Барбара и осенние собаки - Леэло Тунгал

— Жених и невеста в баре-мороженом! — засмеялась Барбара.

За игрой собак было действительно весело наблюдать, хотя Лаури, успокаивая себя, время от времени сообщал:

— Последний круг, потом идём домой!

Но после одного долгого круга собаки не вернулись вовсе. Барбара и Лаури, у каждого в руках поводок, свистели, заманивали, угрожали каждый своей собаке, но ольховник, за которым пропали собаки, молчал.

— К сожалению, снега не так много, чтобы найти их по следам! — посетовал Лаури. — Мими, немедленно ко мне!

— Как сквозь землю провалились!

Они ещё некоторое время искали своих собак, уже руки стали замерзать, уже наступили сумерки.

— Наверное, Мими опять вернётся ночью, — сказал Лаури. — Долго мы будем тут стоять! Не беспокойся, да и Чапа притащится вместе с Мими к нам, я тебе позвоню!

У Барбары не было настроения что-либо ответить Лаури. Разве Чапа мог быть таким предателем? Её Чапа, который умел даже читать мысли своей хозяйки, незамедлительно её слушался и везде её сопровождал, только посвисти! Нет, теперь эта собака получит от неё, пусть только придёт домой!

— Смотри, какой-то велосипедист едет со стороны озера. Вдруг это Андрес? — Лаури вышел на шоссе.

— Ну да, этого ещё не хватало! — рассердилась Барбара. — Эй, Хого, удалось вам изучить английский язык по книжке о собаках?

— Маленькие дети так поздно не должны одни находиться на улице! — засмеялся большой мальчик в ответ.

— У нас пропали собаки! — пожаловался Лаури. — Ты не видел их там, на берегу озера?

— Нет, я даже запаха собаки не почувствовал, — ответил велосипедист. — Сегодня снег так неожиданно свалился на нас! До сих пор на краю поля можно было найти отдельные колоски, Людвигу они очень нравятся, а теперь торчат только пустые стебли. Не знаю, как мы переживём с Людвигом зиму? Хотите покататься? Мальчик может сесть на багажник. А Барбару я посажу на раму.

Снег на дороге уже растаял, она блестела, как мокрая, и Барбаре показалось, что вот-вот они вчетвером — Хого, Людвиг, Лаури и она — полетят кувырком. Она вздохнула облегчённо, когда Хого-Андрес довёз их до троллейбусной остановки:

— А дальше езжайте на четырёх колёсах!

Они хотели сесть на троллейбус, но остановились: прямо перед ними из троллейбуса вышел тот мужчина, который назвал Чапу аризонским терьером. Вор собак на этот раз был не один: с ним вместе был мужчина в таком же помятом пиджаке, он был на голову выше своего спутника и здоровее. Мужчины, не обращая внимания на детей, дружно повернули на дорогу, ведущую к озеру.

— Постой, — остановила Барбара Лаури. — Я спрошу у этого мужчины…

И бросилась к мужчинам:

— Дядя, вы случайно не видели мою собаку?

Мужчины обменялись взглядами и ответили почти одновременно:

— Какую собаку? Нет здесь никаких собак! — Они хотели продолжить свой путь, но к ним подошли Лаури и Хого-Андрес:

— Скажите по-хорошему, куда вы дели собак! — Хого-Андрес своим велосипедом преградил дорогу мужчинам.

— Да что вы тут болтаете? — бросил им зло высокий мужчина, а второй добавил:

— Сами смотрите внимательней за своими собаками!

— Мы… мы сообщим в полицию! — угрожал Лаури плаксивым голосом.

— Вас самих следует отвести в полицию! — Высокий мужчина толкнул велосипед Хого, вроде бы легко, но Хого вместе с велосипедом упал на асфальт. Вдруг белая крыса выскочила из пазухи, фыркнула и подскочила высоко вверх, почти до лица высокого мужчины.

Длинный, испугавшись, отпрянул назад, но его друг оказался проворным: он сбил рукой крысу и поддал её ногой так сильно, что зверёк пролетел несколько метров и остался лежать на земле.

— Людвиг! — крикнул Хого. — Вьють, Людвиг!

Но зверёк не пошевельнулся, и Хого бросился к нему. Когда Барбара и Лаури подбежали к Хого, мальчик держал на ладони маленькое неподвижное тельце. Глаза крысы были закрыты. Из треугольного рта торчали желтоватые зубы, сквозь которые текла струйка крови.

— Жива? — спросила Барбара, но Хого ничего не ответил, только его глаза заблестели от влаги и гнева.

— Убью! — пробормотал, наконец, мальчик зло.

— Эти мужчины убежали, — сообщил Лаури.

— Всё равно убью! — с угрозой произнёс большой мальчик.

Следующий троллейбус проехал мимо них с визгом. Пожилая пара, держась под руки, медленно подошла к детям. Мужчина и женщина пренебрежительно посмотрели на Хого, держащего на ладони крысу, а когда они прошли несколько шагов вперед, женщина произнесла осуждающе: «Смотри, какие они, эти современные дети, — ничего другого не делают, как мучают зверей! Эти, кажется, поймали ласку!».

— Иди ты! — зло прокричал Хого. Это было сказано очень некрасиво, но Барбара почувствовала, что и она хотела бы ответить что-то подобное в ответ.

8

На тротуаре, перед входной дверью, от только что выпавшего снега остались лишь лужицы. Барбара держала руку на дверной ручке и надеялась, что вот-вот из-за угла или из-за кустов зелёной изгороди появится Чапа. На всякий случай она тихонько позвала: «Чапа!» и посвистела. И — о чудо! Из-за угла дома послышалось топот собачьих лап и кряхтение собаки.

— Ах ты, Чапа!

В голосе Барбары прозвучали и радость, и укоризна. Но оба чувства были преждевременными: тот, кто подбежал к Барбаре и положил свои тяжёлые лапы ей на плечи, так что девочка чуть не упала, а большим тёплым языком облизал её лицо, был вовсе не Чапа.

— Нильс!

Большая собака выглядела довольно смешно, когда она, как щенок, стала радостно танцевать вокруг девочки.

— Как ты здесь очутился? — удивилась Барбара.

— Здравствуйте! — последнее слово было сказано соседскому дяде, который стоял в дверях и пристально разглядывал Барбару и сенбернара. — Давай лучше пойдём к пруду, — сказала девочка. — Здесь нельзя спокойно поговорить.

Они пошли к пруду, Барбара села на скамейку, а сенбернар положил свою большую голову ей на колени.

— Расскажи теперь, как живут там другие — Рекс и Лырри, и все остальные! — попросила Барбара, гладя голову собаки со сбившейся шерстью.

— Рекс… Рекс, кажется, погиб, — вздохнул Нильс. — Я боюсь, что все они там погибли.

— Что, лесные собаки?

— Да нет, лесные собаки после того, как ты нам сделала костёр, стали намного осторожнее, они больше не показывались на территории собачьего дома. Зато они смелее стали нападать на людей. Говорят, Нинну и её злой жених даже напали на одну дачу, украли со стола, накрытого во дворе, мясо и вонзили клыки в руку хозяина дачи. После этого охотники организовали большую облаву, но, к сожалению, не на лесных собак. Они пришли к нашему собачьему дому и, поскольку точно не знали, как выглядят лесные собаки, посчитали, что мы, да-да, именно мы и есть лесные собаки, и открыли огонь. Рекс — вечная ему память! — к счастью всё понял, в то время как семейство гончих потеряло голову: их учат держаться блике к людям с ружьями… боюсь, что из семейства Сирки никто не остался в живых… Люди стреляли в собачьем доме по всему, что хоть немного двигалось. То, что Рекса ранило, это я видел, но когда он на трёх ногах допрыгал до кустарника, он не жаловался и не охал, как собаки поменьше, а наставлял других: убегайте как можно дальше! В этих краях в ближайшее время не следует показываться людям на глаза! А если побежите на городские улицы или даже на поезд, держитесь поближе к какому-нибудь человеку, от которого пахнет добротой, тогда все посчитают, что это его собака и оставят в покое! Помните, не все люди плохие!

Барбара вытерла глаза:

— Должен Рекс остаться в живых! Должен!

Нильс покачал головой:

— Я тоже надеюсь на это. Он был… есть… всё-таки очень умной собакой. Я убегал всё дальше и дальше от шума стрельбы, иногда немного отдыхал, а потом бежал опять. В конце второго дня я прибежал на железнодорожную станцию и помаленьку обнюхал воздух вокруг. Вскоре я почувствовал запах хорошего человека — это был маленький мужчина с седыми волосами и в очках, который в ожидании поезда читал газету и грыз бутерброд. Естественно, я не стал выпрашивать у него кусочек, но когда я посмотрел в упор на этого мужчину, у меня, наверное, полились слюнки. Он поднял глаза от газеты и засмеялся: «Что, захотелось сырной булочки, а?», вытащил из сумки целый бутерброд и бросил мне. Он целым и невредимым оказался в моём желудке. Мужчина дал мне ещё печенья и конфету, а когда поезд, свистя, подъехал к станции, я сделал вид, что иду за станцию, но на самом деле тихонько ступал за хорошим мужчиной по ступенькам вагона. Я смог проехать довольно долго, прежде чем пришла тётя и сердитым голосом стала спрашивать: «Чья собака сидит в тамбуре? Ведь люди боятся переходить из одного вагона в другой, когда такая мордастая собака там несёт охрану!». Конечно, никто не признал меня своей собакой и на следующей станции меня согнали с поезда. Дальше я путешествовал с одной большой семьёй, потом с двумя девочками с длинными косами…