Викки - Руфь Уолкер

Дарси подтвердила это смешком. Викки смех подруги всегда казался заразительным; сейчас же он действовал ей на нервы.

— А у меня другое предложение! — объявила Дарси. — Поедем на ярмарку — там разные аттракционы, покатаемся на карусели или еще на чем-нибудь.

Мужчины обменялись взглядами: Оуэн пожал плечами и Мэтт согласился:

— Идет. Поехали!

Поскольку Викки никто ни о чем не спрашивал, она молча проглотила принятое остальными решение. По крайней мере, на ярмарке ей не придется танцевать с Оуэном; кроме того, там много людей, так что при случае можно позвать на помощь. А потом надо будет улучить момент и, сославшись на головную боль, заставить Дарси уехать домой пораньше.

Уже при подъезде к воротам с горящими буквами «Большое южное шоу» стало ясно, что веселье там в самом разгаре. Оглушительная музыка не затихала ни на минуту, пронзительно визжали пассажиры на американских горках, шипел выпускаемый воздух — и металлические кабинки другого аттракциона начинали бешено вертеться вверх и в стороны, ревели мотоциклы внутри большого шара с претенциозной надписью «Стена смерти», и все это смешивалось с радостными воплями тех, кто катался на каруселях, с выкриками лотошников, предлагавших наперебой свои нехитрые товары.

Всюду витали запахи черствых кукурузных палочек, горячего жира и жженого сахара, приторно сладкий аромат ирисок — Викки снова замутило. Она еще пыталась изображать из себя «своего парня», но ей уже начинало казаться, что она видит какой-то кошмарный сон и никак ни может проснуться.

— Ха, «туннель любви»! — воскликнул Мэтт, стиснув локоть Дарси. — Как тебе это, крошка? Прошвырнемся разочек?

— Я тоже «за», — подал голос Оуэн, пристально глядя в лицо Викки. — Полагаю, это веселая штука.

Викки передернуло от одной мысли, что ей придется сидеть в темноте рука об руку с этим омерзительным типом.

— Боюсь, не смогу составить вам компанию. У меня от аттракционов начинает кружиться голова, — солгала она. — И вообще, я себя чувствую неважно. Наверное, все дело в ростбифе. У него был такой странный вкус.

— Боже, Викки, неужели и здесь ты не можешь обойтись без своих аристократических штучек? — надувшись, сказала Дарси. — Ты хочешь все испортить, так что ли?

— Ничего, глоток воды — и все, я думаю, будет в порядке, — торопливо продолжила Викки. — Я по дороге видела фонтан. Может быть, сходишь со мной?

— Нет уж, я останусь здесь. И смотри, не задерживайся слишком долго, — тем же капризно-обиженным тоном произнесла Дарси.

Викки не стала спорить, а просто поспешила прочь, сразу почувствовав облегчение. Так или иначе, а час-другой нужно на что-то убить… хотя можно притвориться, что на нее нашел приступ тошноты. В конце концов, она действительно чувствует себя скверно. Отчасти в этом виноват Оуэн Самфинг, но главное — эта гадкая обстановка вокруг, а уж Дарси! Нет такого она не ожидала! Она думала, что знает Дарси, но иметь подружкой девушку, которая, хихикая, позволяет мужчине шарить у себя под юбкой, — это не для нее, не для Викки. Что касается дороги сюда, на ярмарку, когда Дарси весь путь просидела у Мэтта на коленях, хотя тот и вел машину, то об этом Викки вообще старалась не вспоминать.

Через несколько минут ей удалось отыскать дамский туалет — по счастью, он оказался пуст. На какой-то момент это еле освещенное грязное помещение показалось девушке истинным убежищем от безобразной и пошлой действительности, ликующей за стенами. Повернув кран, Викки над ржавой раковиной сполоснула лицо и вгляделась в тусклое зеркало напротив. Лицо было таким бледным, что действительно можно было подумать, что Викки мутит.

Что ж, пора и вправду ставить точку. Вернуться и потребовать от Дарси, чтобы они отправились домой, и плевать на ее обиды и капризы! Дарси ей больше никакая не подруга, а испорченная девчонка, воспользовавшаяся их дружбой в своих интересах. И как только Викки раньше этого не разглядела?

Вытерев лицо шершавым бумажным полотенцем, Викки решительно сжала губы, поправила волосы и почувствовала себя лучше. Какое-то время она потратила, отыскивая обратную дорогу к «туннелю любви». Троица поджидала ее, сидя на скамейке, и Викки, увидев их со спины, невольно замедлила шаг.

— Черт подери, Дарси, ты же говорила, что она девчонка что надо! — возмущенно обратился к Дарси Мэтт.

— Но мне казалось, что так оно и есть. Она никогда раньше не вела себя так в моем присутствии, — огрызнулась Дарси.

— Должен признать, однако, что она и вправду красотка, — задумчиво сказал Мэтт.

— Вообще-то мне не очень интересно, какая там у нее физиономия, — процедил сквозь зубы Оуэн, и в отсветах огней его лицо показалось Викки особенно зловещим. — Мне от нее, черт бы ее побрал, нужно только одно, а она шарахается от меня, будто я прокаженный.

— Может быть, ты не в ее вкусе? — захохотал Мэтт.

Оуэн прорычал что-то невнятное, и Мэтт снова рассмеялся.

— А спорим, я бы в два счета завел ее? — сказал он азартно.

— Ты что, забыл, чей ты парень? — Дарси вскочила и с визгом ухватила Мэтта за воротник рубашки.

— Ладно, ладно, крошка, я только пошутил. Ты же знаешь, что мы с тобой не разлей вода. И разве я тебя не предупреждал, что эта финтифлюшка не как все остальные, а, Оуэн? — Мэтт поймал Дарси за руки и крепко обнял за бедро. — Слушайте, отличная идея! Дарси, будь пай-девочкой и покажи моему закадычному дружку класс по части траханья! А то он, кажется, скорее умрет, чем снова свяжется с этой твоей холоднокровной лягушкой.

Дарси с ужимками захихикала.

— Наговоришь тоже, — сказала она, но щеки ее раскраснелись от возбуждения.

Викки почувствовала, как к горлу снова подкатывает тошнота, и, повернувшись, кинулась прочь не разбирая дороги. Ей хотелось как можно скорее избавиться от этой отвратительной компании, но главное — от подлой подружки, которую она всячески защищала от упреков и обвинений, а та оказалась тем, чем слыла, и даже еще хуже.

Аттракционы закрывались где-то ближе к полуночи, и в ожидании этого часа Викки, так и не решившаяся что-либо предпринять, укрылась от своих приятелей в павильоне, где шел сеанс гипноза. Сверкание огней, надсадные крики ведущего, зазывающего на сцену новых участников, шум подъезжающих и отъезжающих машин — все ее раздражало здесь.

Но гораздо больше она боялась натолкнуться на Дарси и двух ее спутников, и дело было не только в отвращении к этим людям — Викки боялась разбушеваться и «выйти из берегов».

Гнев был тем самым чувством, которому Викки никогда не позволяла вырваться наружу. Слишком долго в самые нежные годы ее беспощадно наказывали за малейшие проявления характера — за то, что она повысила голос или позволила себе запрыгать от радости, — и сейчас она безумно боялась взорваться и натворить что-нибудь ужасное и непоправимое.