального ящика с двойными… Тройными? Из стального ящика с тройными стенками и целым рядом хитроумных замков? Я забыл сказать про сигнализацию? Прошу вас, не заставляйте меня повторять все с начала, мне и без того ясно, что ваша семейная реликвия не могла испариться без посторонней помощи и слуги здесь явно не при чем.

Дженнифер победно улыбнулась, гордо вздернув подбородок:

— К этому я вас и вела. Грабитель либо был мастером экстра-класса, либо…

— Либо это один из членов семьи или лиц, вхожих в ваш дом, — подхватил я, и личико девушки погрустнело. — Вы поэтому настроены против официального расследования?

— Вы не понимаете, мистер Корвинус, — неожиданно жалобно произнесла она. — Никто не мог ее украсть. Господа, что знали о ее существовании, знали также и о том, что наиболее ценна она только в руках нашей семьи.

Мы были вдвоем в тайнике в подвале, и я чувствовал, что пора проявить твердость.

— Дженни… Мисс Адамс, вы говорили, что я знаю не всю правду. Кажется, сейчас самое время это исправить.

Девушка, к удивлению моему, не стала противиться, будто бы ждала от меня чего-то подобного:

— Книга — это ключ.

— Ключ? И что же он открывает?

— Врата между мирами.

На долю секунды мне показалось, что я ослышался, однако девушка продолжала буравить меня серьезным взглядом, так что я едва не поперхнулся рвущимся наружу смешком.

Тут стоит объяснить, что современная наука не допускает существования так называемой невидимой материи, к коей люди темные и несведущие относят призраков, привидений и иже с ними. С моим уровнем образования и культуры я просто не мог отнестись к словам Дженнифер иначе, как к забавной шутке или розыгрышу. Именно это я ей и сказал, чем вызвал бурю негодования. Ни к чему воспроизводить весь наш маленький спор, но покинул особняк Адамсов я изрядно раздосадованным, если не сказать злым.

Погода располагала к неспешной прогулке, чем я и поспешил воспользоваться, благо дома меня никто не ждал. Поужинав в недорогом, но приличном и милом ресторанчике на Флит-сквер, я посвятил вечер самому себе и устроил полномасштабный рейд по книжным лавкам центра города — занятие необременительное, расслабляющее и, кроме того, частенько пересекающееся с моей профессиональной деятельностью. К тому времени, как стало абсолютно темно и многие заведения начали закрываться на ночь, я как раз шел по Олд-стрит, освещенную редкими газовыми фонарями, тихую и застывшую до утра. Возле самой калитки меня поджидал неприятный сюрприз — фонарь на столбе не горел, так что пришлось как следует повозиться со связкой ключей, что накопились за время моей работы. Была у меня такая привычка, хранить все ключи, даже, которые уже давно были мне не нужны. Наконец, замок щелкнул, и одновременно с этим взревел мотор паромобиля, припаркованного неподалеку. Обернувшись на звук, я с ужасом увидел слепящие фары, стремительно приближающиеся ко мне. Ослепленный и испуганный, я не успевал увернуться… Сильнейший удар поверг меня наземь, но слава богам, в которых я не верю, машина пронеслась мимо, лишь вскользь задев меня, и скрылась в неизвестном направлении.

Ребра ныли невыносимо, рука в локте сгибалась с дикой болью, а белый плащ, сшитый, между прочим, под индивидуальный заказ, оказался безнадежно испорчен. Однако я остался жив. И если это не покушение на убийство, то я не Альберт Корвинус!

Ночь, проведенная без сна, в противовес моим ожиданиям принесла не усталость и апатию, а решительность и новые идеи. С помощью горничной Лиззи я обработал полученные накануне ссадины и после легкого завтрака собрался нанести визит Михаэлю Мартинесу, в определённых кругах более известному под именем мастер Мартинес и являющемуся одним из самых богатых и влиятельных коллекционеров страны. Предметы его коллекции вызывали у меня тайную зависть и учащенное сердцебиение, несмотря на то, что не являлись книгами. Именно это общая страсть сделала возможным наше сотрудничество, чем я планировал воспользоваться немедленно, не откладывая в долгий ящик, однако дребезжание телефонного звонка остановило меня буквально на пороге. Голос в трубке поначалу показался мне незнакомым.

— Простите, с кем имею честь? — спросил я предельно вежливо, тем не менее, давая понять, что не настроен на разговоры. Не уверен, что получилось достаточно убедительно.

— Мистер Альберт Корвинус?

— Вы совершенно правы.

— Это Дженнифер Адамс. Прошу прощение за столь ранний звонок, но, насколько мне известно, в библиотеке сегодня выходной.

Теперь стало ясно, откуда эта повелительная и вместе с тем мягкая интонация.

— Мистер Корвинус? Вы меня слышите? Я хотела извиниться.

Я поспешил заверить девушку, что никаких извинений не требуется и что я сам собирался с ней связаться с похожей целью.

— Кафе «Антуанетта», Флоренс-сквер. Знаете? Через час, нет, лучше через два часа встретимся там.

Звонок мисс Адамс снял с меня тяжкую обязанность первым признавать свою неправоту, что стало бы для моей гордости настоящим испытанием, и случился как никогда вовремя. Часами я не пользовался, но и без них четко представлял себе план моих сегодняшних передвижений вплоть до секунд — врожденное чувство времени никогда меня не подводило — и продолжительная, насколько мне представлялось, беседа с мисс Адамс удачно в него вписалась. Но сначала мастер Мартинес.