Глаза странника - Маргарита Дорофеева

Я улыбнулась.

— Версии уже прут… — вяло протянула я. Если честно, мой интерес к ним отступил куда-то на задний план. — Андрей, тебе бы психологом быть, а не в криминальном навозе ковыряться…

— Вы меня то в юмористы, теперь в психологи. — Он весело рассмеялся. — Не скажи! Без этого навоза, то бишь, я, как овощ, захирею на корню…

Глава 3

Я не отказалась от предложения Андрея, сознавая — проку от меня "ноль", если не снять душевное напряжение, не облегчить, хоть ненадолго, тоску, затопившую душу. Казалось, от себя не убежишь… Но, к счастью, в этом мире была Зотовка…

Именно здесь двадцать пять лет назад мой отец, любитель рыбалки и неповторимой русской природы, построил дом, добротный, срубовой с настоящей печкой и баней во дворе.

Простор полей, наполненный шумом ветра и гомоном птиц, зеркальная гладь реки, манящая своей прохладой в жаркий летний день, цветущие сады и монотонное жужжание пчёл солнечным майским днём с ранней юности пленили мою душу.

Раскидистая береза под окном… Как часто, обняв её, я прижималась ухом к стволу, пытаясь различить трепет её сердца. И слышала. Оно не стучало, как наше: звук был иной, непрерывный, тихий, живой. А по утрам, шелестя листьями, моя березка шептала мне: " Доброе утро! Будь счастлива!… Знаешь, я всегда с тобой!…".

Каким-то образом у меня получалось понимать её, как и убаюкивающее журчание речки, ласковое дуновение ветерка, приносящего с лугов одурманивающий аромат цветов и диких трав…

Подолгу наблюдала за облаками, постоянно меняющими свою форму… То это диковинный зверь, бегущий по небу, то — прекрасная фея…Вдруг тут же на глазах они превращались в сказочных волшебников или летящих ангелов…

Я пропадала в лугах, позабыв о времени…

Прозрачный чистый воздух, запах воды, разноголосость птиц… А где-то в деревне слышен крик петуха, мычанье коров, погоняемых пастухом…

Может, благое оно, это место, моя Зотовка? Очищает и благословляет, ненавязчиво даря свою любовь и нежность вместо той, утраченной навеки…… Вполне возможно, именно здесь я становилась сама собой, даже не подозревая об этом.

Позвонив маме и Яне, моей взрослеющей на глазах пятнадцатилетней дочери, сообщила, не рассыпаясь в пространных объяснениях, что дня на три- четыре уеду в деревню. Подробности в таких случаях, я знала, неуместны. Очередная иронично-снисходительная усмешка лишний раз полоснула бы мне сердце.

Мать, любящая, чуткая, добрая… Последнее время я чувствовала, как остатки былого взаимопонимания, а, следовательно, и чисто родственной близости, разлетались вдребезги. Мы часто препирались между собой буквально по пустякам.

Знала только, что во всем происходящем виновата не одна она. В частности, мои душевные неурядицы играли здесь далеко не второстепенную роль.

С моей стороны посвящать Яну в свои проблемы было бы беспросветной глупостью: в пятнадцать лет юношеский разум с его мировосприятием не в состоянии вместить в себя нечто подобное.

Я испытывала самое ужасное и опустошающее чувство — одиночество рядом с родными по крови людьми. Скрытность стала моим вторым "я".

И вполне естественно никто на свете даже не догадывался, что всегда сдержанная и невозмутимая на вид Маргарита Михайловна более четырех лет назад безумно влюбилась…

Олег Ростовцев… Он был особенный. Это не мое пристрастное мнение, раскрашенное буйной палитрой необузданных чувств. Удивительное сочетание интеллекта, простоты и обаяния никого не оставляли равнодушным. Олег был обладателем той самой харизмы, которая привлекает и открывает перед человеком все двери.

Наконец, его внешность: высокий, без признаков расположенности к полноте, темноволосый с большими выразительными карими глазами. Небольшая седина на висках вовсе не старила, а, наоборот, дополняла его визуальные достоинства. И не одна женская головка, обернувшись, долго могла смотреть ему вслед.

На то были все основания: не так давно он стал самым завидным женихом, лакомым кусочком для сонма незамужних, потерявших всякую надежду на устройство личной жизни дамочек, респектабельных и не очень, солидных и довольно молодых, красавиц и настоящих дурнушек, ищущих счастья и, что греха таить, надежной, обеспеченной, жизни.

Я не успевала переваривать слухи о гонках, устроенных в его честь. Это была настоящая азартная, прямо-таки сумасшедшая охота….

И, как выяснилось, одно из невидимых, но метких ружей, после длительной, настойчивой, почти неотступной погони длиною в два года всё же угодило в цель…

Олег сдался…

Сердце, подпитываемое его восхищенными, пристальными взглядами, частыми встречами невзначай, пронзили сразу не одна, а две стрелы…

"Провоцировал меня? Зачем? Чего искал?.. А, может, всему виной мои иллюзии? Видела то, что хотела видеть… " — в голове неотступно вертелся один и тот же навязчивый вопрос… Кто даст на него ответ? Теперь — никто… Лишь белый цветок из моего сна пытался что-то рассказать…Но я не понимала его неземной язык…

И плюнуть бы, забыть, закружиться в вихре жизни, как это сделала его избранница…

Но, нет! Нечто свыше не давало возможности позволить себе такую роскошь: я продолжала грезить об Олеге, зная, что больше никогда…

Глава 4

Звонкий стук каблучков об асфальт вдребезги разбивал тишину. Он звенел, оглушал, разносился эхом, будоража мир вечного покоя ушедших навеки, мир гнетущей безнадежности тех, кто остался ждать…

Переполошилась сорока… Она снялась с ветки и грациозно пролетела над моей головой, громко хлопая крыльями.

Белка, вынырнув из-за ограды, вихрем взмыла по стволу дерева, с любопытством глядя на незваную гостью.

"Зачем? — будто вопрошали её блестящие, любопытные глазки — пуговки. Она наклонила головку, пушистый хвост чуть заметно подрагивал. — Зачем? Тут только…"

Стоп! Я приструнила разыгравшееся воображение.

Каблучки зацокали чаще и громче, продолжая распугивать живых обитателей этого торжественно- печального места.

Лишь застывшие лики, запечатленные на обелисках, были свидетелями моего паломничества…

Сердце зачастило в груди: вот он, высокий памятник из черного мрамора.

Глаза Олега, слегка сощурившись в улыбке, смотрят на меня. Чувствую, как не могу оторвать от них свой взгляд. Стою долго, будто завороженная, не мигая, не шевелясь, почти не дыша…

— Зачем? — ожили губы, но не сознание. Я вздрогнула от собственного шепота.

— Глупый вопрос… — ответила сама себе, постепенно возвращаясь к реальности.