Убийство — это послание - Картер Браун

— Стирлинг решил, что я хладнокровнее его, — произнес Чак тихо, — именно поэтому попросил меня встретиться с вами. Он хочет получить несколько хороших ответов на несколько хороших вопросов. И если он не получит их, то вы, Дэнни, можете считать себя покойником!

Глава 4

И он не шутил, я чувствовал это, ощутив знакомое сосущее чувство под ложечкой. Страшным усилием воли я отвел взгляд от ствола, и это было, наверно, еще одной моей ошибкой. Ибо мои глаза встретились с холодной маской его лица, и слабый блеск ненависти в его прикрытых ресницами глазах свидетельствовал о том, что ему очень хотелось бы всадить пулю в мою голову.

— Интересно, — сказал я беззаботным голосом владельца похоронного бюро. — Что ж, задавайте свои вопросы.

— Почему вы убили прошлой ночью Алису Эймс? — спросил он резко. — Что вы сделали с магнитофоном?

— Я не убивал ее, — ответил я.

Ствол пистолета придвинулся на несколько дюймов ближе, и я скосил глаза, стараясь уследить за его перемещениями.

— С самого начала стало ясно, что вы не тот человек, который нам нужен, — сказал он. — Мне пришлось выдать себя, чтобы не дать Тетчеру уничтожить вас и пленку. Но это не пошло вам на пользу, умнее вы не стали. Кто был у вас той ночью?

— Алиса Эймс, — пробормотал я.

— Придумайте что-нибудь получше!

— Это правда.

И я рассказал ему все — как она пришла в мою квартиру и как потом вышла из нее с пленкой и моим пистолетом, оставив у меня сумку. Как затем я пошел к ней и обнаружил, что она мертва.

— А пленка?

— Ее там не было, — ответил я. — Наверное, те, кто убили ее, забрали с собой.

— А что с пистолетом?

— Он лежал на полу.

— Ее убили из него? — Он недовольно поморщился, когда я кивнул. — Плохо работаете, Бойд!

Вы, скажу я, сапожник, и вам не остается ничего иного, как переквалифицироваться и научиться чистить обувь!

— Я подумаю над этим, — сказал я с усилием. — Если бы Вейланд или вы рассказали мне подробнее обо всем, то, возможно, события развивались бы по-другому.

— Мне противно слышать, как ноет взрослый мужик! — В его глумливом тоне чувствовалось такое презрение, что у меня защипало в горле. — Вы уволены, Бойд! Собирайте в отеле свои вещички и первым же самолетом отправляйтесь обратно в Нью-Йорк! Если завтра я обнаружу, что вы все еще в Санта-Байе, то вам придется иметь дело с этим пистолетом. Вы получили тысячу долларов, а провалили все дело так, как не смог бы никто в мире. Так что радуйтесь, что еще живы! — Дуло пистолета немного отодвинулось. — А теперь выходите из машины.

— Что? — изумленно уставился я на него.

— До города всего восемь миль. Может быть, прогулка немного прочистит ваши мозги!

Тщеславие обычно не очень докучало мне. С моим-то профилем что мне до него! Но в последние двадцать четыре часа по нему было нанесено несколько жестоких ударов. Сначала Тетчер избил меня, потом Лиз Эймс направила на меня дуло моего же собственного пистолета и унесла эту чертову пленку, и, наконец, этот фальшивый Чак Маккензи, выманивший меня в эту поездку, думает, что со мною можно вести себя как угодно, и хочет заставить тащиться пешком до отеля. Я почувствовал себя так, словно в голове моей внезапно перегорел последний предохранитель.

— Выходите, — повторил он нетерпеливо.

— Выхожу, — произнес я жалобно и открыл дверцу машины. — Мне следует идти обратно по мосту, дальше по проселочной дороге до новой мостовой, и по ней я выйду на шоссе, правильно?

— Разберетесь сами! — прорычал он.

— Хорошо, хорошо! — Я жалко улыбнулся. — Только одна маленькая просьба, а? У меня кончились сигареты, не дадите ли мне хоть одну?

— Я ошибался насчет профессии чистильщика. — Он засунул пистолет в плащ, затем начал искать в карманах пачку сигарет. — Вам, Бойд, остается только ходить по Бродвею с протянутой рукой и медной кружкой!

Ребром ладони я сильно ударил его по кадыку и, пока он производил какие-то булькающие звуки, схватил обеими руками за волосы и, пятясь задом, вылез из машины, вытащив его вместе с собой. Как только моя нога коснулась земли, я резко наклонил его голову и поддал ее коленом. При столкновении моей коленной чашечки с его лбом раздался слабый звук, и тело Чака сразу же обмякло. Я отпустил его волосы, и он упал в грязь лицом вниз.

Его пистолет лежал на полу машины; он упал туда, когда я ударил Чака по горлу, ключи были все еще вставлены в замок зажигания. Я засунул пистолет в карман своего плаща, завел мотор, развернулся и направился к мосту. «Может быть, — подумал я радостно, — восьмимильная дорога немного прочистит ему мозги».

Через пятнадцать минут я припарковался в квартале от отеля, прошел этот квартал пешком и поднялся в свой номер. Пистолет фальшивого Чака Маккензи был той же модели, что и мой, и это навело меня на мысль. Я засунул его пистолет в ящик письменного стола, а свой положил в карман плаща и вернулся к машине. Тщательно протерев пистолет, чтобы на нем не оставалось отпечатков пальцев, я засунул его за спинку сиденья водителя так, чтобы был виден только конец рукоятки. Я надеялся, что он не догадается о замене и поймет, что у него пистолет, которым совершено убийство, только тогда, когда будет уже слишком поздно, например, когда его подвергнут проверке в баллистическом отделе. Возвратившись в отель, я не спеша поужинал и вернулся в свой номер после десяти вечера.

Я принял душ, побрился — ничто так не убивает любовную страсть, как прикосновение щетины к нежной женской коже! — затем начал надевать свой курортный костюм. Он состоял из голубовато-серой рубашки от Феррари, рыжевато-коричневых слаксов, шелкового спортивного пиджака и замшевых, с загнутыми носками туфель. Затем я приготовил себе питье и посмотрел на часы: до встречи с Джекки Милн оставалось еще полчаса. Однако когда через пару минут зазвонил телефон, я сразу же поднял трубку.

— Я собираюсь убить вас, Бойд, — произнес мрачный голос. — И просто хочу, чтобы вы об этом знали.

— А, это вы, Чак, — ответил я приветливо. — Как себя чувствуете после прогулки? — Я подождал, пока на другом конце провода не затихли какие-то бессвязные звуки. — Если вы ищете свою машину, то она припаркована на Оушн-стрит, в одном квартале от моего отеля. Ваш пистолет засунут за спинку переднего сиденья, и если вы не против выслушать мой совет — почему бы вам не заняться сапожным ремеслом?

Снова в ответ раздались маловразумительные звуки, и я повесил трубку.

Я успел выпить еще немного водки, когда раздался стук в дверь Я открыл ее — передо мною стояло черно-серебристое видение, улыбавшееся мне; а при виде глубокого декольте мой язык буквально прилип к небу.

— Я освободилась раньше, чем предполагала, Дэнни, — сказала Джекки Милн, — и подумала: если вы у себя, то почему бы нам не начать свою работу пораньше?

— Блестящая мысль! — согласился я. — Ведь чем раньше мы закончим свой рабочий день, тем быстрее перейдем к более приятным занятиям, не так ли?

Джекки неопределенно улыбнулась мне и направилась к себе. Я последовал за ней; она закрыла за нами дверь. Но тут меня ждало разочарование — я увидел третью персону, удобно развалившуюся в кресле. Волосы цвета виски были все так же высоко зачесаны и сведены в изящный конус, но теперь голубые глаза не излучали молнии, а были подернуты капризной рябью.

На ней была мини-юбка бирюзового цвета, покрытая блестящими белыми завитушками, с глубоким вырезом вокруг белого пупка.

— Не забыли Шери Вейланд? — спросила Джекки.

— Мы встречались прошлой ночью, — ответил я без всякого энтузиазма.

— Садитесь же, Дэнни, — оживленно произнесла Джекки. — Пока я приготовлю вам выпить, Шери расскажет, почему она оказалась в Санта-Байе.

Я сел напротив блондинки, чувствуя себя настолько подавленным, что почти не глядел на соблазнительно колышущийся под облегающим черным крепом зад Джекки.

— Это было в нью-йоркских вечерних газетах, — произнесла Шери слабым голосом. — Я так испугалась, когда прочла, что даже не могла ни о чем думать.

Просто села на первый же самолет! — Она посмотрела на меня широко открытыми глазами. — Прошлой ночью убита Алиса Эймс, мистер Бойд! Выстрелом в голову!

Я постарался сделать вид, что безмерно поражен этим известием, так что некоторое время мы, остолбенев, глядели друг на друга, пока Джекки не принесла выпивку, нарушив молчание.

— Мне кажется, это многое меняет, Дэнни, — сказала она. — Я знаю, что вы работаете на Стирлинга Вейланда, но...

— Больше не работаю, — произнес я. — Меня уволили сегодня вечером.

— Вы встречались сегодня со Стирлингом? — волнуясь, спросила Шери.

— Встречался с его лакеем, который оказался вовсе не лакеем, а, как он сказал, Чаком Маккензи, хотя... он и не Чак Маккензи, — путано объяснил я.

Обе женщины тупо смотрели на меня некоторое время, я же смаковал напиток, дожидаясь, когда они переварят все только что услышанное от меня.