Записки «радиота» - Татьяна Александрова

В музыкальной редакции было восемь отделов, включавших и Музыкальный Маяк, который тоже был тогда частью нашего коллектива. На Маяке, в основном, работала молодежь, большинство из них были корреспондентами, однако и здесь были высокопрофессиональные музыканты, оставившие заметный след в истории музыкального радио. Современной музыкой занималась Фарида Фахми, державшая связь со многими выдающимися советскими композиторами: Д. Шостаковичем, Г. Свиридовым, Т. Хренниковым, освещавшая все фестивали современной музыки. Талантливый журналист, прекрасно владеющая словом.

Уникальной личностью на Маяке был Всеволод Васильевич Тимохин. К нему все обращались как к энциклопедическому музыкальному справочнику. Помимо работы на радио, он писал статьи в журналы «Советская музыка», «Музыкальная жизнь», был автором нескольких книг по вокальному искусству, как русскому, так мировому. Впоследствии его выступления можно было услышать по Радио России в программе Людмилы Борзяк. А в те годы она также работала на Маяке.

Примечательной фигурой был корреспондент Гарри Табачник, в середине 70-х уехавший в Израиль. Наверное, он один из первых ввел на радио беседу в непринужденной обстановке. Вспоминаю, как он брал интервью у Бориса Николаевича Ливанова через день-два после премьеры чеховской «Чайки». Узнав об этом интервью, я специально пришла в аппаратную, чтобы послушать их запись. Борису Николаевичу было разрешено во время этой беседы курить, что в студии обычно не позволялось никому. И эта закуренная сигарета создавала какую-то особую атмосферу и самого разговора. Вообще Гарри был человеком очень мобильным и предприимчивым. Он мог нестись на машине в аэропорт в любое время дня и ночи, чтобы добыть интересный материал. Он хорошо знал свое дело, и казалось, что для него не существуют никакие препятствия. В то время, когда глушили «Голос Америки», было дано распоряжение придумать интересную программу, которая бы отвлекала слушателей от передачи «за бугром». Так родилась программа «После полуночи», и делали ее редакторы разных отделов, в том числе и Табачник. У него в этой программе было все: и событие в космосе, и кулинария, и спорт, и конечно музыка.

Очень оперативно работала и не так давно переехавшая из Алма-Ата Людмила Дубовцева, с ней я познакомилась ближе через артиста оперетты Алексея Алексеевича Феона, с которым встретилась в работе еще в самом начале 70-х годов. Но Людмила первой сделала на Маяке о нем передачу (к 25-летнему юбилею его творческой деятельности). А потом мы его уже с ней «делили», и Люда обычно при наших с ним встречах, смеясь, говорила ему, что он изменил ей со мной. Со временем, когда Алексея Алексеевича не стало, к нам присоединилась и музыкальный редактор Маяка Людмила Шендяпина, которая не будучи с ним знакомой, с большим пиететом отнеслась к творчеству Феона. По просьбе Валентины Павловны Феона, а потом уже и без просьбы, она в дни его памяти два раза в год всегда готовила специальную программу «Поет Алексей Феона». Обычно в эти дни 1 ноября (день его рождения) и 14 мая (день его кончины) мы все собирались у Валентины Павловны за столом, на котором всегда стояла лампа с большим абажуром, и вспоминали Алексея Алексеевича. Здесь можно было встретить многих друзей их гостеприимного дома: и Веру Николаевну Кудрявцеву, теперь уже вдову Сергея Яковлевича Лемешева, и актера Малого театра Николая Леонидовича Афанасьева, и балетмейстера Янину Евгеньевну, маму известного артиста Николая Караченцева, и тенора Марка Океанова, и, конечно партнерш Феона по театру оперетты - Татьяну Леонидовну Санину, Ирину Муштакову и многих других. И Валентине Павловне всегда помогали самые преданные поклонницы Алексея Алексеевича - Муся, Алла и Рая, ставшие своими в этом доме.

Но вернемся к «Маяку». Возглавляли в эти годы музыкальный отдел «Маяка» В.А. Рачковская и В.Г. Тернявский. Валентина Альфонсова была дамой весьма грузной, но небольшого роста. Все знали, что она неравнодушна к Горе Арутюнову (Георгий Арутюнов делал тогда оперативные передачи о Большом театре), и еще, что она обожает артиста Георгия Жженова (о нем она могла говорить бесконечно). Валентин Григорьевич Тернявский, тогда худенький, с красивыми, иногда грустными, иногда насмешливыми глазами. Он был к тому же прекрасным пианистом, и на женщин производил чарующее впечатление. Много ходило слухов о его романах (один из них - с красавицей Тиной Хейфец, закончившей свою карьеру на радио весьма плачевно: обвиненная в плагиате, она была уволена с работы, а затем уехала в Америку). Его брак с первой женой распался, а во время одного из сочинских фестивалей начался совершенно неожиданно для всех его роман с Людой Дубовцевой, которая вскоре стала его женой.

Где- то в начале 70-х корреспондентом «Маяка» начала работать выпускница Полиграфического института Диана Берлин, которая вела рубрику «По вашим письмам». Тогда никто еще не предполагал, что она со временем сделает такую головокружительную карьеру, и что судьба многих из нас окажется в ее руках.

Отделом музыкально-образовательных передач руководила Римма Иосифовна Генкина, человек очень энергичный, несмотря на свой, как мне казалось тогда, пожилой возраст. Она брала на себя эту высокую миссию музыкального воспитания радиослушателя. В этом отделе была какая-то особая атмосфера доброжелательности друг к другу. Редакторы здесь были не только профессионалами, но и с большой внутренней культурой и интеллигентностью. И Алексей Шнейдер, и Марина Ельянова, и Алла Григорьева, и Елена Баркова (последняя поплатилась своим местом только за то, что упомянула в своей передаче запрещенную фамилию). На каком-то особом положении была в отделе Галина Константиновна Зарембо. Она постоянно ездила в командировки, откуда привозила интересный материал, например, на родину П.И. Чайковского в Воткинск или на Украину в Каменку, с которой связаны многие годы его жизни. Она всегда приезжала оттуда с горящими глазами. И так было до самых последних дней, пока она не слегла.

Своей жизнью, наверное, не менее интересной, жили на другом этаже отделы русской народной музыки и музыки народов СССР. Но были еще два отдела, с которыми связаны последующие годы моей жизни - сначала отдел зарубежной музыки, а потом отдел советской песни и эстрады. Проработав более пяти лет в отделе симфонической музыки и музыкального театра, я приняла решение перейти в отдел зарубежной эстрады по приглашению заведующей этим отделом Анжелики Иосифовны Ливановой. Привлекли меня две вещи: то, что там стала работать моя подруга Таня Шавердян и также то, что у меня будут возможности делать радиоспектакли и композиции на совершенно другом музыкальном материале, в частности мюзиклы. Итак, я попала в совершенно новый для меня отдел…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Здесь мне пришлось начинать все с начала. К эстраде, да еще зарубежной, надо было привыкать. Многие имена мне ничего не говорили. И я начала слушать песни в исполнении зарубежных певцов, рыться в картотеке, читать тексты старых передач.

Руководитель этого отдела Анжелика Иосифовна - с одной стороны, музыкант, а с другой, имела и театроведческое образование. Для многих она была Ликой, так как пришла работать на радио совсем молодой. Ее муж Иван Иванович Ливанов играл в оркестре у Силантьева. Человеком она была своеобразным, подчас категоричным и непредсказуемым. Но что бы про нее не говорили, она была настоящим профессионалом, человеком образованным, начитанным и главное, умеющим отстаивать свои позиции. Она всегда яростно защищала передачи и программы своего отдела, знала, на кого в отделе может положиться.

Конечно, большим подспорьем стала для нее Татьяна Шавердян. Их дальние родственные связи никак не влияли на совместную работу. И может быть, чаще других Таня ссорилась с начальницей, хотя в главном была всегда предана ей. И если возникала срочная работа, какая-то экстренная передача, то она всегда поручалась Шавердян. Обычно запись назначалась на следующий день, часа на три. В два часа начиналась паника: не было ни текста, ни Шавердян. В комнату влетала режиссер Ольга Голубовская, (а с ней Таня работала постоянно), и своим громогласным голосом честила всех, и, прежде всего, Шавердян. Без четверти три прибегала запыхавшаяся Шавердян, объявляя: «Все уже на машинке», потом на ходу еще что-то дописывала, бежала снова в машбюро и приносила страницу за страницей. К трем часам появлялись актеры, и Голубовская вместе с ними удалялась в студию. Так что все заканчивалось благополучно. Жизнь у Тани была довольно сложной, ей приходилось брать на себя все семейные заботы - и о маме, которой тогда было далеко за семьдесят, и о сыне, который учился в Институте иностранных языков, и о своих двух братьях. Как ее на все это хватало, можно было только удивляться. Когда она над чем-то работала, то фантазия просто захлестывала ее, в голове у нее была куча вариантов, она прекрасно владела пером и придумывала диалоги, в которых всегда было много юмора. А писала она свои тексты обычно ночью, а, немного поспав, бралась за неотложные домашние дела, попутно что-то еще меняя в своем ночном творении.