Калифорнийцы - Луис Ламур

- Это далеко? - спросила она минуту спустя.

- Еще всего несколько минут, и мы дома. Ты сможешь сегодня хорошенько отдохнуть, и Сеньора подберет тебе что-нибудь из одежды.

- Она возненавидит меня. Я приношу тебе одни несчастья.

- Ты ей обязательно понравишься. - И немного помолчав, он добавил: Мариана, ты должна это знать, тем более, что очень скоро ты сама сможешь в этом убедиться. Моя мать прекрасная женщина.

- Ну конечно же...!

- Я говорю об этом совсем не потому, что она моя мать, она на самом деле просто замечательная женщина... и самая настоящая ирландка. Ты ей обязательно понравишься, но она очень энергичная, умеет прекрасно владеть собой

- И как же такой сильной женщине удалось вырастить такого сильного сына? Обычно бывает наоборот.

- У нас был сильный отец, но между ними никогда не было противостояния. Они во всем были заодно. И очень многим это казалось крайне удивительным.

На берегу стояла запряженная лошадью повозка. Ее очертания внезапно проступили из темноты, и уже потом они заметили Хесуса Монтеро, сидевшего рядом на песке, положив на колени винтовку.

- Buenos noches, senor... senorita. 1)

_______________________________

1) Добрый вечер, сеньор... и сеньорита. (исп.)

Было очень темно, и она мало что могла разобрать, догадавшись только, что этот человек, очевидно, был уже далеко не молод.

А незнакомец продолжал говорить, обращаясь к Шону.

- Дела наши совсем плохи, сеньор. Они приходили, чтобы отобрать ранчо, и завтра они вернутся снова.

- Кто приходил?

- Сеньор Вустон, такой большой громила. С ним был Фернандес и еще Томас Александр.

- Шайка ворюг.

- А после них был еще один, сеньор. Человек по имени Рассел.

- Вот как?

Крутой Рассел, дезертир, грабитель и самый гнусный негодяй во всей округе. Человек, который пойдет на все, не остановится ни перед чем.

- А какого черта здесь Вустон забыл?

- Я знаю только то, что слышал от людей. Кажется, он перекупил долги у других, как следует припугнул кое-кого... Я слышал, как люди говорили, будто бы он ходил к тем, у кого вы занимали деньги. Некоторые из них не знали, о том, что он плохой человек. Вальдес этого не знал. А другим он угрожал.

- Это в духе Вустона... и Рассела.

- Сеньора ждет вас. Она в вас верит.

У Шона сжалось сердце. Она надеется на его помощь, а он вместо этого доставит ей лишь кучу неприятностей. Но ведь должно же быть что-нибудь... хоть какой-то выход...

* * *

На вершине поросшего кустарником холма, откуда открывался хороший вид на тропу, проложенную через каньон, расположились Томас Александр и Рассел. Они явно кого-то поджидали.

- Я тебе говорю, Томас, что из этого все равно ничего не выйдет. Он не приедет.

- А как же всадник. Тот человек, что проехал от порта в сторону поселения. Он сказал, что там причалила большая шхуна, а Малкерин отплыл раньше их, значит, он должен быть уже здесь.

- Но мы уже смотрели в бухте. Там никого не было.

- Он очень хитрый, этот Шон Малкерин. К тому же он знает это побережье, как свои пять пальцем, и поэтому мог причалить, где угодно. В конце концов, - Томас пожал плечами, - он мог сойти на берег лишь после того, как стемнело.

Рассел отхлебнул из бутылки, что была у него в руках, и отставил ее в сторону. Ночной дозор среди темных холмов, по-видимому, казался ему мало подходящим местом для времяпровождения. А поэтому он устроился на земле поудобнее, решив, что пришло время немного вздремнуть. Но едва ему удалось задремать, как снова послышался голос Томаса.

- Они едут, дружище. Сюда едет повозка.

Рассел подался вперед, занимая положение для стрельбы. Вустон приказал убить Малкерина, и это было как раз то, что он сейчас и собирался сделать.

Он начал было прицеливаться, выверяя положение ствола винтовки, но затем вдруг неожиданно остановился.

- Но их там трое! - возмущенно воскликнул он. - Откуда мне знать, который из них он?

- Он не возница, это уж точно, к тому же он широкоплечий.

Рассел видел, как из темноты все яснее выступают три темных силуэта, и неожиданно он услышал приглушенный смех.

- Черт возьми, - пробормотал он, - так он еще и девку с собой притащил!

- Ты не прав, амиго, - предупредил Томас. - Если там и есть женщина, то это наверняка какая-нибудь благородная леди. Потому что он никогда не осмелился бы привести в дом матери никакой другой женщины, кроме порядочной леди.

Рассел уже вновь начинал было прицеливаться, готовясь к выстрелу, но и теперь снова замер в нерешительности. Одного из них он мог запросто уложить хоть сейчас, а если повезет, то можно было бы пристрелить сразу двоих. Но что делать с третьим? Слишком велик риск, что этому третьему и удастся уцелеть, а у живых свидетелей, как известно, очень длинные языки. Он медленно расслабился.

- Леди? Кто бы это мог быть?

- Я не знаю, но нам с тобой лучше быть поосторожнее, амиго. Они водят дружбу со многими большими людьми. У Сеньоры много друзей, так что эта женщина может запросто оказаться женой или дочерью какого-нибудь влиятельного господина. А ты можешь ее ранить.

Рассел подождал еще немножко, а затем отложил винтовку. В душе он был даже рад такому повороту событий, потому что не в его правилах было полагаться на случай. А вдруг он убил бы ее. Будучи уличенным в подобном преступлении, можно было запросто кончить жизнь на виселице, а если к тому же оказалось бы, что возможная жертва имеет отношение к какому-нибудь влиятельному семейству, то на помощь Вустона ему тогда точно рассчитывать не пришлось. Зеке не прощал ошибок.

И уж чего ему не хотелось вовсе, так это чтобы волею случая оставший в живых Шон Малкерин стал бы выслеживать его среди этих колючих зарослей. Не может быть никаких сомнений в том, что Малкерин знал здешние места лучше, чем кто-либо другой, тем более, что и податься здесь было особенно некуда. А пробовать идти напролом, продираясь сквозь плотную стену колючего кустарника, было бы просто бессмысленно, потому что проделать это бесшумно в любом случае не удалось бы. Обычно в подобных ситуациях приходится придерживаться уже проторенных троп, а Шон Малкерин вырос в этих местах.

- Давай выбираться отсюда.

Томас немного помедлил с ответом: с одной стороны ему не терпелось поскорее уехать отсюда, но с другой стороны его пугала возможная встреча с Вустоном, одним из немногих, кого он боялся. В конце концов решение было принято.

- Едем ко мне в салун. Разопьем бутылочку винца, а заодно и поговорим обо всем. Может быть еще удастся что-нибудь придумать.

Сообщники поспешили отправиться в обратный путь вниз по тропе, и вскоре они добрались до того места, где у подножия холма ими были оставлены лошади.

* * *

Эйлин Малкерин проснулась, услышав, как кто-то зовет ее с улицы. Это был голос Монтеро, и она ждала этого.

- Они здесь, Сеньора, - тихо сказал он. - Они возвратились из плавания.

- Gracias, 1) Хесус.

_______________________________

1) Спасибо. (исп.)

Еще какое-то время она оставалась лежать неподжвижно, и все ее мысли были обращены к сыну. Он ушел в море, взяв с собой совсем немного товара, а спрос на кожи и меховые шкурки всегда был столь непостоянен. Она вовсе не тешила себя тщетными надеждами, что из плавания он привезет достаточно денег, чтобы расплатиться со всеми долгами. Нет, такое не возможно.

Но только пусть он просто будет здесь, рядом с ней, пусть поможет пережить обиду и горечь от постигшей их незавидной участи.

- Хайме, - тихонько произнесла она вслух. - Хайме, я не могу без тебя.

А их мальчик, их Шон, он так похож на него. И это был уже совершенно самостоятельный, взрослый человек. Она снова думала о сыне, который каждый раз, возвращаясь из плавания, казался как будто старше, рассудительнее, еще более уверенным в себе. Море делало его другим.

Это и было как раз то, что приходит к человеку с опытом, с опытом и со временем. Шон и до этого никогда не спешил первым высказывать собственное мнение, был весьма сдержан в суждениях, и море сыграло в этом далеко не последнюю роль. Море всегда требует внимание к себе, оно заставляет человека быть наблюдательным, ибо никому из путешественников, оказавшихся в открытом море, не дано принимать верных решений, не обратив прежде самого пристального внимания на то, как ветер надувает паруса, и волны плещутся за бортом. Она вспомнила, как Шон рассказывал ей, что полинезийцы могут определить местонахождение невидимого еще из-за горизонта острова, судя об этом лишь по направлению морских течений или по состоянию воды, определяемому ими на глаз.

Эйлин быстро оделась и вышла в кухню. В подобных случаях она всегда первым делом беспокоилась о еде и горячем питье для устравшего путника.

Она сварила кофе, небольшой запас которого имелся в доме. Шон любил кофе, но покупать кофе постоянно им было не по карману. Чай был более распространенным напитком. Индейцы часто пили чай из эфедры, который пришелся по вкусу и ей.