Искусник. Свобода и неволя - Вера Чиркова

Ужинали они в этот день раньше обычного, за окнами еще отгорали на сгущающихся облаках не по-южному яркие багрово-алые сполохи заката.

А едва встав из-за стола, все отправились спать. Инквару даже пришлось капнуть себе немного зелья, чтобы сразу уснуть. Несколькими часами отдыха, подаренного им самому себе по настоянию Гарвеля, пренебрегать не стоило.

– План неплох, – одобрил ювелир замысел искусника, нарочно приотстав от остальных на подъезде к месту ночевки – небольшому полузаброшенному домику, которым летом пользовались скотоводы, а зимой охотники. – Но не стоит мчаться в Трааг сразу после ужина. В городе на рассвете делать нечего. Лучше ложись и поспи, да и конь немного отдохнет, а после полуночи я сам тебя разбужу. За это время успею написать записки людям, которые в дороге сменят тебе лошадей и помогут в Трааге. Хотя там таких всего двое, но каждый стоит пятерых. Первый, Марнек, хозяин ювелирного магазинчика, живет в городе много лет и знает всех женщин и мужчин, имеющих возможность покупать украшения и дорогие вещицы. Ко второму пойдешь, если не хватит сведений, которыми поделится торговец. Это командир городской стражи, и хотя он работает на градоначальника, но уже несколько лет как вступил в гильдию наемников. Это секретная информация, и разговаривать можно только наедине, хотя кого я учу? Выучи этот простой жест, это первый знак. Потом назовешь мое имя. Да не забудь сказать, что я еду следом, иначе приставит сыщика. И последнее. Нам с Дайгом будет спокойнее, если разрешишь сказать, будто ты намереваешься вступить в гильдию, после того как исполнишь свое обязательство. Не мрачней, я и сам прекрасно знаю, куда ты потом пойдешь. Но на самый крайний случай, только мы будем знать правду. Ведь от любого намерения всегда можно отказаться? А если тебе неприятно думать, что тебя станут считать лгуном или ветреником, то мы все возьмем на себя.

– Спасибо, Гарвель, – подумав, кивнул другу Инквар. – Я, пожалуй, действительно немного посплю, а ты не забудь добавить хоть примерную карту города, я туда не собирался и потому имею весьма слабое представление. Хотел купить по пути, но сам знаешь, в больших поселках мы не останавливаемся. А про гильдию… Ну если ради вашего спокойствия и только в самом крайнем случае. И разумеется, я никогда не откажусь от этих слов.

Проснулся он резко, как всегда пробуждался от чужого прикосновения, и всего за пару мгновений вспомнил, зачем и почему должен вылезать из теплой постели в самую глухую, послеполуночную пору.

– Пойду коня оседлаю, – шепнул Дайг, почему-то будивший Инквара вместо Гарвеля. – Завтрак на столе.

– Спасибо, – проворно выскользнув из-под одеяла, отозвался искусник и принялся собираться стремительно, как по сигналу тревоги.

Большую часть вещей, которыми успел незаметно обрасти за время путешествия, он оставлял друзьям и делал это сразу по нескольким причинам, главной из которых был Ленс. Не хотелось, чтобы у ученика возникли какие-то подозрения.

Оставил Дайгу и часть зелий, остальное вместе с документами, амулетами и золотом распихал по карманчикам жилета. Хотя и не было теперь при нем ни горбуньи, ни «сына», всегда можно сказать, что они приедут позже и при этом не солгать ни на гран.

– Мальчишке скажите, что у меня сработала интуиция… или сон вещий приснился, – предупредил он напарника, садясь в седло. – И не забудьте выпить то зелье. Ну все, встретимся вечером.

– Зеркалом тебе дорога, – вздохнул вслед другу Дайг и отправился досыпать.

Город, раскинувшийся на склоне пологого холма в излучине реки, показался вдали, едва ночная мгла на востоке начала таять, готовясь уступить место рассвету.

Прикинув расстояние, Инквар немного придержал рвавшегося вперед коня, получившего с заветной горбушкой зелье силы. Это было уже второе животное, первый жеребец остался во дворе поместья, поразившего искусника своими размерами и основательностью строений.

– Выпей чайку, пока мы тебе лошадь переседлаем, – предложила женщина с явными признаками степняцкой крови. – Не знаю, зачем ты так спешишь, но если держишь путь в Трааг, то времени хватит.

Спорить Инквар не стал и, пока пил чай с тонкими лепешками, щедро намазанными маслом и соленым мягким сыром, размышлял о том, как много людей самых разных сословий примкнуло к гильдии, которую они никак не могли бы назвать своей. И пусть они пока открыто этого не показывают и никому постороннему ничего не рассказывают, но выбор уже сделали, и это много значит для тех, кто привык не просто плыть по течению жизни, а действовать, причем продуманно.

Как выяснилось на подъезде к Траагу, его градоначальник не стал по примеру некоторых северных соседей возводить вокруг своих владений высоких стен, а поставил на окраинах высокие дозорные деревянные вышки, щедро крытые соломой. Заметив нападение, дозорным следовало просто поджечь над собой кровлю и бежать в казарму к своим товарищам.

Издали эти потемневшие за зиму, округлые стожки казались на фоне молодой зелени и пышно цветущих садов грязными вороньими гнездами, и слабо верилось, что они действительно могут как-то защитить беспечных горожан.

Однако стоило Инквару въехать на выложенную песчаником улочку, как из бокового переулка вывернулись трое верховых, и у искусника не осталось никаких сомнений в их статусе. Одинаковые зеленые костюмы из штанов и рубах плотного полотна были украшены на левом плече символом охраны Траага, беркутом, распростершим крылья над изящными куполами. Теми самыми, которые вздымались к небу на вершине холма, четко врезанные в порозовевший край неба.

– Кто такой, с какой целью?

– Вы у всех это спрашиваете? – устало улыбнулся Инквар и небрежно отер ладонью запыленное лицо.

Бушевавшие северо-западнее грозы пока еще сюда не дошли.

– У тех, кто кажется подозрительным, – отрезал старший из стражников, не изъявив никакого желания принять шутку.

– Значит, я подозрителен, – спокойно согласился искусник. – Тогда объясняю: я судья Эринк Варден, приехал сюда по личному делу. И специально выехал пораньше с постоялого двора в Рагове, мне нужно успеть до вечера переделать множество дел. Самое важное из них – получить наследство. Дядюшка оставил мне дом, и хотелось бы сегодня ночевать под своей крышей.

– Кто был ваш дядя?

– Резчик. Когда-то он имел свою мастерскую, а в последнее время больше болел, чем работал. Астено Варден, старший брат моего отца.

– Это старый скряга с Тополиной улицы, – подсказал командиру дозора один из воинов. – Он умер еще зимой.

– Да, – печально подтвердил Инквар. – Но мне не удалось приехать сразу, путь сюда из Сагрена неблизок. Так я могу ехать дальше?

– К кому вы собираетесь поехать вначале? – еще раздумывал стражник, но почтительности в его голосе заметно прибавилось.

– В гостиницу. На постоялом дворе мне посоветовали «Три вишни». Там оставлю коня и позавтракаю, потом к нотариусу дяди. – Инквар нарочно пояснял все это с бесхитростными подробностями, так как знал, ничто так не успокаивает людскую подозрительность, как наивное стремление рассказать про себя всю подноготную.

– Тут недалеко, по левой стороне через несколько домов, – бросил успокоенный воин, и стражи вернулись туда, откуда выехали.

Инквар кивнул им вслед, так же устало отер о штаны ладонь и поехал дальше, язвительно усмехаясь про себя. Вовсе не были бы эти охранники так спокойны, если бы догадались, что стирал он с лица вовсе не пыль. Зелье силы, нанесенное в определенном месте, можно было в случае непредвиденного прокола мгновенно использовать, не доставая флаконов и не вызывая ничьей настороженности. Достаточно сначала провести рукой по лбу, а в нужный момент незаметно лизнуть ладонь.

Первую часть своего плана он выполнил легко и быстро. Показав нотариусу документы, заплатил положенный налог и вознаграждение и получил пакет с документами, ключи и шустрого парнишку в проводники. Вместе они добрались на извозчике до места, которое отныне должно было стать искуснику домом, и Инквар не стал жадничать, заплатил кучеру и за обратный путь своего провожатого.

Оставшись один, он поспешил войти во двор и прикрыть калитку, не желая долго мозолить глаза начинавшим просыпаться жителям Тополиной улицы. Иначе они уже сегодня начнут упорно изучать нового жильца с непоколебимой убежденностью людей, имеющих полное право знать, кого судьба подсунула им в соседи. И даже диктовать ему свои правила и порядки.

Двор и дом оказались не просто заброшенными, но и захламленными, и только садику, обнимающему небольшое двухэтажное строение с двух сторон, эта запущенность шла. Инквар несколько минут постоял под цветущими яблонями, с наслаждением вдыхая любимый с детства горьковатый аромат, и направился к дому. Он хотел лишь слегка осмотреться и умыться, а решать, куда направиться дальше, собирался после встречи с ювелиром.