Киевская Русь и русские княжества XII -XIII вв. - Борис Рыбаков

С севера к той области, где зарубинецкая археологическая культура переросла в Черняховскую культуру II–IV вв. н. э., прилегала не менее обширная зона расселения славян-колонистов — носителей той же зарубинецкой культуры, но не испытавших процесса ускоренного перерождения. Эта область охватывала земли дреговичей, радимичей и частично кривичей и вятичей. Северной ее границей был Смоленск, а южной — Киев, входивший уже в зону Черняховской культуры как ее северный форпост.

Славянские «календари» для языческих обрядов (Среднее Поднепровье IV в. н. э.). Наверху — кувшин для летних молений о дожде. Внизу — сосуд для новогодних гаданий

Западнославянские племена этого времени, представленные позднепшеворской культурой, испытывали натиск германцев и частично перемещались в восточном направлении. Хозяйственное и социальное развитие западнославянских земель стояло много выше, чем позднезарубинецких лесных племен и может быть сопоставлено с уровнем развития лесостепных черняховцев. Отличием является обилие оружия в погребениях западных воинов и знати, что объясняется, по всей вероятности, не только особенностью погребального обряда, но и отражает большую напряженность межплеменных отношений.

Славянский мир II–IV вв. стал многообразен и не укладывается уже в какую-либо единственную форму быта.

Хозяйство славян Среднего Поднепровья во II в. (черняховская культура) стало резко отличаться как от предыдущего уровня в этой лесостепи, так и от синхронного хозяйства славянских же племен лесной зоны (позднезарубинецкая культура), опиравшегося на примитивное подсечное земледелие. Здесь, в плодородной лесостепи, появилось плужное земледелие (плуг с лемехом и череслом), несравненно более эффективное.

Возделывали: пшеницу, ячмень, рожь, овес, просо, горох, гречиху (!), коноплю. Известны ямы-хранилища, вмещавшие до 5 т зерна. Экспорт зерна в Римскую империю несомненно стимулировал развитие земледелия. Появилась новая форма размола зерна — ротационные жернова и даже специальные помещения — мукомольни, где было несколько ручных поставов; стали строить также специальные хлебные печи.

Нам известен интереснейший ритуальный славянский календарь, связанный с аграрной магией. Он отмечает все дни весенне-летнего сельскохозяйственного сезона от 2 мая (прорастания семян) до 7 августа (жатва); особо отмечены дни языческих молений о дожде в четыре разных срока, что свидетельствует о верных агротехнических наблюдениях славян IV в. н. э. Указанные четыре срока дождей считаются для Киевщины оптимальными и в руководствах по агрономии конца XIX в.

Большой шаг вперед сделан в области ремесла: усовершенствовалась выплавка железа и стали, появился гончарный круг, гончарные мастерские и горны, известна ремесленная выделка костяных и ювелирных изделий и т. п.

Заслуживает особого внимания форма поселений у славян лесостепи: в отличие от славянского лесного севера с его маленькими городищами и селищами в лесостепи в новых условиях появились огромные села, тянувшиеся по берегам рек на 1–1,5 км и ничем не огражденные. Они напоминают позднейшие украинские села с их вольной планировкой усадеб. Важно отметить, что наряду с обычными жилищами (более просторными, чем ранее) вновь появляются, спустя почти 1000 лет, большие дома-огнища площадью в 100–120 кв. м, но предназначенные, по всей вероятности, уже не для большой семьи-задруги, а для размещения в них челяди, так как они сосуществуют с обычными домами.

Показателем больших сдвигов является постройка общей оборонительной линии, охватывающей все Среднее Поднепровье и известной под именем «Змиевых валов». Дата их может быть более широкая, чем Черняховская эпоха, но в пользу существования валов в это время говорят два факта: во-первых, отсутствие укреплений у всех сел II–IV вв. в лесостепи, а во-вторых, находка клада римских монет в насыпи одного из змиевых валов. Создание большой оборонительной системы может говорить о появлении государственного начала.

Быт лесостепной знати известен нам не во всех подробностях, но все же достаточно хорошо. Знать — князья, дружинники (а, может быть, и купцы?) были обладателями многочисленных сокровищ в тысячи римских динариев, дорогой серебряной, стеклянной и краснолаковой утвари и украшений, потребителями импортного вина и оливкового масла.

Среди большого количества римских монет, спрятанных в землю в момент опасности (много кладов было зарыто во время прохождения готов через славянские земли), представляют интерес местные подражания римской чеканке, а также нахождение ранних монет в составе значительна более поздних кладов. Это может говорить, по мнению исследователей, о длительном денежном обращении.

Совершенно особый интерес представляют не имевшие рыночной стоимости императорские медальоны из золота с драгоценными камнями: и портретами-камеями императоров Рима.

В лесостепной славянской зоне известен ряд находок золотых медальонов императора Траяна (на Волыни близ района действий этого императора), Иовиана и Константина Великого, т. е. от II до IV в. Коммерческое происхождение их исключено: они могли быть или пожалованы императором (с ведома императора) кому-либо из славянских князей, предшественников Кия, за военные услуги империи или же могли быть взяты как военные трофеи с римских полководцев во время столкновения славян с римскими легионерами. Но и в последнем случае золотые медальоны? в славянских землях указывают на князей, так как при дележе добычи подобные почетные драгоценности могли быть присуждены только князьям или воеводам.

Несколько медальонов найдено на территории Киева вместе с кладом, в 4000 римских монет. Место будущего Киева, стоявшего на рубеже славян лесостепи и славян лесной зоны, являлось почти геометрическим центром тогдашнего восточного славянства. Киевские высоты и Подол с их изобилием римских монет и вещей были крайней северной точкой, отмеченной следами внешней торговли. Возможно, что еще в III–IV вв. здесь производился какой-то пограничный торг с северными позднезарубинецкими племенами.

«Черняхоидную» археологическую культуру (во всем ее объеме и без дифференциации на локальные варианты) в научной литературе нередка приписывают готам. Это тенденциозное постулирование не выдерживает соприкосновения с фактами: готы, делившиеся на две большие группы — тервингов-«лесовиков» (везиготов) и грейтунгов-«степняков» (остроготов), занимали неширокую прибрежную, плотно заселенную еще до прихода готов полосу, находившуюся под сильным греко-римским влиянием. Единообразие всех «черияхоидных» культур на большой территории объясняется активным и мощным римским влиянием во И — IV вв. Черняховские элементы культуры не являются какой-либо готской спецификой, так как в областях, вновь завоеванных готами, их нет. Тервинги завоевали Дакию, а грейтунги — Крым, но ни там, ни здесь «Черняховской» культуры нет.

Важно отметить, что черняхоидные культуры географически очень четко делятся на две зоны: северную лесостепную и южную прибрежную. Лесостепная зона почти полностью совпадает с древней прародиной славян и со сколотскими царствами скифов-пахарей и земледельцев, что и дает право считать собственно «Черняховскую» культуру славянской. Обе зоны, как уже говорилось, разделены широкой степной полосой без «черняхоидных» памятников (сармато-аланские кочевья), которая изолировала лесостепных славян от причерноморских грейтунгов-остроготов. Некоторые исследователи проводят границу славянского варианта «черняхоидных» культур (собственно Черняховской культуры) южнее этой пустой полосы, включая в северную зону и сгусток памятников в изгибе днепровской луки. Здесь Днепр как магистральный путь мог содействовать преодолению сармато-аланской полосы лесостепными славянами.

Невозможно полностью доверять описанию «державы» готского конунга Германариха (IV в.), сделанному два века спустя придворным историком Иорданом в Равенне. Эта готская «держава» иногда расценивалась как прямая предшественница Киевской Руси (Ростовцев). Однако легендарный и недобросовестный характер описания ясен: в перечень, будто бы подвластных готам народов, входили эстии, меренс (меря?), морденс (мордва), т. е. финно-угорские народы далекого лесного севера, но не входили ни венеты, ни анты, занимающие срединное положение в Восточной Европе. Венеты будто бы лишь в последнюю очередь стали «подчиняться повелениям Гермапариха»; анты же, отделявшие и заслонявшие от готов северных финно-угров, не упомянуты вовсе. В перечне не упоминается ни один народ, с которым реальные готы III–IV вв. совершали совместные походы, а вместо этого поставлены такие народы, имена которых ни в каких достоверных источниках не встречаются («бубегены», «колды», «тадзаны», «васинабронки», «атаулы» и пр.). Для проживавшей в Италии готской знати VI в., для которой писались «Деяния готов», все эти несуразности были незаметны, безразличны, а проверка их невозможна. Мы же должны расценивать этот источник как весьма ненадежный.