Любовь на Бродвее - Беверли Марти

Дженни усмехнулась:

— И ты выйдешь за него?

— Нет. Скорее сбегу, или уйду в монастырь, или сделаю еще что-нибудь.

— Не сомневаюсь, ты так и сделаешь. — Дженни прервала готовку и положила руку на плечо девушки. — Рози, я хотела бы иметь дочь и чтобы ею была ты.

— Вы еще не так стары, чтобы быть моей матерью.

— Знаю. Но мне все-таки хочется.

Девушка обняла Джаффи:

— Хорошо, тогда мы можем быть сестрами.

Выросший в Челси, в пяти милях от Бостона, Майер Кейн, который был на четыре года старше Рози, также имел взрослого друга, с которым мог посоветоваться.

Но наставником был его отец. Как и Дино, Бенни не женился вторично. В данном случае потому, что он действительно так горячо любил Зельду, что даже не мог представить на ее месте кого-то другого. Однако в отличие от Дино у него не было большой дружной семьи, с которой мог бы объединиться его сын.

— Только ты да я, Майер, — неоднократно говорил он мальчику. — Нас двое против всех. — Бенни часто повторял этот девиз и верил в него.

Майер не знал, когда он впервые понял, что приходилось делать отцу, чтобы выжить. Ему казалось, что отец всегда был лендлером, владельцем многочисленных квартир. Когда же Бенни круто изменил букмекерское дело, он не стал скрывать от сына своего торжества.

То, что сделал Бенни, было проще простого. «Дейли америкэн» являлась спортивной газетой, которая выходила в конце дня. Ее огромная притягательность объяснялась не сенсационными статьями о смертях, убийствах или казнях, на которых специализировалось большинство небольших газет, а тем, что она печатала на тонкой розовой бумаге результаты скачек, которые становились все более популярным развлечением.

— Номера четырех победивших лошадей печатаются каждый день, констатировал Бенни. — По этим номерам осуществляется выплата.

Прощай шляпа Шломо Корнблюма и да здравствует игра, в которой любой мог принять участие за пять центов и выиграть тысячи. Мужчины, а иногда и женщины, жившие по соседству, делали небольшие ставки и передавали их Бенни Кейну. Так появился новый сборщик ставок в нелегальной лотерее.

Майер относился к этому спокойно, пока не осознал, что некоторые люди смотрят на деятельность отца с отвращением и что его дела были незаконными. Впервые он понял, что образ жизни, который они вели с отцом, стоил гораздо больше, чем может заработать простой работяга.

— Бедность не позорна, Майер, но это единственное доброе слово, которое ты можешь сказать о ней. — Такова была любимая поговорка Бенни.

— Разве миссис О'Тул бедная? — спросил Майер, когда ему было девять лет. Миссис О'Тул приходила каждый день убираться в доме и готовить ужин, который оставляла на плите, чтобы Бенни позднее разогрел его.

— Судя по тому, сколько я плачу ей, не бедная. Два с половиной доллара в неделю, Майер. Столько зарабатывал мой отец, а он был квалифицированным портным.

— Папа, — сказал однажды Майер, когда ему было уже одиннадцать. — Я прочитал в газетах о мистере Форде.

Там говорится, что люди, работающие у него, не имеют времени, чтобы побыть со своими семьями.

— Да, но все они наемные рабочие, а эти люди вряд ли заботятся о своих семьях.

Майер покачал головой:

— Нет, папа. Это не так. И миссис О'Тул заботится о своей семье. Послушай, мне кажется, она не должна работать в воскресенье. Мы можем сами справиться. Я научусь готовить.

— Понятно. Ты стал профсоюзным деятелем?

— Я серьезно, папа.

Бенни внимательно посмотрел на своего сына:

— Хорошо. Давай поговорим серьезно. Скажем, я приму твое предложение, и она получит выходной день.

Это значит, я буду платить ей только два доллара пятнадцать центов. Миссис О'Тул потеряет тридцать пять центов в неделю. Думаешь, она хочет этого?

— Нет. Я не это имел в виду. Предоставь ей выходной день, но не меняй плату. В качестве премии или повышения. Ведь она ходит к нам уже довольно долго и заслужила поощрение.

— Боже! — воскликнул Бенни, — Господи, не могу поверить!

Майер испугался, что разозлил отца. Такое случалось всего несколько раз за всю его жизнь, и это было ужасно. Но неожиданно Бенни рассмеялся. Он хохотал, закинув голову назад и раскрыв рот.

— Майер, иногда ты напоминаешь мне меня, когда я был в твоем возрасте. Добросердечный и глупый. Нет, пожалуй, не такой глупый. Ты хочешь этого. Хорошо, будь по-твоему. Миссис О'Тул получит выходной день при том же жалованье.

Воскресные дни без помощницы стали для отца и сына еще более приятными. Иногда они ходили обедать в ресторан, но чаще возились на кухне. Они научились готовить картофельные оладьи. Майер тер картофель и лук, затем добавлял яйца и муку и взбивал тесто, а Бенни стоял у плиты и жарил. Оба ели, запихивая оладьи в рот прямо со сковородки, так что приготовленная тарелка никогда не наполнялась, и они ни разу не сели, как полагается, за стол. В конце концов насытившись, они чувствовали себя счастливыми.

В сентябре 1919 года восемнадцатилетний Майер Кейн поступил в Бостонский университет, а через пять месяцев учебы Майера на первом курсе, 29 января 1920 года, вступила в действие восьмая поправка к конституции, которая была ратифицирована годом раньше. Как и многие, Бенни знал о ее существовании. Вступающий в действие запрет на спиртное должен был сделать его еще богаче, чем прежде. Он имел связь с нелегальной фабрикой в Питсфилде, производящей алкоголь, и к середине февраля уже поставлял вагонами сырье в Бостон и превращал его в самогон в задних комнатах своих многочисленных квартир. Некоторое время спустя Бенни отправился в деканат Бостонского университета.

— Сделайте так, чтобы мой мальчик окончил университет и стал адвокатом, как мечтала его бедная покойная мать, — сказал Бенни, — и получите деньги на строительство по крайней мере одного нового корпуса на Коммонвелс-авеню. Это не было пустым обещанием. Полученная сумма денег от продажи самогона была ошеломляющей. — Может быть, двух, — добавил он.

Декан кивнул и быстро сменил тему разговора.

Фактически взятка, которую предлагал Бенни, была не нужна. Майер Кейн был хорошим студентом. По крайней мере, когда уделял достаточно внимания занятиям и не убегал с лекций для участия в какой-нибудь акции протеста.

В 1923 году Майер окончил университет и поступил на работу в адвокатскую фирму на Федерал-стрит в Бостоне, где он должен был пробыть три года в качестве ученика, а затем сдать экзамен. Ученичество предполагало долгие часы работы в офисе, за которую ничего не платили. Майер все еще полностью зависел от Бенни и жил в доме в Челси. Он был там в воскресенье, когда отец сказал: