Хозяйка района - Любовь Рябикина

Анна резко перебила:

— Я не собираюсь их всех уничтожать!

Горин терпеливо объяснил:

— И не надо! Мы взорвем его перед машиной, метрах в десяти–пятнадцати. А второй заряд разместим метрах в ста пятидесяти от первого и рванем, когда их машины в этот отрезок въедут. Ну как? Объезд по лесу исключен и до деревни далеко! Если даже стрельба будет, пули в деревню не залетят. Их деревья задержат.

Вмешался Светлов:

— План не плох, но если они не сдадутся сразу. Тогда что? Перестреляете? Это ночью–то?

Горин неприязненно взглянул на него:

— А у тебя что, встречный план есть? С чего это ты нам помогать решил?

— Не хочу кровопролития напрасного. В ваших арсеналах есть гранаты со слезоточивым газом и противогазы?

Горин сразу же «ухватил» идею:

— Гранаты есть и противогазы, думаю, что найдем.

— Тогда так! Машины останавливаются, бросаем гранаты. Сразу с двух концов колонны, выжидаем пару минут и в противогазах вперед! Им будет не до стрельбы.

Юрий взглянул на него очень внимательно:

— А ты не дурак, хоть и мент! Давай знакомиться — Юрий!

И протянул руку. Светлов, сжав ему ладонь, ответил:

— Павел.

Остальные молча смотрели на них. Горин опомнился:

— А вы, что скажете, Анна Николаевна?

Павел отметил про себя — с Иноземцевой ребята обращаются очень уважительно, признавая ее главной беспрекословно. Анна кивнула головой:

— Согласна! Молодцы, ребята! Кто пойдет ставить заряды? Тол я привезла.

Крикнула отошедшим в сторону двум парням:

— Валя, Сергей! Берите мою машину и в город! Привезете слезоточивые гранаты и противогазы. В школе есть, я знаю. Сторожа школьного, хоть из–под земли достаньте, а противогазы чтоб к ночи были! Гранаты заберете в моем гараже, там увидите. Держите!

Бросила им ключи от «Джипа». Один из парней поймал их на лету:

— Сделаем, Анна Николаевна!

— Сумку осторожно поставьте на обочину и куртки бросьте рядом.

Ребята кивнули в ответ и ушли. Светлов подошел к Иноземцевой:

— Можно, я сам поставлю заряды?

Анна опешила от такого предложения и не знала, что ответить. Спас ее Горин:

— Вместе пойдем.

Юрий внимательно наблюдал, как Павел копал ямки для взрывчатки, как подсоединял шнуры, как тянул их к деревьям, а потом подключал «адскую машинку». Не выдержал и спросил:

— Где это ты так наловчился?

Светлов усмехнулся:

— Там же, где и ты. В Афгане.

Горин молча хлопнул его по плечу:

— Ну, все вроде. Пошли.

Мансуров появился в полночь на трех машинах. Все получилось так, как задумали. Когда грохнули взрывы, кавказцы повыскакивали из машин и тут к ним прилетели слезоточивые гранаты. Они не успели сделать ни одного выстрела. Ревущих в три ручья, чихающих азербайджанцев уложили вниз лицом на землю, отобрав оружие и ножи. Четырнадцать пленников оказалось в руках Иноземцевой и ее боевиков, но Мансурову удалось скрыться. Один из его банды хмуро рассказал:

— Я видел, когда сзади произошел взрыв, Ашот Мансуров выскочил из машины и прыгнул в канаву с водой. Он бросил нас.

Гоняться по ночному лесу за ним не хотелось и Анна махнула рукой:

— Ладно, пусть бежит. Его люди у меня и злы на него.

Быстро закидали ямы от взрывов землей, утрамбовывая кольями и несколько раз проехались по ним на машинах. Машины кавказцев подогнали в деревню. Привели туда же и пленников. Довольные парни Анны перебирали трофейное оружие, удивляясь изобилию стволов. К ней подошел Светлов:

— Анна Николаевна, а с этими, — он повел рукой в сторону мансуровцев, — что будете делать? В камеры отправите?

— Нет. Я тут кое–что другое придумала: завтра утром мы их в соседний район доставим. Сначала в Копейково, откуда они к нам заявились, а потом в районный центр. Надо узнать об их «подвигах». Не виновных ни в чем отпустим с миром, пусть уезжают. А виноватых пусть сам народ судит.

— Но это же беззаконие!

Она внимательно взглянула на него:

— Скажите, лейтенант, вы давно юридическое закончили и опером работаете?

— Семь лет. А оперуполномоченным второй год. До этого в юридической консультации работал. А что?

— Не знаю, как в области, а по районам милиция насквозь прогнила. За взятку они невиновных сажают, дела фальсифицируют, а с виновными дорогие коньяки хлещут! Идите–ка спать, Павел Юрьевич! Вот ключи от машины. Откиньте сиденье и спите. Завтра денек тяжелый будет.

— А вы?

— Пока дела не закончу…

Павел отправился спать, раздумывая по дороге над словами Иноземцевой. Вспомнился Горин с его ненавистью к милиции и ребята, которые всего несколько минут назад рисковали жизнью. Уже забираясь в машину, он мысленно поклялся себе разобраться во всем. Накинул куртку на плечи и почти сразу уснул.

Анна подошла к боевикам Мансурова и принялась внимательно рассматривать каждого. Трое были ей знакомы. Прямо ночью она отправила их под охраной в милицию, приказав охранникам не возвращаться. Остальных загнали в пустующее колхозное овощехранилище. Иноземцева проверила расставленные посты на случай повторного нападения и тоже отправилась спать. Светлов спал, поджав ноги и накинув куртку на лицо от комаров. Анна осторожно опустила сиденье рядом и тоже легла, но сон долго не приходил…

Ей было плохо уже несколько дней. Тошнота подкатывала к горлу от малейшего запаха. Анна пыталась сготовить обед, поминутно наклоняясь над ведром. Андрей был на работе, а бабушка Аня сидела перед телевизором и что–то вязала. Анна не выдержала и вышла к ней, пожаловалась от дверей:

— Бабуль, мне плохо. Сготовь обед, а то Андрей скоро придет…

Бабушка Аня встала и внимательно посмотрев на внучку ушла в кухню. Анна легла на диван и тошнота вроде бы утихла. Незаметно она заснула. Разбудил ее радостный смех Андрея. Открыла глаза. Муж в распахнутом ватнике и шапке плясал посреди комнаты, притопывая валенками так, что посуда в горке звенела. Анна села и обиженно сказала:

— Мне плохо, а ты пляшешь.

Вместо ответа он подхватил ее на руки и поцеловал:

— Родная моя, я так счастлив! У нас будет ребенок! Ну разве это не здорово!

Анна удивилась:

— Откуда?

Вмешалась бабушка:

— Да я уже две недели за тобой наблюдаю. Беременная ты, вот что! И тошнота эта оттуда!

Анна ошеломленно глядела то на мужа, то на бабушку. В поликлинике бабушкин диагноз подтвердился. Всю дорогу домой Андрей говорил о будущем сыне, Анна над ним смеялась.

С этого дня даже корову муж стал доить сам. Анна пробовала протестовать, но он лишь смеялся в ответ:

— Глупая, ты же теперь и о нашем сыне должна подумать. Отдыхай! Он должен родиться крепким и здоровым.

Она возмущалась:

— Почему сын? А вдруг дочка?

— И дочка не плохо! Но я знаю — это будет сын!

В конце лета Анна действительно родила сына. Андрей от радости ходил, как пьяный. Родители Анны и Андрея на радостях отмечали рождение внука целую неделю. Мальчика назвали Ванюшкой. Свекор, прямо в роддоме поклонился Анне в ноги, сказав:

— Уважила старика! Вовек не забуду!

Забрав жену и сына из больницы, Андрей весь погрузился в отцовство. Он вставал к ребенку по ночам, когда тот просыпался, а Анне говорил:

— Спи! Тебе надо, а то еще молоко пропадет.

Сидеть с Ванюшкой было кому: бабушка Аня души не чаяла в правнуке, родители Андрея просили дать им понянчить внучонка, а родители Анны стали чаще приезжать в деревню только для того, чтобы подержать карапуза на руках. Уже через месяц Анна вышла на работу в клуб. Ванюшку для кормления ей приносили прямо в библиотеку. Андрей, даже после рождения сына, не изменил своего отношения к ней. Он не скупился на ласки и похвалу, был очень внимателен. В деревне просто диву давались, видя такое отношение к жене. Бабы просто обзавидовались Анне. Она по–прежнему принимала заказы на шитье. Летом из города приехала младшая сестренка, помогала ей пришивать пуговицы, наметывала швы, сидела иногда с Ванюшкой.

Скопив денег, Иноземцевы купили старенькую легковушку. Анна сдала экзамены на права и теперь по утрам возила в город молоко, сметану, творог, масло. Каждый день заезжала к своим родителям и оставляла часть продуктов им, остальное продавала. Постепенно появились первые клиенты. Весной она договорилась с городской пенсионеркой и та стала торговать на рынке зеленью, ранними огурцами и помидорами из теплицы Иноземцевых.

Вместе с родителями мужа поставили еще один скотный двор, расширили теплицу. Через свинокомплекс Анна достала породных поросят и теперь у нее была своя свиноматка. Андрей посмеивался над ее хозяйской хваткой, но никогда не возражал. Он постоянно что–то придумывал, чтобы облегчить тяжелый труд.

Прошло четыре года. Бабушка Аня по–прежнему жила с ними и хвасталась подругам своим житьем. Она молилась за молодых каждый вечер и благодарила Бога за свою жизнь. Хозяйство Иноземцевых сильно разрослось, но они не кичились богатством и гости не были редкостью в их доме. Иногда приезжали сослуживцы Андрея, часто заходили его деревенские друзья. Анна всех встречала с улыбкой. Она так и работала в библиотеке: принимала заказы на шитье в той же кладовке. Дома для этого у нее была своя комната. Шила она все — от наволочек до свадебного платья. К ней шли со всех окрестных деревень, забыв про городскую службу быта. Ванюшка любил копаться в лоскутках рядом, но чаще бывал у бабушек и дедушек. Он рос очень подвижным и умным, никогда не капризничал, а если падал, то не плакал, только прикусывал нижнюю губку. Анна ходила беременная и Андрей снова «уволил» ее от домашних дел. Она удивлялась, как он всюду успевал.