Наследники для наследия - Эсфирь Серебрянская

возникать смутные картинки: сковородка, Макс, яичница, табуретка, радио, рубашка, Лета, 'История'. Яркий калейдоскоп событий с "привкусом" ненастоящности. Словно сон вспоминаю. Но в руках мокрая рубашка, на лбу шишка, а подо лбом, на лице, недоумение, поскольку "просмотренное" казалось очень правдивым!

Но я ведь спал! Меня разбудил звук открывающейся двери. А до этого мне явно что-то снилось… Или не снилось? Или снилось? Да как теперь в принципе разобраться, что снилось, а что не снилось! Или я еще сплю? У меня ведь случались довольно забавные ситуации, когда снилось, что проснулся. А потом еще раз просыпаешься и тупо смотришь на потолок, пытаясь разгадать, почему еще лежу в постели, если, вроде как, уже одевался и завтракал? А разок такая белиберда снилась, что приходилось целенаправленно заставлять себя проснуться… вот только не я замечал, как засыпал опять. Соответственно, продолжение сна воспринималось реальностью. В общем, на "молоке" случалось обжигаться, поэтому все непонятки скатились к естественному выводу: "Вдруг и сейчас нечто похожее?"

Быстро вернувшись в кресло, я, закрыв глаза, постарался расслабиться, приглашая сонливость. Не вышло. Начал медленно считать овечек… На двести пятьдесят девятой, плюнул на это дело и перелег на кровать. Потом опять в кресло. Ничего путного не выходило. Идея разбудить себя щипанием привела к двум синякам и мрачному осознанию вынужденности сдаваться на милость реальности. Сделав "контрольный выстрел" в виде умывания холодной водой, я заглянул на кухню, где обнаружил лежащий на столе маленький прямоугольничек оборванной розетки и само радио. Отсутствие табуретки намекало на необходимость найти новое посадочное место для семейных ужинов. Сковородка лежала в мойке. Сразу зазудела шишка, словно посылая волны реальности по телу, стало как-то не по себе. Я поспешно развернулся и вернулся в свою комнату.

Около кресла, инородным пятном, белел пакет с рубашкой. Внезапное раздражение предложило запиннуть его куда-нибудь подальше, но за два шага от двери оно схлынуло, оставив обреченную апатию, у которой набралось сил только на задвигание ногой под стол. Хватило одного пенальти…

Я остановился как вкопанный, внезапно припомнив еще один маленький кусочек своего "сна". Там учебник падал медленно! Прям неестественно медленно. Так ни одна книжка не падает. Но если вспомнить, как был пробит "штрафной"…

Мой взгляд уперся в стенку шкафа, как в непреодолимое препятствие.

…то куда, собственно говоря, подевалась "История"?

Голова задралась вверх, где стояла непотревоженная стопка старых игр и книжек. Да и не могла туда никакая "История" залететь. Ну, разве только размахивая корочками, как бабочка крыльями, взлетела под самый потолок, чтоб втиснуться в небольшой зазор… Однозначно нереальный сценарий. И на полу никаких книжек не валялось. Получалось, что "пенальти" приснилось…

Пальцы поскребли затылок, стимулируя мыслительный процесс.

…Но во время разговора с Летой "История" вроде как была у меня в руках… Или тоже приснилось? Осталось найти учебник в каком-нибудь обыденном месте, чтобы окончательно утвердиться в сделанном выводе. Вот только на столе, после активного разбора-перебора, искомое не обнаружилось. И на полках не нашлось. Я даже в сумку залез. "История" отсутствовала.

Упав в кресло, я понял, что ничего не понял, и в полной озадаченности еще раз почесал затылок… Не помогло. Тут на глаза опять попался пакет с рубашкой. Мысли флюгером развернулись к ее хозяину, которому уже случалось, причем не единожды, по ошибке прихватывать мои книги.

Или все же уточнить у сестрицы…

Я посмотрел на дверь, невольно вспоминая, как старшАя неласково обошлась с моей травмой, после чего, не тратя больше время на безрезультатные раздумья, пошел обуваться.

*В гости к другу.*

Дом Макса находится сравнительно недалеко от нас, кварталов пять-шесть, не больше. Трамвай, идущий по ветке одиннадцатого маршрута, проходил это расстояние всего за пару минут. Вот только дождаться этого самого трамвая лично у меня терпежу никогда не хватало.

Но даже если бы мне по какому-нибудь щучьему велению подавали к подъезду не какой-нибудь трамвай, а лимузин, то я б и то двадцать раз подумал бы, прежде чем отправиться к другу в гости.

А все из-за его деда – старика просто потрясающей наружности. То есть от взгляда на него трясет тебя так, что зуб на зуб не попадает. И глаз отвести от ужаса не можешь. Макс сам по себе тоже впечатление производит нехилое, вот только до деда ему еще расти и расти. Кстати, расти ему надо и в прямом смысле тоже, так как росту в дедуле два с лишним метра. Хотя в отличие от внучка, он страшно худой. Точно высохшая мумия. Я его разок в майке видел, так скелет, что стоит в кабинете биологии, рядом с ним будет казаться жирным толстяком.

Венчает же эти мощи голова ну просто циклопических размеров. Словно кто-то, пытаясь слепить понелепей пугало, взял и насадил на тонкую жердь здоровенное ведро… Даже не ведро, а бочонок, прицепил к нему ковш нижней челюсти, обозначив рот, прилепил громадный горбатый нос, глаза вдавил глубоко в череп, а над ними навесил две большие щетки бровей. А напоследок воткнул длинные седые волосы. В результате получилась такая страхолюдина, что поставь в огороде – у ворон моментом разрыв сердца случится.

Но главное, дедок просто обожает улыбаться! Знает, старый черт, что от его смайлика мороз по коже, вот и лыбится почем зря! Сверкнет прицелом из своих глазниц-бойниц, наводку сделает и одарит улыбочкой. А потом отойдет в сторонку, дождется, пока ты в себя придешь, и снова ка-а-ак прижжет мозги своей лучезарностью. Жуть! И ведь не спрячешься никуда, комната у них хоть и большая, но всего одна! У деда, правда, есть своя спальня, но при мне он туда ни разу не уходил. Да он даже на кухню не отлучается! Сидит в своем креслице у окошка с улыбочкой наготове, да слух мозолит своими кряхтеньями-покашливаниями.

Так что единственный способ нормально пообщаться с Максом – это не заходить к ним в дом вообще.

Я, еще натягивая кроссовки, так решил. Тем более что если как следует шевелить ногами, то друга вполне можно успеть перехватить перед домом. Макс ведь как Красная Шапочка, в смысле – никогда прямой дорогой домой не ходит. Роль цветочков-ягодок, замедляющих его движение, при этом исполняют магазины "Книжный" и "Радиолюбитель". Ни разу не видел, чтоб он прошел мимо них. Точнее, ни разу не видел, чтоб он поленился пройти лишних два квартала, чтоб зайти в них.

У меня же свой короткий путь, который начинается прямо за помойкой. Там между гаражами есть узкий проход. Вонючий, конечно, до ужаса,