Жрица - Матильда Старр

Она чувствует его замешательство, непонимание, смущение, а потом ответ:

Смерти нет.

«Смерти нет!»

Кара грустно усмехается. Когда ты бесплотный дух, летающий по бескрайним просторам, может, ее и нет, но если ты заключен в человеческое тело, пусть даже юное и прекрасное, то смерть вполне реальна… И все-таки его ответ ее успокоил. После того невероятно прекрасного полета, ей было бы больно узнать, что он мог хладнокровно убивать. Только не он.

Она продолжает нежиться в его объятиях. Его объятия – лучшее место в мире. В том, в этом и любом другом.

– Покажи мне себя! – говорит он. Или не говорит – но она сжимается от страха…

То ли просьба, то ли приказ. И она сжимается от страха. Она понимает, чего он хочет: заглянуть в самую глубину ее души, увидеть тайные помыслы, узнать то, в чем она не признается никому, а может, даже и самой себе.

Только она знает что-то, что хранится на дне ее черной души. Она готова показать это кому угодно, только не ему. Он оттолкнет ее, когда увидит. Она не переживет этот вздох разочарования.

– Ну же!

Звучит требовательно.

И она отступает, раскрывается зажмурившись. И вот он перебирает всю ее жизнь, поступок за поступком, мысль за мыслью.

Презрение к воспитанницам – таким же заложницам обстоятельств, как и она, несчастным, насмерть перепуганным.

Попытка походя, любопытства ради украсть душу у той единственной, что хотела ей помочь.

Предательство, злоба, гордыня.

Кара с ужасом ждет, когда он отшатнется, отвернется он нее – такой.

Но этого не происходит. Он прижимает ее к себе еще сильнее, баюкает как ребенка. Жалеет. И это не та унижающая жалость, которой она боялась всю жизнь, другая – добрая и светлая. На глазах Кары – снова слезы. Она прижимается к нему, почему-то ей важно запомнить это мгновение.

***

– Тебе пора возвращаться, срок подходит.

Кара сжалась, как от удара.

– Не хочу. Позволь мне остаться.

Колдунья, забери ее Рогатый, сыграла с нею злую шутку. Теперь в том мире для Кары нет места. Ее место здесь, рядом с этим существом, которое она любит так сильно, так глубоко, как не способен любить человек.

– Дважды стрелка обойдет циферблат. Ровно столько ты можешь быть тут без вреда для тела… – он продолжает настаивать.

Это не важно. Она хочет остаться с ним, вместе смотреть его цветные сны, позволять заглядывать себе в душу, чтобы с любопытством перебирать ее истории. Сколько бы у нее ни было в запасе: сутки, часы, минуты – она хочет провести их с ним.

– Нет! – она впервые слышит от него отказ.

Только она не примет отказа. Она разгадала. Он не может сказать «нет». Он откликается на ее желания и порывы, а уж это желание идет из самой глубины ее сердца, и он не может этого не видеть.

Кару окутывает темный туман. Она закрывает глаза, и вот уже они снова вместе несутся над бескрайними полями…

Глава 6

Кара очнулась в кромешной тьме. Не так она представляла себе смерть. Нет, в той пустоте, в которую она была готова окунуться, точно так же не было ни света, ни звуков. Но вот уж чего она не ожидала, так это того, что сохранит способность мыслить и чувствовать. А ведь это куда худшая участь – быть навек подвешенной в пустоте, не иметь возможности переброситься с кем-то словом, обменяться взглядом.

Впрочем, она не подвешена в пустоте. Обнаженной спиной девушка ощутила холод мрамора.

Она чувствует свое тело, она жива. Сразу после этого осознания острая боль пронзила ее сердце. Зачем он с ней так? Почему вернул ее этому миру? Почему не оставил себе, как она и просила? Почему дал ей выбор и не принял его, когда выбор был сделан? За что?

«Смерти нет…» Счастливец он, если так считает.

Кара знает: смерть притаилась рядом, за одной из колонн, и наблюдает сейчас за ней.

Спину холодило. Это ощущение было знакомо. Она не сомневалась, что лежит на том же возвышении, где начался ритуал. Только вот почему нет факелов, статуй, купели – одна лишь кромешная тьма?

Кара попыталась пошевелиться. Но руки и ноги были связаны невидимыми путами, как и в самом начале ритуала. Что ж, все верно. Страж вернул ее на алтарь, а тут уже была расставлена ловушка…

Кара прошипела ругательство, и эхо отразило его от стен. Она совершенно бессильна что-то изменить. Как и многим до нее, ей пришла пора узнать правду – нелепую до смешного, такую очевидную. И от этого еще более страшную. Теперь она знает все и ни с кем этим знанием не поделится.

Ей остается лишь дожидаться ту, что за ней придет, чтобы посмотреть в глаза настоящему чудовищу.

– Я ведь тебя предупреждала, – неужели в голосе Ванды – искреннее сожаление? Похоже, она и впрямь была привязана к своей непослушной воспитаннице.

Кара не обольщалась: никакая привязанность не помешает жрице убить ту, что прикоснулась к самой страшной ее тайне.

Ее любимый не мог убивать девушек. Это она поняла сразу. А раз это делал не он – значит, кто-то дугой.

– Каково это, Ванда, долгие десятилетия хранить такую тайну и не мочь никому ее рассказать? Как ты только не сошла с ума?

Или все-таки сошла? Кара удивилась сама себе. Она должна была злиться на наставницу, ненавидеть ту, что обманывала ее, обагрила руки стольких жертв и прямо сейчас собирается убить ее саму. Она отчаянно искала эту ненависть внутри себя и не находила. Только щемящая жалость к той, что обрекла себя на такое. Сродни той, что чувствовал он, заглядывая в ее темную душу.

Губы Ванды дрогнули.

– Надеешься заговорить меня и остаться в живых?

– Нет, – ответила Кара и к удивлению своему поняла, что говорит правду. – Я знаю, ты не оставишь меня в живых. Я унесу твою тайну с собой. Расскажи.

***

Спуститься к Великому стражу – большая честь. Жрицы выбирают достойнейшую. Она была лучшей. Она так старалась быть лучшей… Но жрицы выбрали не ее. Ей после рассказали: они долго не могли принять решение и все же сочли, что другая достойнее.

А она так хотела! Стать Верховной – это не просто целый год управлять всем этим миром, наслаждаться тем, как ловят каждое твое слово, как прислушиваются к каждому твоему дыханию. Нет, не только это! И это не главное!

Пройдет год, и