Воин - Олег Бубела

Разозлившись, я стал пытаться проходить препятствие еще быстрее, но проклятые пеньки все не хотели со мной сотрудничать. Что-то я делаю неправильно, подумал я, в очередной раз поднимаясь и ставя пеньки назад. Нужно менять тактику. А если не опираться на пеньки всем своим весом, а только отталкиваться от них? Став в самом начале полосы, я разбежался и побежал прямо по пенькам, не сбавляя темпа. Два пенька отлетели в сторону, но я не упал и продолжил бег, радуясь, что у меня получилось! Но тут нога не нашла опоры и я со всего размаху рухнул на несколько пеньков, только чудом успев поставить кокон, чтобы не повредить ребра. Кокон помог, но от синяков все же не уберег.

Радость от понимания придала мне сил и я, не замечая ничего вокруг, вскочил, потирая ушибленные ребра, и стал опять расставлять чурки. Встав в начале препятствия, я опять разогнался и преодолел большую его часть, прежде чем опять не обнаружил опоры для своей ноги. Да я же просто быстро двигаюсь, понял я, в очередной раз ставя пеньки, и не успеваю подыскивать себе опору. Тогда я стал проходить препятствие без большого разбега. Это мне удалось сходу. Я едва не прыгал от радости и тут же побежал обратно, благо пеньков было в препятствии довольно много. Три раза сбегав туда и назад, я развалял практически все пеньки, что были на площадке и кинулся их ставить обратно. Поставив их, как они стояли в начале тренировки, я решил напоследок попробовать пройти препятствие на максимальной скорости, а потому отошел подальше и хорошенько разбежался, а потом безо всякой магии, только одним хорошим всплеском адреналина взвинтил свое восприятие и легко и непринужденно пробежался по пенечкам, не сбив ни одного!

Я схватился за один из столбов, что держали лестницу - следующее препятствие, и сумел затормозить, с изумлением глядя назад. Ну я и выдал! Редкие хлопки отвлекли меня от этого занятия, и я повернул голову на их источник - к строению, где жил мастер. Сейчас Ликалон стоял около своего дома и хлопал в ладоши, а за ним собралась вся толпа его учеников, молча и с изумлением смотревших на меня. И ведь ни один из них не издал ни звука, хотя, весьма похоже, что они уже долго за мной наблюдают. Вот это дисциплина! Мастер тем временем закончил хлопать и сказал мне задумчиво:

- Я первый раз в своей жизни вижу, чтобы человек научился проходить это препятствие всего за несколько часов. У моих учеников на это уходит в среднем месяца четыре, да и то не всем это удается... Теперь я начинаю верить тому, что ты быстро учишься. Но что настолько...

Мастер потрясенно покачал головой, а потом велел:

- Всем завтракать. Зар, сегодня увеличь нагрузку вдвое.

Я отправился вслед за притихшими учениками, предчувствуя, что меня в скором времени ожидает новые мучения. За завтраком я постарался умять столько, сколько в меня влезло, восполняя растраченные калории, а после поступил в полное распоряжение Зара. Сегодня измывался надо мной похлеще вчерашнего, обзывая различными колоритными животными, но я не обижался на это, потому что чувствовал его невольное уважение, изредка проскальзывающее у него во взгляде. Сегодня к обеду я был выжат, как лимон, а мышцы тряслись от усталости, поэтому, когда был объявлен перерыв на трапезу, я даже не смог облегченно вздохнуть, а сразу же дал команду организму на максимальное восстановление. Сегодня этот процесс прошел гораздо быстрее, видимо сказывалась практика. Жуя в столовой сладкий картофель, я внутренним зрением видел, как залечиваются раны в моих мышцах, а места разрывов заполняются новыми яркими нитями.

После обеда я опять почувствовал, что тело становится чужим, поэтому мне опять пришлось сделать разминку и разогреть его. Зар смотрел, как я разминаюсь, но ничего не говорил. После того, как я сообщил, что готов к работе, он насел на меня с удвоенной энергией. Я отключился на том моменте, когда он заставлял меня разводить вытянутые руки с зажатыми в ладонях камнями в стороны, а затем опять сводить вместе. Причем камни эти постепенно становились все тяжелее и тяжелее... Очнулся я только тогда, когда меня схватили за руку и резко дернули, бросая на песок. Я опять лежал и отплевывался, не успев подставить руки, краем глаза замечая, что на дворе опять стало темно. Только на этот раз мне удалось подняться самому, хоть и с помощью учеников и отправиться в свою комнату, заглянув по пути в столовую, чтобы мигом умять две порции восхитительной каши.

Этой ночью опять меня вызвала Алона, рассказав, что вскоре собирается вместе с отцом отправиться домой. Я же коротко поведал ей, что жив, практически здоров, учусь и еще раз учусь. А принцесса в ответ стала долго перечислять, какие сувениры купила в столице. Я слушал её голос, и в который раз восстанавливал свое тело после напряженной работы. Похоже, что с каждым разом мне это дается все легче и легче, но завтра все нужно будет начинать сначала. Когда я проверил свой резерв, то убедился, что он был почти полон. Давно я его уже не проверял, еще с той схватки в Вернаре. Интересно, сколько же энергии отнимает у меня восстановление тела? Надо будет не забыть прикинуть на досуге.

- Алекс, ты меня слышишь? - оторвал меня голос Алоны от раздумий.

- Конечно, - ответил я.

- Так что, ты поедешь с нами?

Я вздохнул, как бы теперь отказаться помягче?

- Сестренка, я не могу бросить обучение, иначе мне все придется начинать заново. Ты уж меня прости, но я сейчас не смогу отправиться с вами, а как только закончу тренироваться, то потом к вам обязательно заеду. Хорошо?

Алона в ответ тяжело вздохнула и сказала:

- Мне будет тяжело без тебя дома...

- Но ты же раньше хорошо жила, почему тебе нужен именно я?

- Раньше все было совсем по другому... - протянула она.

- Ага, сахар слаще и вода мокрее, - добавил я. - Не переживай, ты всегда сможешь со мной связаться, если я только не буду в полной отключке, а дома, думаю, я тебе не буду нужен. У тебя же есть свой защитник - Шаринон, вот он и поможет, если вдруг что. Ты, кстати, почаще с ним разговаривай, слышала ведь о его несчастье?

- Да, - вздохнула она.

- Помоги ему немного справиться с болью, увидишь, как это иногда бывает приятно - помогать другим.

Я улыбнулся, если все выйдет, может быть, Алона найдет себе друга, а Шаринон - объект для своей отцовской любви. И мне спокойнее будет, что сестренка под присмотром. Какой я молодец, что такую комбинацию провернул! Вот только жаль, что похвалить кроме меня и некому...

- Хорошо, - покладисто согласилась Алона. - Только ты обещай, что заглянешь к нам в Горы!

- Обещаю! - легко ответил я.

Такие обещания даются легче всего, когда не уточняешь, когда, куда, как, а просто соглашаешься с собеседником. Но сестренку оно успокоило и она, быстренько пожелав мне спокойной ночи, отключилась. А ночью я проснулся от неясного шума снаружи. Сдерживая стоны от боли по всему телу (причем тело чувствовалось мне чужим, но, зараза, болело-то как свое!) я вышел во двор и понял, что просто начался дождь. Мерзкий и холодный осенний дождь. Сняв рубашку и оставив ей в комнате, я опять принялся разминаться под мокрыми каплями с неба, потом взял в руки те самые длинные палки с грузом на конце и стал работать кистями. Сегодня выходило значительно легче, поэтому я, как только почувствовал усталость, прекратил занятие и подошел к полосе препятствий. На очереди была скользкая лестница. Однако поняв теперь, зачем мне нужны были упражнения кистей и пальцев, я ухватился за первую перекладину и медленно стал перебирать руками, тщательно фиксируя захваты. Я прошел ее с десяток раз, прежде чем ослабевшие пальцы отказались мне повиноваться. А дальше была паутинка...

Глава 4. Учеба.

Так и сложился мой распорядок - до завтрака я тренировался сам, после него меня брал в охапку Зар и нагружал упражнениями, в обед я восстанавливал свое тело и готовился к новым тренировкам, а затем отключался, бездумно выполняя все, что скажет старший ученик. Тренировки обычно заканчивались бегом на дальние дистанции, после которого я, если мог, отправлялся в столовую на ужин, если же нет, меня туда относили. А после ужина в комнате я часами мог слушать Алону, иногда отрубаясь прямо на середине фразы. Но посреди ночи меня поднимала неизвестная науке сила и заставляла тренироваться вновь.

Монотонно проходили дни за днями, наполненные только болью, диким напряжением или просто пустотой. Впоследствии я размышлял, как же я сумел не свихнуться в этом аду, как смог остаться собой и не превратиться в бездушный автомат под такими нечеловеческими нагрузками? Позднее я пришел к выводу, что в этом мне очень помогла Алона. Именно разговоры с ней стали тем спасительным якорем, которые не давали моему разуму окончательно отключаться и теряться в пучине боли. Сестренка рассказывала мне все свои новости, впечатления о прожитом дне, а я в это время лечил свое тело, чувствуя, как ненадолго уходит боль и наступают долгожданные минуты спокойствия и расслабления.