Магическая феерия. Грани реальности - Марина Андреева

От бессилия захотелось плакать. Вот и опять я застряла в этой пусть и милой, но пушистой шкурке. И вдруг всё моё существо всклокотало от гнева: не буду такой! Я человек! И… вот вновь я на полу сижу. И вновь голая! Старикан заботливо протягивает мне поднятую с пола накидку. И участливо так спрашивает:

– Деточка, ничего плохого в том, что ты Элурантроп, нет. Ответь. Только честно: перед переносом сюда ты впервые прошла обращение?

У меня до сих пор дыхание от испуга и внезапного приступа гнева не восстановилось, и говорить я не могла, поэтому, взглянув на него, лишь кивнула. В кругу комиссии пробежал ропот. Кто-то даже тихонько извинился за ранее неправильно сделанный вывод.

– Вы зачислены, Екатерина, – возвестил старикан. – И да, позвольте представиться, я директор гимназии Стихийной магии, профессор Евлентий Водный, – с этими словами старикан слегка склонил голову в знак своеобразного приветствия. – Буду вести у вас магию водной стихии.

– Поздравляю с удачным поступлением, – так же в лёгком поклоне произнёс наиболее молодой из мужчин. – Элифан Ветреный. Я буду вести магию стихии ветра, как несложно догадаться.

– Элеонора Огненная, – представилась одна из женщин, и я уже поняла, что её стихия – огонь, хотя это можно было предположить, бросив лишь один взгляд на огненные пряди и расцветку одеяний, не просто красную, как у директора, а напоминающую всполохи пламени.

Остальные также представились, но я уже не в силах была запомнить столько непривычных имён. Интересно, они каждого так встречают? Мой взгляд упал на пригорюнившийся, сжавшийся серый комочек. Вспомнила своё самочувствие пять минут назад, и так жалко вдруг её стало. Забыв о брезгливости подошла и взяла крошку на руки. Малышка явно испугалась. Зажмурила глазки-бусинки, обвила хвостиком, словно страхуясь, мой безымянный палец и только усиками шевелила.

– А что будет с ней? – с надеждой окинула я взглядом присутствующих.

– Ей наука на будущее, – отмахнулся директор заведения. – Занятия у вас начнутся только через неделю. Завтра прибывает Елизавета Оборотная. Она преподаёт магию жизни и обращения. Позанимаетесь и к началу семестра вернёте Екатерине прежний облик. И надеюсь впредь это послужит ей уроком.

– Обещаю, что обязательно всё изучу и освою, но вы не могли бы вернуть ей облик сами? – робко попросила я.

– Нет. Снять заклятие может только налагавший оное. А пока… – старикан щёлкнул пальцами, и на столе появилась довольно просторная клетка. – Ей придётся пожить здесь. Иначе или дверью прихлопнут, или наступят, или кот какой-нибудь голодный поблизости обязательно пробежится, – вполне довольный собой, завершил старикан и, откланявшись, пошёл на выход.

Было ясно, что у него с моей тёзкой явно имелись старые счёты, и он рад был с ней поквитаться, пусть и так – чужими руками.

Посадив серую кроху в клетку, взглянула на оставшуюся в помещении женщину, но имени её, к своему стыду, так и не вспомнила.

– Пойдёмте, гимназистка Екатерина, я провожу вас в жилой комплекс, а по дороге зайдём в столовую. Время обеда как раз приближается, – произнесла она и приглашающе протянула руку, предлагая идти вперёд.

А я-то что? Вариантов иных не вижу. Домой в теории надо бы выбраться, но как? Да и тёзку сначала расколдовать бы…

Иду по широкому светлому коридору с высоченными потолками, глазею по сторонам и вот ни на секундочку не жалею о случившемся. Что бы это ни было, пусть бред, пусть сон, но он настолько необычный и красочный, что просыпаться совершенно не хочется.

Я оборотень? Ну и ладно! Это даже здорово. Здесь это в норме вещей. Мимо проходят, а порой и в воздухе проплывают какие-то неведомые мне создания. Ведущая меня преподавательница мило улыбается встречным, кивает, здоровается. Значит они не опасны.

– Ой… а это кто? – я залюбовалась, глядя на голубовато-прозрачную, явно женскую фигурку, словно сотканную из бурлящих потоков воды, и ног у неё, кажется, нет, так и плывёт, но вопреки ожиданиям никакого влажного следа на полу не оставляет.

Женщина, с удивлением взглянув на меня, тихонько поясняет:

– Морские дриады. Вы разве их никогда не видели?

– Нет, – честно признаюсь.

– Наверное, ваш городок очень удалён от моря, – задумчиво произносит она. – Признаться, я неплохо знаю географию, но о граде Святого Петра слышу впервые, – кажется, женщина смущена.

Столовая поразила своими размерами. Огромный зал, не уступающий по высоте и размерам нашим концертным, но в отличие от них светлый и какой-то уютный. Освещается здесь всё не факелами, как в том замке, а какими-то скорее всего магического происхождения шарами, то тут, то там висящими прямо в воздухе. На приличном расстоянии друг от друга стоят большие и не очень столики, сделанные всё из того же странного, похожего на мрамор с переливающимися зелёными прожилками, камня, скамьи и стулья изготовлены из светлого дерева.

Народу немного. И в большинстве своём это люди… или вспоминая о том, что и я не совсем человек, правильнее будет сказать: те, кто выглядят как обыкновенные люди. Есть тут и те самые морские дриады, и крепкие коротышки, то ли карлики, то ли гномы.

Ещё встречались непередаваемо прекрасные создания со слегка удлинёнными кверху ушками. Некоторые из них отличались этакой невинной светлостью: светлые волосы самых разных оттенков, нежная светлая же кожа и голубые глаза. А некоторые наоборот, вызывающе яркие: смуглые, с ярко-зелёными или синими глазами, и цвет волос зачастую имели тёмный.

Имелись также непонятные создания, словно сотканные из тумана или чёрной дымки…

В общем, поглазеть было на что.

Иду, кутаюсь в чью-то воистину безразмерную накидку. И вроде всё более чем прикрыто и вполне в рамках приличия, а от отсутствия нижнего белья как-то некомфортно. Ещё и ткань при соприкосновении холодит кожу, напоминая о том, что я почти голая.

Заметив мои терзания, сопровождающая меня женщина, лет сорока на вид, произнесла:

– Не волнуйтесь, в жилой комнате найдётся всё необходимое. Сюда практически все без багажа попадают.

– Угу, – буркнула я, вспоминая произведённый моим появлением фурор. – Настолько без багажа вряд ли кто-то сюда попадал.

Так и оставшаяся безымянной преподавательница лишь улыбнулась. Прошла к линии раздачи, взяла поднос и принялась накладывать себе что-то из многочисленных кастрюлек и поддонов. Также подхватив поднос и тарелки, я застыла в растерянности: все без исключения блюда были мне не знакомы.

– Что выбор великоват, Екатерина? – неправильно истолковав моё замешательство, улыбнулась преподавательница. – Ориентируйтесь на нюх, для оборотней это нормально, он точно подскажет, что организму требуется именно сейчас. И княгине что-нибудь прихватите, – собеседница взглянула на обитательницу всё ещё висящей у меня в руке клетки, которую я не знала, куда деть, ибо не представляла, как понесу потом и клетку, и поднос, да ещё и накидку удержать умудрюсь.

Мышка гордо фыркнула и отвернула носик. Ишь, и в таком положении нрав показывает. Что ж будет, когда расколдуют её? Что-то подсказывало, что ничего хорошего от неё ждать потом не стоит.

Последовав совету, слегка наклоняюсь над линией раздачи. Ароматы, стоит заметить, были весьма аппетитные. И выбор моего обоняния меня смутил: так и тянуло взять нечто, по форме напоминающее котлеты, но подозрительного сине-фиолетового цвета. Решив быть послушной девочкой, подцепила пару «котлеток» лопаточкой и положила на тарелку.

Следующим блюдом, привлёкшим моё внимание, стал овощной салат из какого-то розового растения, по структуре напоминающего нашу капусту, но обладающего ярким, специфичным, но от того не менее приятным запахом.

Среди выпечки обнаружилось нечто, смахивающее на привычный кекс, ну а с выбором напитка я мучиться не стала, взяв то же, что и моя сопровождающая. И задумалась: чем питаются мыши? Угадав ход моих мыслей, временно взявшая надо мной шефство женщина покосилась на кастрюльку с какой-то крупой. Недолго думая, я сыпанула горочку на небольшое блюдце.

А далее начались уже ожидаемые проблемы: нехватка рук. Заметив моё замешательство на выходе от раздачи, преподавательница улыбнулась и произнесла:

– Подождите здесь, Екатерина. Я отнесу поднос и помогу вам.

Её тёплая искренняя улыбка и чуткое отношение подкупали, и то, что она после приёмного дня уже в который раз обращается ко мне по имени, жутко смущало: ведь я не могла ответить тем же. И спросить язык тоже не поворачивался.

Тем временем женщина, оккупировав ближайший небольшой столик, вернулась и, забрав из моих рук клетку, направилась к столу. Подхватив источающий умопомрачительные ароматы поднос и не забывая придерживать накидку, я поспешила следом.