Признания грешницы - Анна Данилова

Она бросила взгляд на дорогу, и ей показалось, что эта серая извилистая лента чем-то похожа на ее жизнь, и что никто не знает, что ее ждет за поворотом и в какие петли и узлы она закрутится. Или совсем оборвется.

– Захар, ты поезжай, а я останусь. И постарайся забыть все, что здесь сейчас произошло. Когда все закончится, я сама тебя найду и верну вот это. А если не верну, то не поминай меня лихом. Поверь, я делаю все правильно!

– Ладно, Герыч, ты сама знаешь, что делаешь. Я все равно буду ждать звонка. Запиши мой номер…

Он сел в машину и уехал. Гера, постояв несколько минут на дороге, не спеша, походкой уставшего человека побрела в сторону газовой подстанции.

Время от времени она оглядывалась, боясь, что Захар не сдержит своего обещания и проследит за ней, но вокруг было тихо, она не слышала звука мотора. Над головой ее в кронах деревьев щебетали птицы, да так громко, словно хотели обратить на себя ее внимание. Перелетая с ветки на ветку среди изумрудной, подсвеченной солнцем листвы, они провожали ее почти до самого дома Эммы.

Тихим шагом, стараясь не шуметь, параллельными, тихими тропами вдоль дороги, скрываясь в густой зелени деревьев, двигался за ней Захар. Сердце его стучало, бухало, грохотало, и удивительным было то, что этот сердечный гром не слышала маленькая хрупкая женщина, спешащая навстречу своей беде.

6

Предполагая, что исчезновение Геры связано с обвинением в убийстве ее мужа, Льва Северова, и заручившись поддержкой Сергея Мирошкина, который добился того, чтобы именно ему передали это дело, Лиза с Глафирой разработали план действий.

– Первое, что нужно сделать, Глаша, это встретиться с Левой. Слава богу, Сереже передали это дело… Надо же его спасать! Я прямо сейчас поеду к нему и попытаюсь узнать, в чем дело и почему он молчит.

– У тебя сегодня встреча с тем бизнесменом, жену которого арестовали на днях… Ты забыла? – осторожно напомнила ей Глафира. – Он должен как раз сегодня принести деньги и заключить с нами договор.

– Да помню я все, но не могу. Понимаешь, не могу сидеть и дожидаться этого Михайлова. У меня душа болит за Леву. Ты не могла бы перезвонить ему, чтобы перенести его визит на поздний вечер? Вот уж в восемь часов я точно буду здесь, и мы обо всем с ним договоримся. Уверена, что дело будет легким, тем более что никакого соседа она не убивала, у меня есть информация, что в этом деле замешана совсем другая женщина, которую сейчас разыскивают… Вот только Михайлову я пока ничего говорить не буду. Пока все не выяснится.

– А жену его не жалко?

– Понимаешь, там не все так просто… Дело в том, что этот Михайлов сам подставил свою жену… Там темное дело. С женой Михайлова, ее зовут Даша, мне вчера удалось встретиться и поговорить… Так вот, она считает, что муж просто делает вид, словно хочет спасти ее. Что если бы он действительно этого хотел, то он бы, во-первых, давно внес залог, чтобы ее выпустили из изолятора, и уж обратившись к нам, в первые же минуты выразил желание заключить договор и перевести деньги. Спрашивается, чего он тянет? Деньги у него есть, мне Даша сказала.

– А при чем здесь их сосед?

– Даша говорит, что Михайлов со своим соседом, убитым Валерием Зосимовым, любовницу не поделили.

– Думаешь, это она убила Зосимова?

– Вряд ли, но она много чего знает. И вообще, Глафира, пока мне этот Михайлов не заплатит, я палец о палец не ударю. Что же касается Даши… Послушай, там все документы уже оформлены, нужно просто поехать и внести залог. Может, ты выкроишь время и провернешь это дельце?

– Да я с радостью!

– Деньги я тебе прямо сейчас дам, у меня и конверт приготовлен, – каким-то странным, извиняющимся тоном проговорила Лиза. – Вернее, два конверта. Один, что потоньше, отдашь начальнику следственного изолятора, Дорошев его фамилия.

– Лиза, ты чего? Говоришь, что и документы для залога готовы, и деньги в сейфе лежат, а бедная женщина до сих пор в камере?

– Не знаю, что со мной… – Лиза устало опустилась на стул и обхватила пальцами голову. – Голова кругом идет. Понимаешь, не знаю, как у кого, а у меня, когда я вижу или слышу какую-то несуразицу, попахивающую безумием или фантастикой, ну, к примеру, вот увижу сейчас, как на нашей клумбе появится летающая тарелка… ты понимаешь?

– Ну и что?

– Возможно, у тебя психика крепче моей… А у меня в таких случаях мозг словно блокируется, не воспринимает информацию, понимаешь?

– Это ты о чем?

– О Леве, к примеру. Или о Гере. Эти поступки им не свойственны, вот в чем все дело. Гера – любящая мать и никогда бы, ни при каких обстоятельствах не бросила бы своих детей. Плюс она беременна.

Лева. А Лева бы никогда не молчал на допросах, если бы его заподозрили в убийстве!!! Он бы защищался, как… как лев!!! Он сделал бы все, чтобы поскорее выйти, воссоединиться со своей семьей, с обожаемой им Герой.

Но они ведут себя как-то не так, неестественно, значит, есть какая-то причина их поведения, поступков. И причина настолько серьезна, что Гера бросила своих детей. Причем не спрятала, к примеру, где-нибудь в таком месте, где бы их не смогли найти.

– Да-да, я хорошо понимаю, о чем ты. Если бы их жизни что-то угрожало, то она бы, конечно же, отвезла их куда-нибудь подальше, на самом деле спрятала бы их. А так она оставила их у своей свекрови. Из этого делаем вывод, что детям точно ничего не угрожает. А вот ей, Гере, – возможно. Или Леве.

– Глаша, не будем терять время. Итак. Я прямо сейчас еду к Леве, уверена, что уж мне-то он точно все расскажет. А ты, пожалуйста, бери деньги и поезжай вызволять Дашу.

– Хорошо, я поеду. Только один вопрос. Лиза, это наши деньги?

– Нет, не наши. Они мои. Личные.

– Не поняла…

– Дело в том, что я просто-напросто хочу спасти эту молодую женщину. Вот увидишь, ее муж времени зря не теряет и делает сейчас все возможное, чтобы следствию было проще всего доказать именно ее вину в этом деле, понимаешь?

– Откуда такая уверенность?

– Говорю же, я разговаривала с ней. У них с мужем очень сложные отношения. Я тебе как-нибудь потом все расскажу.

– Хорошо, тогда я поехала.

Лиза вручила Глафире конверты с деньгами:

– Заберешь ее и отвезешь в Бобровку.

В Бобровке, на самой окраине деревни, находился дом, принадлежащий Гурьеву, мужу Лизы, в котором она время от времени прятала нужных ей людей.

– По дороге закупи продуктов, возьми канистру для бензина, он может понадобиться для генератора. Смотри там сама, по ситуации…

– Все сделаю. Не переживай. И вообще, Лиза, возьми себя, наконец, в руки!

По дороге в следственный отдел Глафира размышляла о том, как сильно изменилась Лиза, какой стала неуверенной в себе, слабой.

И вдруг, поймав важную мысль, предположение, в каком-то судорожном эмоциональном порыве так резко дернула руль, что чуть не съехала на обочину шоссе. Испугалась, вырулила на положенную траекторию и покатила дальше, с тайной радостью смакуя открытие: Лиза влюблена в этого Леву! Или же была влюблена, но потом благополучно вышла замуж за Гурьева и, скорее всего, позабыла свои чувства к Леве.

Чтобы проверить это предположение, Глафира на свой страх и риск решила съездить к Дине Робертовне и все выяснить. Любопытство, помноженное на желание помочь Лизе и взять большую часть работы на себя, – вот что двигало Глашей, когда она припарковала машину возле подъезда дома, в котором жила мама Левы Северова. От правды, какая бы она ни была, всем будет только лучше, решила она, поднимаясь на лифте и при этом чувствуя, что в какой-то мере предает свою лучшую подругу.

– Дина Робертовна, мне надо с вами поговорить, – сказала Глафира прямо с порога, обращаясь к еще недавно такой чужой, а теперь ставшей какой-то удивительно родной, вызывающей сострадание женщине.

На ней были домашние брюки и майка, из квартиры тянуло теплым запахом подгоревшего молока и горячей каши. Откуда-то из глубины квартиры раздавались веселые детские голоса и смех.

– Пожалуйста, проходите. – Дина Робертовна, увидев Глафиру, о визите которой не была предупреждена, выглядела испуганной. – Господи, надеюсь, ничего страшного не произошло?

– Нет-нет, просто мне надо задать вам несколько вопросов. И еще… Пожалуйста, не рассказывайте о моем визите Лизе. Ей бы это не понравилось.

– Ну, вообще, заинтриговали меня, Глаша… Пойдемте-пойдемте, вот сюда, в кухню, у меня сейчас должен закипеть бульон, нельзя пропустить, знаете ли…

В кухню пулями залетели две маленькие очаровательные крошки в пестрых пижамках, дочки Левы и Геры – Анечка и Катюша. Остановились как вкопанные перед неизвестной гостьей, захлопали глазками. Бабушка дала им по яблоку и отправила дальше играть.

– Это мое счастье, – вздохнула Дина Робертовна. – Не представляю, что бы я делала, если бы Гера их забрала!

– Дина Робертовна, я здесь, потому что переживаю за Лизу. Понимаете, я с ней работаю уже не первый год и знаю, какая она: сильная, решительная, даже, я бы сказала, отважная и очень, очень уверенная в себе. Мы с ней распутали огромное количество самых разных дел, бывали в таких передрягах, сложных ситуациях и практически всегда выбирались достойно… Она всегда знала, что ей делать, как себя вести. Да она вообще – зверь! Не знаю, понимаете ли вы меня…