Великий князь Константин Николаевич на Святой Земле. 1859 г. - Кирилл Вах

Их Высочества были сопровождаемы Патриархами Греческим и Армянским и генерал-губернатором Палестины. Их Высочества простились с Блаженнейшим Патриархом Иерусалимским в Теревинфовой долине. Наместник Патриарха, Высокопреосвященный Мелетий сопровождал их до Яффы. Ночь с 9 на 10 мая Их Высочества провели в деревне шейха Абу-Гоша. Отправились оттуда в 5 ч[асов] утра. Их Высочества после кратких отдыхов у колодца Иакова (Бир Якуб) и в Рамле прибыли в Яффу 10 мая, в 7 1/4 часов вечера и остановились в греческом монастыре. Проведя там ночь, Их Высочества, по совершении литургии епископом Мелитопольским, переехали 11 мая в 6 ч[асов] вечера на фрегат «Громобой».

Речь Патриарха при входе великого князя в храм Св[ятого] Гроба[38]

Благочестивейший великий князь!

Десница Господня, охраняя Ваше Императорское Высочество, привела Вас в сию Святую Землю, где Сын и Слово Божие понес плотски крестную смерть во спасение рода человеческого.

Пятнадцать веков тому назад благочестие великих равноапостольных первых царей христианства воздвигло, во славу вечную всесвятых свидетельств Божия Провидения, сей великолепный царский храм, радостно приемлющий ныне Ваше Императорское Высочество, славную отрасль Православнейшего Царственного Российского Дома, коего благочестивыми милостями всегда бесчисленно осыпаема матерь сия Церквей Христовых.

Итак, вниди, благочестивейший великий князь, и преклони в умилении колено души и тела перед Всесвятым Гробом, источником воскресения нашего, перед страшной Голгофой, окропленной излитой за нас Честной Кровью, и перед прочими всечтимыми памятниками Божественного Провидения! Принеси молитву благоприемлемую о себе и о родных твоих, о благочестивейшем Государе и брате и о всем Богохранимом Царственном Доме, о здравии благочестивой Государыни Матери, о Святой России и о вечном упокоении великого и незабвенного родителя Императора Николая.

Распятый, погребенный и воскресший нас ради Иисус Христос да благословит Ваше Императорское Высочество с Небеси и да проистечет для вас из святых Его путей новая сила в вере! «Да пошлет Ти помощь от Святого, и от Сиона да защитит тя!» Да покажет Тебе благая Иерусалима не только сего земного и попираемого, но небесного и не разрушенного! Аминь.

Разговор великого князя с Патриархом в Вифлееме[39]

По желанию, выраженному Патриархом Иерусалимским, великий князь принимал Его Блаженство вместе с патриаршим наместником, митрополитом Петры Аравийской, в Вифлееме, 7 мая, при чем был разговор следующего содержания.

Великий князь сказал Патриарху, что, узнав о желании Его Блаженства видеться с ним, он готов слушать все, что Патриарх Ему скажет.

Патриарх ответил, что Россия всегда оказывала благочестивое покровительство Иерусалимской Церкви и что потому он осмеливается просить, через благосклонное посредство Его Высочества, защиты у Государя Императора против покушений валахов и молдаван облачить находящиеся в Княжествах имени Святого Гроба чрезмерными и неправильными налогами, вследствие чего доходы Иерусалимского Патриарха значительно уменьшаются, между тем как расходы с каждым днем увеличиваются, так что в настоящее время Его Блаженству необходимо в год от 6 до 7 миллионов пиастров. Если имения приписанные Святому Гробу не будут приносить полных доходов, то Патриарху невозможно будет содержать Престол свой в надлежащем благочинии.

Великому князю неизвестны подробности дела, но зная, что в этом вопросе русское правительство поддерживало всегда Патриархию, Его Высочество надеется, что и в настоящем случае Государь Император не откажет Иерусалимской Церкви в своем покровительстве, а потому великий князь с полной готовностью передаст Его Величеству просьбу Патриарха, но желал бы, чтоб Его Блаженство составил о сем предмете краткую записку, на что Патриарх с благодарностью согласился, прибавив, что он не домогается ничего исключительного, но ходатайствует только о сравнении имений Святого Гроба, в отношении податей, с другими поместьями.

Великий князь тем более понимает обширность нужд Святого Гроба, что, по мнению Его Высочества, все усилия Патриарха должны быть направлены к противодействию латинской пропаганды, что конечно требует значительных средств. При этом Его Высочество обратил внимание Патриарха на учебное заведение, устроенное католическим Патриархом Валергою в Бетджала и указал на время первого выпуска воспитанников как на минуту, с которой начнется существенная опасность для Православия в Сирии и Палестине, ибо, прибавил великий князь, католики не станут терять времени и денег на обращение мусульман и евреев, а напротив, употребят воспитанных в Бетджала туземцев на дело более легкое, но вместе с тем и более важное, а именно на отвращение от Православной Церкви слабых в вере чад ее и бедных средствами.

На это Патриарх заметил, что он не щадит ни забот, ни усилий к поддержанию и упрочению Православия; что Его Высочество убедится в том при посещении Крестового монастыря, где устроены училища для 25 греков и 25 арабов и типографии греческая и арабская; но что денежные средства Иерусалимского Престола весьма ограничены и что, если бы доходы с имений в Княжествах получались сполна, то Православная Церковь в Палестине не боялась бы ни Валерги, ни какого другого врага.

Затем великий князь выразил удивление тому, что, по отзывам путешественников, латинское народонаселение увеличивается в ущерб православному и что это печальное явление замечается в особенности в Вифлееме.

Патриарх ответил, что отзывы путешественников ложны, и представил в доказательство то, что с 1836 года в Вифлееме обращено в Православие около 120 семейств. Он припомнил также, что Церковь Иерусалимская только недавно приобрела некоторую относительную свободу действий и что до последних лет нельзя было вбить гвоздь в стену, не возбудив подозрений турок, вооруженных против православных христианами других исповеданий. Его Блаженство прибавил также, что и в настоящее время необходимо дорогой ценой покупать милость турецких властей.

Великий князь спросил, не предвидится ли опасности для Православия со стороны протестантов, на что Патриарх ответил отрицательно; потом он подал Его Блаженству совет обращать неусыпное внимание на образование арабского духовенства, и, наконец, прибавил, что горестные несогласия между Константинопольским Патриархом и болгарами должны служить для Иерусалимской Церкви уроком и примером того, как опасно препятствовать развитию туземного элемента. После слабой попытки оправдать Константинопольского Патриарха, Блаженнейший Кирилл сказал, что он стремится всеми силами к достижению цели, указываемой великим князем, но что встречает большие затруднения, ибо арабы рождены во зле. На это великий князь заметил, что злу должно противопоставлять терпение и христианскую любовь.

Затем разговор перешел к предмету, который великий князь развивал также во время пребывания своего в Афинах. Речь зашла об обычае, существующем у греков, перекрещивать христиан разных исповеданий при переходе их в Православную веру.

Великий князь выставил Патриарху три аргумента против этого обычая. Он сказал, во-первых, что обычай этот не всегда существовал, но введен в Греческую Церковь несколько веков тому назад, как это доказывается одним окружным посланием, находящимся в собрании Святых Канонов, издаваемом греческим министром Балли. Патриарх отвечал, что нет надобности искать подтверждение обычая в большей или меньшей его древности, когда большинство желающих перейти в Православное исповедание просят сами о перекрещении; ибо считают крещение без погружения простым окроплением. С другой стороны, прибавил Патриарх, грубого араба-феллаха, переходящего из латиницкого исповедания в Православное, нельзя убедить иначе в том, что он переменил веру, как посредством перекрещения.

Великий князь и великая княгиня, присутствовавшая при разговоре, сказали на это, что они знают многих иноверцев, которые охотно перешли бы в Православие, если бы перекрещение не возмущало их убеждений. Великая княгиня прибавила, что она знает именно одну даму, которая находится в этом положении.

На второй аргумент великого князя, состоящий в том, что в Символе Веры сказано: «исповедую едино Крещение, и что слово едино вмещено Вселенским Собором против священников, перекрещивавших ариан и несториан, Патриарх ответил, что текст Символа Веры относится, по его мнению, не до иноверцев, а до православных, отступающих от своего исповедания и потом вновь к нему обращающихся.

Третий и главнейший аргумент великого князя состоял в том, что разница в обычаях между Русскою и Греческою Церквями может сделаться оружием для врагов Православия и поведет к распрям и соблазну.