Сто оттенков страсти (СИ) - Майер Кристина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты что себе позволяешь?!
— Пьяные бабы меня не возбуждают, так что расслабься и не ори! Не хрен валяться полуголой перед мужчиной.
— Я?! Да ты!.. Я не валялась, я спала!
— А еще ты выхлебала бутылку вина стоимостью двадцать тысяч долларов. Теперь ты мне должна точно такую же!
— Двадцать тысяч?! Да ты врешь все! Его не в баре надо было хранить, а в сейфе! Я тебе не верю.
— Поверь. Пока не купишь, ты в долговой кабале!
— Да мне за все мои внутренние органы столько не дадут!
— Я могу найти донора на одну почку, и мы в расчете! — весь наш диалог проходил на повышенных тонах, неудивительно, что шутки она не поняла.
Испугалась. Фиалка верит всему, что ей говорят? Мог бы заржать, но было как-то не до веселья.
— И Лизу ты не получишь, я не собираюсь с пьяницей оставлять ребенка! — безапелляционно заявил ей.
— Я не пила! — правдоподобно возмутилась Никитина.
— Верю, — кивнул я на пустую бутылку, с которой она спала в обнимку. — И как часто ты не пьешь?
— Я не пила!!! Слышишь?! Я его в раковину вылила! Сделала пару глотков, а все остальное вылила в раковину, честно!
Определить, что я в тот момент почувствовал, было сложно. Но я точно хотел выбросить ее из окна!
Когда я думал, что она выпила без спросу коллекционное вино, меня это злило, но то, что она спустила в раковину двадцать тысяч баксов!..
— Зачем? — не своим голосом спросил я. Гнев, что сейчас бушевал во мне, она хорошо уловила, поэтому отползла подальше от меня, не замечая, что футболка на ней задирается все выше и выше…
Кроме злости я начал испытывать желание: темное, почти неконтролируемое. Фиалка даже не представляет, что будит во мне!
Ее резкое движение смогло меня отвлечь. Катя схватила пустую бутылку и прижала ее к себе, словно родную.
— Зачем?! — повторил вопрос. Мне показалось, что я словно наблюдаю сквозь ее черепную коробку, как она придумывает оправдание.
— Просто, — ответила Катя неуверенно.
— Дай ее сюда! — не знаю, почему, но что-то в ее поведении вызывало подозрение.
Она еще крепче вцепилась в нее и замотала головой.
«Что происходит?» — не мог я понять, но был уверен, что секрет смогу раскрыть, отобрав у нее пустую тару. Схватив Никитину за лодыжку, резко притянул к себе, футболка задралась выше бедер, открывая моему взору трусики нежно-розового цвета.
«Детский сад!»
Не отрывая взгляда от тонкого хлопка, прикрывающего ее женственность, выхватил емкость из рук Кати.
Глава 6
Алмаз
Никитина заметила мой взгляд, свела вместе ноги и одернула футболку до колен. Я перевел взгляд на бутылку, поднял ее к свету и встряхнул. Скрученный в трубочку лист бумаги стукнулся о края.
Словно кобра, Никитина бросилась за тарой и попыталась ее выхватить, но куда ей до моей реакции! Я сумел вовремя поднять бутыль. Не удержавшись на коленках, девушка завалилась лицом прямо мне в пах. Даже боль не помешала мне сострить:
— Не останавливайся, Никита́. Я могу для большего удобства снять штаны, — покряхтел я, сопровождая слова болезненным стоном.
— Озабоченный! — оттолкнув меня, села обратно, убирая назад рассыпавшиеся по плечам волосы.
— Только не говори, что ты ее в океан собралась выбросить, не поверю, — тряхнул бутылкой. — Даже ты должна знать, что поблизости нет крупных водоемов. Нет, конечно, можно спустить бутылку в реку Москву, но не думаю, что приплывет по назначению.
Никитина продолжала упорно молчать.
— Я жду. Что здесь? — потряс бутылкой перед ее носом.
— Любовная записка, — уверенно произнесла она ложь, скрещивая на груди руки. Откуда я знаю, что лжет? Чувствую!
— Кому писала? — ухмыльнулся я.
— Какая тебе разница, Алмазов? Моя личная жизнь тебя не касается! — вновь стала заводиться Катя.
— Если ты хочешь воспитывать Лизу, есть. Твой моральный облик меня очень интересует. Пока мне не хочется оставлять с тобой ребенка. Кто ты: воровка, пьяница, блудница?
— По себе судишь? Блудить — это твой грех! Как, впрочем, и пить, судя по количеству спиртного в твоем доме. Да и деньги ваша контора берет под залог чужого имущества, думаешь, я не знаю?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})А вот эта было зря! В прошлом отец, и правда, брал заем под жилье. Сделки оформляли на одиноких пьющих людей. Риск был велик только вначале. Деньги запускали в оборот, и они приносили неплохой доход. Юридически ничего незаконного в этом не было, да и займы все погашали вовремя. А после кризиса в стране эти сделки, пусть и юридически грамотно оформленные, мы перестали проворачивать — можно было в любой момент погореть. Рассказать ей об этом могла лишь Оксана, но откуда об этом могла знать старшая Никитина? Лет десять как наша контора этим не занимается. Мы сейчас одна из самых крупных юридических фирм в Москве, наш легальный доход превышает в несколько раз те суммы, что приносили нелегальные сделки.
— Еще раз подобную хрень произнесешь!.. — угрожающе начал я, а Никитина уже готова была упасть в обморок.
— Даже не вздумай терять сознание! — наклонился я к ней, чтобы похлопать по бледным щекам.
— Стой, зараза! — закричал, когда эта лисица, выхватив бутылку, попыталась с ней убежать. Перехватил ее в дверях, поднял и опустил на кровать. Приземление грациозным назвать было сложно. Бутылка упала на пол, покатилась, но не разбилась. Отплевываясь от волос, она зло глядела на меня, а я в который раз за этот день захотел ее вышвырнуть в окно.
«Ведьма!»
— Сиди здесь! Только попробуй встать с кровати! — подняв бутылку, направился в кухню. Сам посмотрю, что там за «любовная записка». По дороге включил в коридоре свет.
Чтобы вытащить послание, нужно было разбить бутыль. Стоя в центре кухни, крутил головой в поисках достаточно тяжелого предмета. Набор инструментов лежал в багажнике, но спускаться за ним было лень. Вспомнил, что на балконе в тумбе лежат пассатижи.
Наступив в лужу на балконе, смачно выругался.
«Откуда в квартире вода?!» — включая свет, подумал я. — «Понятно! В машинке постирать не могла?»
Достав инструмент, замотал в полотенце пустую ёмкость, опустился на корточки перед мусорным ведром, прицельно стукнув один раз, смог извлечь листок. Стекло вместе с полотенцем выбросил в мусор.
Никитина, как ни странно, еще не ворвалась и не принялась отбирать свое послание. Развернув его, принялся читать. Не знаю, что я думал там увидеть, но точно не это!
«Я — Никитина Катерина. Мне 19 лет…
…В случае моей смерти винить прошу Алмазова Романа!..»
Жажда убийства возросла! А способы, как это сделать, Никитина сама мне подскажет, у нее же такое богатое воображение!
Вот же засранка, возмутительница спокойствия, а если бы с ней действительно что-нибудь случилось, и кто-нибудь эту хрень обнаружил?! Только этого мне не хватало! То, что это не единственная записка, догадаться было несложно!
— Где остальные?! — ворвавшись в спальню, прорычал я. Не дернулась, не испугалась. Никитина сидела на постели в позе лотоса и что-то спокойно жевала. — Повторить вопрос?! — изо всех сил старался усмирить свой гнев. Она не понимает, что за демонов во мне будит!
Помотав головой, Никитина раскрыла кулак, на котором лежал кусок изорванной бумаги. Запихнула этот клочок в рот… Теперь понятно, что она жует.
И где этой хрени набралась? Фильмов про шпионов насмотрелась или знакомые зеки поделились, как малявы жрать?
— Все сжевала или где-нибудь еще осталась твоя проза? — сдерживая улыбку, спросил я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Смерив меня злым взглядом, она отвернулась. И вот как на нее реагировать? Мне ее то оттрахать хочется, то убить, то рассмеяться, как сейчас.
— Не обязательно их было есть. — получил в ответ еще один недовольный взгляд. — Можно же было записки сжечь, порвать на мелкие кусочки, выбросить в туалет, в мусор, да что угодно, но ты предпочла ими поужинать, — силясь не улыбнуться, дразнил я Никиту́.
