Легионы хаоса - Михаил Тырин

И все же совесть сопротивлялась. Слово, данное Аматису, пока еще имело и силу, и власть над прагматичным разумом.

Кое-как позавтракав, Влад выбрался на улицу. Город все еще укутывал туман, наползший за ночь с озера. Лучи восходящего солнца вязли в нем. Двое прислужников из гостиницы стояли на углу и сетовали, что сегодня ничего не удастся разглядеть.

Влад зашагал по свежим, умытым улицам. Первое, что бросалось в глаза, это небольшие гвардейские патрули на каждом углу. Солдаты выглядели вполне доброжелательно, однако были начеку и смотрели вокруг себя весьма внимательно. И вновь послышался укор насмешливого разума.

«Кого ты собрался тут предупреждать и спасать? За кем приглядывать?»

Между тем туман таял, а улицы медленно, словно нехотя, наполнялись атмосферой праздника. До главного события дня оставалось часа два, Влад сейчас просто прогуливался и осматривался. На перекрестках появлялись лотки со сладостями и всякой праздничной мишурой, из трактиров несло чем-то пряным и жареным, где-то бухали барабаны, из дворов понемножку выбиралась праздная публика.

Особенно повеселила его стайка усодов, которые прошмыгнули прямо перед Владом из одного переулка в другой. На всех были яркие бумажные накидки, а на хоботках — веселенькие бантики с колокольчиками.

Впрочем, веселье Влада было лишь мимолетным. Следующая мысль кольнула в самое сердце: кто поверит, что эти пугливые существа могут надеть доспехи, взять оружие и пойти в бой?

Все сразу показалось каким-то глупым, придуманным, ненастоящим — особенно собственные геройские порывы. На какое-то мгновение даже стало неудобно за Аматиса.

Тумана оставалось все меньше, и наконец стал виден обещанный аэростат. Влад так и застыл на месте, задрав голову. И не он один.

Это была связка из четырех продолговатых баллонов огромных размеров. Они поднимались в небо, удерживаемые двумя пучками мощных канатов. Под баллонами висела платформа с оборудованием — просто большой ящик, черный на фоне неба.

Налюбовавшись, Влад отправился дальше и вскоре вышел на одну из городских площадей. Он пришел сюда не случайно — здесь находились большие зеркала. Как положено, они висели по кольцу на стенах окружающих домов. Вчера они показывали обычные случайные картинки, и Влад даже задержался в надежде снова увидеть студента или еще что-нибудь интересное.

Сегодня почему-то никаких картинок не было. Зеркала словно выключились. Или умерли. Никто в мире не смог бы ответить, какое определение тут больше подходит.

Влад перевел взгляд в центр площади. Там стоял лишь одинокий обелиск с неразборчивыми, почти стершимися письменами. Спрятать управляющий модуль телепорта явно негде.

И тут пришла мысль, которую Влад от себя вовсе не ожидал.

Он понял, что не хочет идти в Академию. Не хочет маячить с подозрительным видом и ловить снисходительные взгляды. Не желает быть темным пятном на фоне светлого праздника. Раз они такие самоуверенные, пусть сами о себе и заботятся, а ему надоело доказывать, что он не обуреваемый маниями страдалец.

Приступ малодушия удалось подавить почти сразу. Но все равно, теперь ноги несли Влада к воротам Академии не так охотно.

Он вошел со стороны Академии Материи. На пропускном пункте его остановили гвардейцы, сегодня их было втрое больше вчерашнего. В тени деревьев прятались два бронированных самохода. Офицер тщательно рассмотрел звезду магистра, правда, трогать не стал.

— Сдайте все свое оружие, редре, — вежливо предложил он.

— Как?! — оторопел Влад.

— Сегодня такой порядок. На выходе вы получите его обратно.

Спорить было бесполезно. Влад расстался с коротким огнеметом, который так хорошо прятался под плащом, с ножом и с дубинкой-усилителем. Больше при нем ничего не было.

Вслед за Владом через ворота проехали два самохода с каким-то важным гурцором, очередной темной шишкой, приглашенной на праздник, видимо, из самой Ширы. Машины остановили гвардейцы, и всю охрану точно так же вежливо и аккуратно разоружили.

Без оружия Влад ощутил себя раздетым. Он шагал по дорожке, обсаженной кряжистыми деревцами, и ненавязчиво осматривался. В самом деле, территорию стерегли. Гвардейцев и агентов в гражданской одежде было больше, чем фонарных столбов. Некоторые стояли в карауле на углах зданий и пересечениях дорожек, другие незаметно прохаживались за кустами или сидели в беседках, которых тут было великое множество.

Влад свернул на широкую аллею, которая вела прямо к Дворцу науки, и увидел еще двух важных гурцоров, которые неторопливо шествовали в окружении свиты. На мгновение Влада в очередной раз раздосадовала мыслишка, что он тут лишний, незваный и нежеланный гость…

И тут у него по спине прошел холодок. Он наконец понял то, что следовало заметить в первую очередь.

За два часа прогулки по городу он не встретил ни одного гурцора. Вчера их было полно, и детей, и взрослых. Сегодня — ни единого черного плаща, ни единой маски.

Если это случайность, то какая-то чересчур очевидная. Можно, конечно, предположить, что накануне триумфа Истинного Знания они все от стыда попрятались, но это уж совсем анекдот получается…

Почему же тогда гурцоры приехали в Академию? Означает ли это, что предполагаемый удар будет нанесен только по городским кварталам?

«Это означает, дубина, — проговорил вдруг внутренний голос, — что никакого удара не будет и никакой катастрофы не предвидится. А тебе надо в солдатики играться и не отвлекать серьезных людей».

Влад чуть было не развернулся и не пошел обратно. Но все же пересилил себя. Взялся — значит, держись до конца. А свое унылое настроение прибереги на вечер…

Издалека Дворец науки чем-то напоминал американский Капитолий с его куполом и колоннами. Разве что был чуть поприземистее и попроще в плане украшений. Тыльную часть окружала пушистая роща из невысоких хвойных деревьев, в их тени по тропинкам прохаживались гвардейцы и полицейские.

Возле широкой лестницы парадного входа у Влада зарябило в глазах от обилия белых мантий, золотых лент, звезд и шевронов. Сюда стекались все приглашенные, и с каждой минутой их становилось больше.

Гости и хозяева обнимались, расшаркивались, обменивались приторно-радостными взглядами — как и везде, где вдруг собираются люди, формально объединенные чем-то общим, но прекрасно обходящиеся друг без друга все остальное время.

Впрочем, кроме людей, здесь было немало и энейцев, которые держались несколько обособленно. Что касается немногочисленных гурцоров, то и их приняли вполне достойно и приветливо.