Жизнь по ту сторону правосудия - Татьяна Сухарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его поддержала неизвестная женщина: «У меня подруга развелась с мужем-ментом, потому что с дежурств он приходил, весь забрызганный кровью. И когда он явился с ПОГНУТЫМИ часами, то она не выдержала и сбежала от него. Как их туда берут? КАК??? Сборище садистов».
Позже, прочитав откровения бывшего опера, по понятным причинам пожелавшего остаться неизвестным, я поняла, что пытки применяются везде и абсолютно всеми операми24. Для них это повседневная работа. Более того, они убеждены, что «зря сюда не попадают», что любой, кто попал, – преступник и что пытки – это необходимый для раскрываемости преступлений инструмент. Аж целый раздел опуса называется «Необходимость пыток». По логике ментов, иначе никто не признается, ведь «в тюрьму никто добровольно не хочет» (кто бы мог подумать!).
Далее экс-опер в садистских подробностях описывает содержание самых распространенных пыток – «парашюта», «ласточки», «слоника» и прочих (раздел «Технология пыток»). И добавляет, что к «женщинам, старикам, малолеткам и просто ослабленным людям» применяются «щадящие пытки». «К старикам, женщинам, малолеткам и просто ослабленным применяются более гуманные, но тоже действенные методы. Скажем – зажать ему между двух пальцев карандаш или ручку и крепко стиснуть – это больно, можете сами убедиться! Или шарахнуть по голове увесистой книжкой – башка гудит как колокол, в глазах качается, но внешне – никаких следов. Женщину, если у нее объемный бюст, толстой книжкой можно болезненно шмякнуть по груди. Маленькие груди можно осторожно прижигать окурком или сжимать соски пассатижами».
«По голове стараемся не бить и уж тем более никогда не бьем в лицо – оно слишком уязвимо, на нем даже от поверхностных ударов остаются заметные следы: ссадины, синяки, багровые пятна и порезы. А это – нежелательно. Доведись в дальнейшем отпустить бедолагу раньше, чем эти следы исчезнут, – он тут же снимет побои, накатает квалифицированную жалобу… По лицу граждан бьют только неопытные сосунки, но таких на опасные задержания и не берут – успеют еще нахвататься острых впечатлений». То есть главное – не оставлять следов, чтобы потом не было доказательств избиений и пыток.
Походя бывший опер рассказывает, как зверски избил отца задержанной – ветерана труда, пишет, что по-человечески (он считает себя человеком) ему жаль старика (он, оказывается, жалостливый, подумать только!). И вспоминает о случае, когда один из задержанных, не выдержав пыток, умер, как, умирая, он просил вызвать врача, а врача не вызывали, пока он не подпишет «явку с повинной». Рассказывает о том, как «заметали следы», представляя смерть задержанного как смерть от инфаркта.
Также садист откровенничает, что судмедэксперты работают в связке и всегда покрывают садистов-ментов, выдавая нужные им медицинские заключения на тот редкий случай, если задержанный, еще имея на теле следы побоев и пыток, окажется на свободе раньше, чем менты предполагали.
Сдавать друг друга и тем более начальство в случаях, если «попался», недопустимо. Судья навесит на годок-другой больше планируемого срока, чтобы другим неповадно было. И если попался, то отрицать тоже нельзя, результат будет тем же, нужно плести на последнем слове что-то типа «не знаю, что на меня нашло, бес попутал» и т. п.
Самое интересное, что садист прекрасно понимает, что попадись он в те же жернова, никто не пощадит и его самого, с той лишь разницей, что специально его никто сажать не будет, в этом его особый статус. Но если вдруг сработал «нечисто» и «попался», тогда пеняй на себя.
«Если мы попадемся, та самая государственная машина, которой мы служим, безжалостно растопчет нас и за ненадобностью выбросит на помойку. Поэтому попадаться не надо. Хитрозадые менты-начальнички, слепые в некоторых случаях прокуроры и лукавые судьи специально ловить нас не заинтересованы, разве что мы сами наследим и „засветимся“… Поэтому первейшая заповедь любого опера: не наследи!»
«…Завожусь ли я от битья? Ни капельки. Всего лишь исполняю свои производственные обязанности – спокойно, настойчиво и методично», – пишет отморозок. «Мы ж не гестапо какое-нибудь. Мы – милиция. И у нас честных людей не сажают», – завершает пожелавший остаться неизвестным мент свое повествование.
Самое отвратительное, что мент пишет о том, что менты, регулярно применяющие пытки, никакие не гестаповцы и не садисты, что садистов среди них не больше, чем среди журналистов и преподавателей. Что они просто выполняют свою работу, а работают они на государство, решают важные государственные задачи. А в масштабах государства чего стоит жизнь одного человека, «загнувшегося» от пыток, даже если потом окажется, что он невиновен. Все это для них – работа. Повседневная обыденная работа. Между пытками они отмечают дни рождения, праздники, общаются с семьей, считая себя образцовыми семьянинами…
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
https://openrussia.org/post/view/12280/
2
Выборы в Московскую городскую думу проводились 14 сентября 2014 г. Здесь и далее примеч. авт.
3
Сергей Удальцов – российский политический деятель, координатор «Левого фронта», один из лидеров протестного движения России 2011—2013 гг. В июле 2014-го Мосгорсуд признал его виновным в организации массовых беспорядков и приговорил к четырем с половиной годам лишения свободы. В настоящее время находится в колонии.
4
Болотное дело – уголовное дело о предполагаемых массовых беспорядках и насилии в отношении органов власти во время акции протеста – «Марша миллионов» 6 мая 2012 г. Считается политическим.
5
ЛГБТ – лесбиянки, геи, бисексуалы и трансгендеры. В самом широком смысле аббревиатура употребляется для обозначения сообщества всех негетеросексуальных и нецисгендерных людей.
6
Праймериз «Моя Москва» – пробные выборы в Мосгордуму (их еще называли «выборы кандидатов в кандидаты»). Проводились по инициативе руководства Москвы и общественных организаций. В праймериз участвовали все кандидаты от «Единой России». «Справедливая Россия» поддержала инициативу, но своим кандидатам позволила самим решать, участвовать или нет. Представители других партий отказались от праймериз, посчитав, что эта затея на руку только «Единой России».
7
DBA (англ. doctor of business administration) – высшая степень в области бизнес-образования.
8
Юго-Восточный административный округ Москвы.
9
К сожалению, мне известен только ник – Вервольф Айлаш, а ее имя – нет.
10
Текст из описания паблика «Женская сила» в соцсети «ВКонтакте»: vk.com/ public66980170
11
«Сегодня в мире» – ежедневная информационная программа советского телевидения о событиях за рубежом.
12
Статья 159 УК РФ – мошенничество
13
УБЭП и ПК – Управление по борьбе с экономическими преступлениями и противодействию коррупции. Даже в полицейской среде считается самым коррумпированным подразделением.
14
СЗАО – Северо-Западный административный округ Москвы.
15
Статья 51 Конституции РФ гарантирует гражданам РФ право не давать показания против себя и своих близких
16
В ОВД «Дальний» (Татарстан) был изнасилован бутылкой из-под шампанского и после этого скончался в больнице 52-летний Сергей Назаров. Его пытали, чтобы добиться признания в краже. Дело стало резонансным благодаря блогерам и СМИ. Руководство МВД Татарстана отделалось легким испугом, продолжает работать на старом месте и получать государственные награды.
17
«Министерство мира занимается войной, министерство правды – ложью, министерство любви – пытками, министерство изобилия морит голодом» (Оруэлл Дж. 1984 / Проза отчаяния и надежды. Дж. Оруэлл. – Л.: Лениздат, 1990. С. 49)
18
Очевидно, комментатор имел в виду Евгению Васильеву, члена совета директоров ОАО «Оборонсервис». Ее имя стало широко известно после громкого коррупционного скандала, за которым последовала отставка министра обороны Анатолия Сердюкова. Во время написания книги Васильева являлась обвиняемой по части 4 статьи 159 УК РФ. В мае 2015 г. была приговорена к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима и отправлена в СИЗО «Печатники». В августе того же года освобождена по УДО
