Жрица - Матильда Старр

любая семья в городе будет готова принять ее своей дочерью. Она сама решит, за кого выйти замуж. Впрочем, что это она! Она уже решила. Сердце Ванды сладко заныло, стоило ей вспомнить своего возлюбленного.

Только теперь ее план, включавший в себя богатую жизнь с любимым мужчиной и благородную старость в окружении внуков, летел к Рогатому. Все это достанется другой – той что хуже знала древние книги, была хуже в учебе и послушании. Но жрицы решили, что ее помыслы чисты, – и выбрали ее!

Только Ванда не сдалась. Лишь одну ночь провела она в рыданиях. К утру решение созрело. Она вышла за стены храма и направилась в домик к колдунье. У той нашлось кое-что для нее…

– А вдруг ты меня обманешь? – Ванда сжимала в кулаке монеты и боялась их отдать.

– Принесешь деньги, когда сработает, – усмехнулась старуха.

– А если я обману?

– Кто меня обманет – дня не проживет, – рассмеялась та так страшно, что Ванда опрометью выскочила за дверь.

Несколько капель янтарной жидкости, и та, которую выбрали жрицы, стала худеть и бледнеть день ото дня. Сегодня утром она отошла, а значит, пора было вернуться в дом к колдунье и отдать плату.

Золотые монеты, нехитрые украшения – все, что она смогла собрать за годы в храме, и то, что вытащила из шкатулки покойницы – ей уже не пригодится. Она высыпала это на стол и поспешила выскочить из домика, не встречаясь глазами со своей сообщницей. Вылетела как стрела и пошла, не разбирая дороги, не глядя под ноги. А когда пришла в себя, поняла, что солнце уже зашло, а она заблудилась.

Она шла, сворачивая то на одну улицу, то на другую, но, кажется, еще больше заходила в дебри. Хоть бы встретить кого-нибудь, кто покажет ей дорогу!

Не успела она об этом подумать, как из темной подворотни вышли двое мужчин. Хмельные, веселые, злые.

– Не спеши, красавица. Тут наша территория, и ходить по ней без платы нельзя.

Сердце девушки упало. У нее с собой не было ни монетки, ни колечка, ничего такого, что могло бы успокоить разбойников. Она все отнесла колдунье.

– У меня ничего нет, – осипшим от страха голосом проговорила она.

Один из них, похабно хохотнув, подмигнул ей.

– У такой красавицы, даже если ничего нет, всегда что-то есть…

Она поняла, что он имел в виду. Взмолилась. Разрыдалась… Ей никак нельзя… Только не сейчас!

Но ее слезы не трогали разбойников. Один уже по-хозяйски шарил у нее за пазухой, до боли сжимая грудь, второй, тяжело и громко дыша, задирал юбку…

– Постойте! Я могу предложить что-то лучше! – она старалась вложить в эти слова как можно чувства. В конце концов, она будущая служительница храма. Ей ли не уметь разговаривать с чернью!

Разбойники прислушались. И даже их потные руки стали мять ее не так крепко.

– Чего еще ты придумала?

– Я еще девица… Жених у меня есть. Попортите – и вся жизнь сломана… Да и вам какая радость брать силой да на слезы смотреть. А если не станете девства лишать – уж я сумею отблагодарить.

Она умудрилась извернуться и погладить пальчиками раздувшийся пах одного из разбойников. Они ослабили хватку – и Ванда скользнула на мостовую, опустилась на колени…

Девушки в храме, шушукаясь, рассказывали, что жаркие любовницы из дорогих веселых домов за большие деньги дарят своим клиентам изысканную ласку – языком и губами. Как это делать – она током не представляла. Все ее знания о том, что бывает между мужчиной и женщиной, ограничивалось двумя тоненькими любовными книжицами, которые воспитанницы тайком передавали друг другу, пряча от служительниц. Да и эти оборванцы вряд ли посещали такие заведения. Она развязала подпоясанные веревкой штаны одного из разбойников. Достала оттуда его «орудие любви» – так в любовных книжицах назывался мужской детородный орган. Провела по нему рукой раз-другой, да неловко обхватила губами…

Мужчина зарычал и вдавил член ей глубоко, почти в самую глотку, ухватил ее за волосы и стал насаживать на себя раз за разом… По щекам катились слезы, лицо болело, словно его свело судорогой, а он все толкался и толкался, пока во рту не разлилось соленое, горькое. Не успела она передохнуть – по губам уже водили вторым «орудием любви», ничуть не меньших размеров, чем первое. Ванда всхлипнула и приоткрыла рот.

В храм она пришла перед самым рассветом. Незамеченной пробралась в свою комнату. Все болело… Разбойники не обманули – никто не нарушил ее девственность. Но они сполна насладились ее телом: мяли, сжимали, облизывали, кусали… И, вдоволь наигравшись, снова засовывали свои  набухшие отростки ей в рот.

Один из насильников вдруг хрипло сказал:

– Не отпущу, пока не попробую, – и, опустившись на землю, стал задирать юбку, стягивать белье.

Ванда затрепыхалась, забилась, но второй крепко сжимал ее в руках.

– Не боись, девка. Вреда тебе не будет.

Он расставил ее ноги шире и начал елозить языком между ног. «Была ему охота», – устало подумала Ванда и приготовилась терпеть это, как терпела и все другое. Да только вдруг к своему удивлению почувствовала, как наливается какой-то незнакомой сладостью все внизу, как тяжело становится дышать. Ноги подкосились, и она обмякла в руках у второго разбойника.

А медовая тяжесть и томление нарастали там, между ног. Это было так гадко – грязное мужичье, чужой мокрый язык,  и так приятно, невыносимо приятно. Она застонала, словно от боли, но ей не было больно…

– А ты горячая штучка!

Тот, что держал ее, тяжело и хрипло дышал в ухо. Он перехватил ее одной рукой, прижал к себе, а второй – она чувствовала – начал теребить себя. И это тоже было гадко, но почему-то приятно.

А потом все удовольствие, что скопилось внизу от скользких движений языка, вдруг вырвалось наружу, встряхнув тело в сладостной муке, и узкие улочки огласил хриплый крик.

Ванда стояла под струями теплой воды. Она чувствовала себя истерзанной и грязной. Но это ничего… Тело перестанет болеть, запах пота и спермы смоет вода с мылом и благовониями.

Главное – она победила.

Утром жрицы объявили имя нового дара для стража…

***

– Чего ради такие жертвы? Убить воспитанницу, а потом еще и это…

Ванда хмыкнула.

– Влюблена была. А просто храмовница, да еще и бывшая, – плохая партия. Он бы на меня и не взглянул. То ли дело Верховная!

– Неужели надеялась обмануть стража?

– Разве был обман? Ему нужна была девственница – девственница и пришла.

Кара усмехнулась.

– И что, получилось?

– А сама-то как