Расскажите, тоненькая бортпроводница. Повесть - Елена Фёдорова

Оля надеялась на скорую встречу с милой бабулей, как она про себя окрестила Марию Николаевну, но у жизни был иной сценарий.

Август звездною метелью гонит нас из дома.Самолет мой – крест нательный у аэродрома.Ни к полетной красоте ли вскинут взгляд любого.Самолет мой – крест нательный неба голубого.Дует ветер – князь удельный в гати бездорожной.Самолет мой – крест нательныйНа любви безбожной.Цвет неяркий, акварельный на стреле крылатой.Самолет мой – крест нательныйНа любви проклятой.Я сойти давно хочу, да мал пейзаж окрестный.Распят я, и нету чуда, что летает крест мой.Даль уходит беспредельно в горизонт неявныйСамолет мой – крест нательный на тебеИ я в нем.6

Время помчалось стремительным аллюром. Оля погрузилась в иную жизнь, где уже не было ипподрома, ранних утренних прогулок по пробуждающейся от сна Москве. Не было старой авоськи, взлетающей вверх, как знамя. Не было малыша Нуно и красавца Чезаре, не было дяди Коли, толстяка Макса, Иришки и даже Александра, ради которого, из-за которого и для которого Оля стала стюардессой.

Ее приняли в службу бортпроводников и направили в Учебно-Тренировочном Отряде, где экстравагантные педагоги, бывшие стюардессы, делились своими знаниями с теми, кому посчастливилось попасть в специальную группу стюардесс.

Двадцать милых девчонок и четверо ребят добросовестно вели конспекты.

– Записывайте, а то забудете и не сможете на экзамене ответить, – неизменно говорила учитель по питанию, начиная урок. – Итак, пишем: пустой контейнер – это такой контейнер, в котором ничего нет.

Все дружно хихикали. Этот пустой контейнер остался в лабиринтах Олиной памяти на всю жизнь вместе с «май наме из» и «копеком в покете».

Самыми любимыми для Оли были уроки испанского языка. Непреодолимое желание выучить этот мелодичный язык так, чтобы говорить на нем, как на родном, а не выдавливать слова, помогало Оле справиться со всеми сложностями испанской грамматики.

После уроков Оля оставалась, чтобы поболтать на испанском с Маргаритой Васильевной, которая была всего на шесть лет старше своих учеников.

Марго рассказывала ей о красотах Мадрида. Ее нежный голос, ее легкое придыхание и слова «Madrid con sus barrios modernos, sus amplios avenidas no tiene nada a las grandes urbes Europeas.»7 остались в Олиной памяти навсегда. И желание, непреодолимое желание увидеть этот замечательный Мадрид «con sus barrios modernos» жило в Олином сознании до тех пор, пока она не побывала в Мадриде. А, побывав там, Оля поняла, насколько беден человеческий язык, потому что словами нельзя описать даже частично ту неповторимую красоту, которую можно увидеть только на улицах испанской столицы. Madrid con sus barrios modernos…

Оля о многом узнала потом. А пока шла ежедневная учеба. На каникулы никого не отпускали. Лето – горячая пора. Студентов отправили на трехмесячную лётную практику в аэропорты Внуково и Домодедово.

Олю откомандировали в аэропорт Внуково. Начальник внуковской службы бортпроводников распределил всех новеньких по бригадам.

– Привет, меня зовут Лариса, – сообщила полногрудая, рыжеволосая бригадир, пожав Оле руку. – А фамилию мою запомнить легко, потому что она созвучна с фамилией Татьяны Пельтцер. Только она Пельтцер – великая актриса с одной «С», а я Мельцер – великая стюардесса с двумя «С». А бригаду нашу мы назвали ЛИС – Лариса, Ира, Сергей. А с тобой будет ЛИСО или ЛОСИ, – Лариса звонко рассмеялась.

Оле тоже стало смешно, потому что эта троица напомнила ей сказку «Пузырь, соломинка и лапоть». Невысокая, полногрудая Лариса – пузырь. Худая, высокая Ира – соломинка и простоватый, с оттопыренными ушами Сергей – лапоть.

Лариса перестала смеяться и, насупив брови, сказала:

– Нет, ЛОСИ – плохо. Пусть остается ЛИС и О, потому что через пару месяцев ты от нас отпочкуешься, и навсегда забудешь о существовании бригады ЛИС.

Оля пожала плечами, не сказав о том, что красавицу Ларису Мельцер стюардессу с двумя «С» она вряд ли забудет, что вся бригада останется в лабиринтах ее памяти.

Летное поле поразило Олю своей широтой и бескрайностью. А большие серебристые лайнеры показались ей гигантскими птицами, совершающими замысловатые, только им ведомые передвижения. Оле хотелось поскорее попасть в чрево одной из этих птиц, чтобы испытать неповторимые ощущения полета.

Она летала на самолете только один раз, да и то в двухмесячном возрасте. Родители рассказывали, что весь полет она спала, причмокивая губами. Но стоило самолету совершить посадку, как маленькое очаровательное существо превращалось в грозного монстра, горланящего так, что у всех волосы вставали дыбом. Успокоить малышку мог только звук ревущих турбин. Он казался ей сладчайшей колыбельной песней.

После полета командир корабля ИЛ-18, выполняющего рейс Анадырь – Москва, прикрепил к Олиному одеяльцу свой значок-птичку со словами:

– Держи, юная летчица! Это тебе на счастье!

И сейчас Оля идет по летному полю, сжимая в кулаке ту самую «птичку». Теперь она знает, что пилоты – сердце большой железной птицы по имени Самолет.

Оля поднялась по трапу, вошла внутрь самолета, вдохнула незнакомый запах железной птицы, сказала:

– Привет! Меня зовут Оля. Я сегодня лечу с тобой. У меня первый рейс. А у тебя их было много. Ты выполнил их все на отлично. И сегодня мы с тобой все сделаем так, как надо.

Волнение прошло. Душу наполнила радость и гордость от того, что она, Оля Верещагина – настоящая стюардесса. Она прошлась по салону. Ей показалось, что кресла с белыми подголовниками внимательно наблюдают за каждым ее движением.

– Всем доброе утро! – раздался бодрый мужской голос. Оля обернулась.

– Здравствуйте, товарищ командир.

– Новенькая? – спросил он.

– Да, я на практике, – смущенно ответила Оля.

– Значит, ты решила из разряда простых людей, которые ежедневно ходят на работу по одним и тем же улицам, перейти в разряд небо жителей, рожденных под знаком птицы, которые взмывают выше облаков, чтобы выбравшись из дождя, снега, слякоти и тумана увидеть над облаками солнце? – спросил он с улыбкой.

– Да, – Оля кивнула.

– Молодец. Правильное решение, – похвалил ее командир. – Работа наша замечательная, небесная. Ты только подумай, земные люди идут на работу в офис, а мы идем на работу в Париж!

– Это так романтично: на работу в Париж! – сказала Оля.

– Привет, романтик, а ты тип нашего самолета знаешь? – поинтересовался усатый бортинженер, которого в экипаже называли – пан смазчик. Еще в экипаже были пан блудило – штурман и пан колупайло – второй пилот.

– Наш самолет ТУ-154, – отчеканила Оля.

– Правильно. Но мы любовно называем его «Тушкой», – сказал командир. – А меня ребята паном водилой зовут. Это наш пан смазчик всем звучные имена придумал, а они прижились. И не только имена. Стихи о самолете тоже его рук дело. Слушай.

Позволь я расскажу о самолете,Который иногда берет меня в полет.И как его, родимого, в сердцах не называют:И «тушкой», и «полтинником», «авророю».И вот —Уйдя в другой отряд, навеки забывают,Что он прокормит нас и весь Аэрофлот.А укротить его считается везеньем —И с ветром далеко не кончен вечный спор«Аэродинамическое недоразуменье»,«Неуправляемый, летающий топор».8

А, если серьезно, то у каждого самолета свой нрав, свой голос, своя стать. Я его спрашиваю: «Помнишь ли девушку ту?», а он мне отвечает: «Ту? Ту… Ту сто пятьдесят четыре!» Вот какие у нас замечательные говорящие «тушки».

Мало того, в кабине есть переговорное устройство, по которому можно связаться с вашей службой. Нажимаешь кнопочку на панели и докладываешь:

– Я – стажер Иванова осмотр самолета произвела. Мин нет. Экипаж трезвый, никто не пристает, за руки не хватает. Люди подобрались творческие, талантливые: командир песни поет, второй пилот картины рисует, штурман стихи пишет, бортинженер виртуозно на гитаре играет. Надеюсь, полет пройдет в дружеской атмосфере. Командир безопасность полета гарантирует.

Оля поняла, что про переговорное устройство пан водило насочинял, но виду не подала. Ей было весело смотреть на взрослого дяденьку, который болтает глупости, как пацан.

– Кстати, – командир вдруг посерьезнел, – авиатранспорт – самый надежный и безопасный вид транспорта! Он стоит на шестом месте по количеству аварий. А на первом, между прочим, автомобильный транспорт. Так что – летайте самолетами Аэрофлота! Главное в нашей профессии – ничего не бояться.

– А я и не боюсь. Я даже люблю, когда страшно, – выпалила Оля.

– Вот и прекрасно! Вот и молодчина! Теперь тебе остается также лучезарно улыбаться пассажирам, помня, что ты из простой девушки по имени Оля превратилась в Стюардессу! Это превращение похоже на превращение гадкого утенка в прекрасного лебедя, то есть это превращение сказочное. Не забывай! – командир подмигнул ей и запел. Голос у него был необыкновенный, да и слова так понравились Оле, что она потом еще долго-долго повторяла: