Фасс! О юных собаководах - Анастасия Владимировна Суворова

ночь волки нападают на отару овец. Ну, там, где собаки хорошие, волк, если нападает один, успеха, конечно, не имеет. Есть такие собаки, которые один-на-один уничтожают волка. Волки нападают целой стаей, причем они еще и хитрят. А именно: один волк воет, валяясь на песке, — собаки бросаются на него, а другие в это время нападают на овец. Собаки никак не могут «разгадать» такую тактику врага, и только крики чабана могут вернуть их. Тогда они и вступают в борьбу.

— А как же их обучают охранять стада?

— Представь себе, что почти никак. Щенок просто подражает матери и другим взрослым собакам. Сам учится всему, начиная от ловли мышей и кончая борьбой с волком.

— А зачем им режут уши и хвосты?

— Видишь ли, чабаны объясняют это так: собака с обрезанными ушами лучше слышит, а хвост обрезают для того, чтобы собака была злее.

— Вот чудаки-то! — усмехнулся Вовка.

— Обычай этот давний и никакой почвы под собой не имеет. Ну, говори, где живешь, — доставлю тебя домой.

Машина подошла к Вовкиному дому.

— Спасибо, — еще раз поблагодарил Вовка Владова.

— Будь здоров! Щенка сейчас же устраивай во дворе, он не очень-то к комнате привык. — И, махнув на прощанье фуражкой, Владов уехал.

Таймыра

— Димка, что ты делаешь? — расхохотался Вовка, войдя к своему приятелю.

Дима стоял на коленях около щенка, который ел что-то из мисочки, и руками держал его за живот.

— Как что делаю? А ты забыл, что нам говорили: перекармливать очень вредно, — серьезно ответил Дима. — Вот я и пробую, не раздулся ли у него животик.

— Ну и как?

— Да пока ничего. А ты поедешь за щенком?

— Поедешь? Я уже давно привез.

— Врешь?

— Нет, не вру. Привез, и зовут его Шустрый.

— Как же ты его устроил?

— Еще никак, пойдем к управдому, попрошу разрешения будку сделать. Пойдем?

— Конечно. Только пусть Таймыра кончит есть, тогда и пойдем. Все равно ее надо гулять выпустить.

— Привет, товарищи!

Мальчики вздрогнули. В дверях стояла Лана.

— Лана, здравствуй! Вот хорошо, что пришла.

— Ну, как щенок? Здо́рово ночью скулил?

— Нет, знаешь, не особенно, — почему-то смущенно проговорил Дима.

— «Не особенно»! — передразнила его Лана. — Наверно, в кровать его взял. Ну-ка, признавайся!

— Не мог же я допустить, чтобы отец и тетя из-за ее писка не спали.

— Ага, значит, брал!

Собака бросилась на волка.

— Отстань, вот еще прилипчатая девчонка! — Дима отошел и опустился на колени перед Таймырой.

— Зачем ты ей живот мнешь? — спросила Лана.

— Он пробует, не распух ли он у нее, — усмехнулся Вовка.

— Ой, дурной! — так и покатилась Лана со смеху. — Да кто же так делает? Ты же ей только есть мешаешь! Не надо пробовать. И так увидишь.

Дима недовольно посмотрел на Лану.

— Ты воображала, Ланка, а сама тоже ничего не понимаешь.

— Пускай не понимаю. Ну, а больше есть Таймырке ни к чему. Хватит. Пошли теперь, гулять ей надо.

— А мне и к управдому, — подхватил Вовка. — Пошли!

Через минуту они стояли около управдома.

— Товарищ управдом, у нас к вам просьба!

— Какая? — покосился управдом на Диму, не очень доверяя его серьезному виду.

— Видите ли, — начал Вовка, — у нас есть щенки — не простые, а служебные. У него немецкая овчарка, а у меня южнорусская.

— Так, что же дальше? Это вы с папой-мамой разговаривайте, а не со мной, — и управдом отвернулся.

— Да нет, с вами! — за руку остановил его Вовка и выпалил сразу: — Позвольте конуру во дворе сделать.

— Конуру? — остановился управдом. — Ну, уж это нет! В комнате делайте, что хотите, а двор безобразить не позволю.

— Вы не имеете права, — начала Лана.

Но управдом только поджал губы.

— Я с вами, барышня, не разговариваю. Тут не живете, и нечего порядки наводить.

— Вы что же, против собаководства? — возмутился Дима.

— Забери сейчас же щенка! Чего он двор пачкает? Баловники какие! Захочу — и совсем не позволю. Не только во дворе, но и в квартире держать не дам. Не заключу договора — и всё!

— Вы и за это и за «барышню» отвечать будете. Я через «Пионерскую правду»… — горячилась Лана. — Димка, куда же ты?

Дима подхватил своего щенка и опрометью бросился домой.

— Подожди, Дима, я маме расскажу! — крикнул ему Вовка.

Но вмешательство мамы тоже не помогло. Управдом заупрямился и будку строить не разрешил. Особенно его обозлила Лана.

— Будут тут всякие девчонки «Пионерской правдой» грозить, — жаловался он маме. — В доме я хозяин, и никто не имеет права мне указывать.

— Да, история! — усмехнулся папа, когда во время обеда Вовка рассказал про свою беду. — Вот и выходит, что я прав. Попробовал бы он отказать в уголке ПВХО или ГСО, а с собаками…

— Папа, он просто не понимает.

— А ты ему разъясни, ты же агитатор… Ах!.. Чтоб тебя! — вдруг вскрикнул папа. — Забери своего пса, чуть ногу ему не отдавил. А впрочем, вот что, молодой человек, — продолжал он: — есть у вас клуб, так пусть клуб и разбирается, а у меня и без ваших собачьих дел голова пухнет. Накормил щенка? А то держать держат, а есть малышу еще, наверно, не давали?

— Без тебя покормили, — улыбнулась мама.

— Покормили, а он голодный, смотри — палец сосет, — и папа поднял щенка с пола. — Забирай, забирай его! Мне еще с ним возиться, — ворчал он, играя лапками Шустрого. — Заводят всякую дрянь…

Вечером ребята отправились в клуб. Там им посоветовали не огорчаться и дали бумажки, в которых было написано, что постановлением правительства все управдомы обязаны оказывать содействие лицам, держащим собак служебных пород, и выделять во дворах специальные места для выгула и постройки будки.

— А я завтра еще и сам зайду к вам, — пообещал Леня Абакумов.

Вовка сейчас же попрощался и бегом пустился к дому.

— Стой! — кричал сзади Дима. Через минуту он поровнялся с Вовкой. — Уф, здо́рово бегаешь, насилу догнал. Не беги так, успеешь.

В контору домоуправления мальчики вошли тихо.

— Ну, чего вам еще? — грубо спросил управдом.

— Вот получите и дайте расписку, что получили, — передал Вовка бумажки из клуба.

— «Постановлением правительства…» — читал управдом. — Странные вы, ребята, да я разве отказывался, да я с удовольствием! Пойдемте, место вам найду.

— Нет, тут нельзя, — заявил Вовка, когда управдом подвел их к мусорному ящику, — нам это место не годится. Нам нужен чистый угол и где не так много народу ходить будет. Вон там, в конце сада, там как раз хорошо.

— Там я буду на тот