Квартира №3 - Марина Рублевская

— Спи-спи, — успокаивал я её, поглаживая вздрагивающее от шума плечи.

Утром Света была взвинчена: она проспала, потому бегала по квартире, громко топая и роняя вещи, на которые злобно шипела. Я сделал ей кофе и чмокнул в нос на прощание. Сам же чувствовал себя разбитым и до обеда не мог собраться. Всё было не то и не так, ни одно занятие не отвлекало. Чёрные мысли крутились вокруг обитателей третьей квартиры.

Но сонливость моментально улетучилась, когда я увидел в окно, как к подъезду приближается тётя Светы.

Я вышел на лестничную площадку и прислонился к двери третьей квартиры, поджидая нерадивую родственницу для разговора. Она не успела подняться, её перехватил сосед снизу.

— Людмила, добрый день. Можно вас на пару слов?

— Конечно, Яков Митрофанович. Что-то случилось?

— О, ещё как, Людмилочка. Угомоните вашу племянницу, сил нет. Я пытался с ней поговорить, но в ответ сплошное хамство.

— О, это она может! Я даже не сомневалась.

Я сжал кулаки и начал спускаться, пройдя пару ступенек всё же остановился.

— Вчера над моей грешной головой такие скачки устроили, такие скачки… Господь, спаси и сохрани.

— Ладно, я попробую до неё достучаться. Она ужасно не воспитана, как и её мать.

— Нет, вы не поняли… Я покажу.

Я бегом спустился на первый этаж. Митрофаныч провёл тётю Светы к себе, а та не закрыла дверь, и я пролез к нему домой без приглашения, стараясь не попасться никому на глаза.

Квартира меня не удивила с первого взгляда — обычное жёлтое стариковское жилище, наполненное запахом мочи и пыли. Я вытянулся и заглянул за угол поверх голов мужчины и женщины. Сосед красноречиво махал руками на выцветшие обои:

— Вот!

И только опустив взгляд, я понял в чём дело — на полу лежали разбитые иконы.

— Они все рухнули от вибрации. Скоро стены рассыплются от грохота.

— Но… Едва ли она могла такое устроить… — сказала тётя Светы тихо, и впервые я услышал в её голосе сомнения в виновности племянницы.

— Моя молельная комната как раз над её спальней. Кто если не она?

— Яков Митрофаныч, не знаю, что и сказать… — склочная, хабалистая женщина мямлила будто от испуга.

Я понял, именно сейчас я смогу прижать её, тихо выбрался из квартиры, но не успел подняться, у лестницы стояла бабка. Старуха была простоволоса и в одной ночной сорочке в мелкий голубой цветочек.

— Ты… — она выставила на меня крючковатый палец.

— А?

— Черти! Кругом черти! Пляски смерти и кровь… Кровь… Кро-о-овь!

Она начала завывать и покачиваться. Я отступил к стене, не понимая, что предпринять. Из квартиры Митрофаныча вышла тётка Светы, а за ней и сам хозяин.

— Тёть Сима, что случилось? — спросил председатель ТСЖ.

— Кро-о-овь… Реки крови…

— Ты сделал с ней что-то? — с ненавистью обратилась ко мне женщина.

— Я? Я только вошёл, а тут она.

— Кро-о-овь…! — выла старуха.

— Ой! — всплеснул руками Митрофаныч. — С ней иногда случается. Насмотрелась по телевизору, вот и начался приступ. Я отведу её и уложу, не беспокойтесь.

Он взяла бабку за руки и подтолкнул в сторону, освобождая нам путь. Я взлетел и остановился у третьей квартиры, ожидая совладелицу жилплощади. Она поняла это сразу и накинулась с обвинениями:

— Чего тебе опять надо, щенок?

— А то! — я наступал вперёд и зажимал тётку в угол. — Сколько это будет продолжаться?

Она потупила глаза. И куда делась прошлая грубость и показная наглость?

— О чём ты? — изворачивалась женщина.

— О! Не надо! Этот придурок гнал на Свету, прекрасно понимая, что она не могла топать и шуметь. Он боится соседей, которых вы ей подселили, потому вымещает своё недовольство на слабых. А вы — поддакиваете ему.

— Мальчик, я…

— Молчать! Я не закончил. Вы не только алкоголиков готовы к ней устроить, но и порчу наводить, да?

— Я не…

— Бросьте! Хватит юлить, я всё видел! Настолько обезумели от жадности, что готовы убить племянницу? Свести её с ума? Это же дочь вашего брата — родная кровь. Как вы вообще по земле ходите?

— Погоди, я не собиралась никого убивать.

— Зачем вы тогда выносите её личные вещи? Бельё? Расчёски? Свете пришлось обратиться к ведьме, отдать часть заначки, чтоб снять смертельное проклятие.

— Стой! — женщина выставила руки: я уже зажал её в угол. — Да, я носила её вещи одной знакомой. Но порчи на смерть не делала. Я разве сама себе враг? Венец безбрачия наводила, выпадение волос и потерю красоты. И всё.

— И только-то?! — воскликнул я и ткнул тётку в грудь пальцем. — Этого, по-вашему, мало? Гадкая! Гадкая, женщина!

— Ты просто ещё молод и много не понимаешь…

— О нет, я понимаю куда больше вашего. Выбросьте этих синеботов на улицу сейчас же! Они во всём виноваты. Света уже больше недели живёт у меня и никак не может шуметь по ночам.

— Боже, ладно, — с лёгкостью согласилась женщина. — Я пришла сегодня проверить их комнаты. Чтобы, ну знаешь, никаких притонов и наркотиков.

— Их нет сейчас.

— И что? Ладно, я подожду и скажу им съезжать. От них уже слишком много проблем.

Тётка открыла своим ключом дверь и вошла внутрь. Я хотел зайти следом, но она остановила меня.

— Хочу проверить Светину комнату.

Женщина закатила глаза и позволила мне протиснуться в тёмный коридор. Первым делом она отперла двойную дверь большой комнаты, распахнула створки. Сделала шаг внутрь и отпрыгнула обратно.

— Господи…

Людмила прижала руку ко рту. Я заглянул в зал: мебель сдвинута по углам, посередине на поцарапанном паркете кровью выведен круг. По окружности разложены части животного — лапы, хвост, рёбра, а в центре — рыжая голова с опавшими ушами.

Я опустил глаза и захлопнул дверь с такой силой, что в комнате задрожало стекло в разболтанной раме.

— Боже… Господи — спаси и сохрани! — тётя Светы трижды перекрестилась и сплюнула через левое плечо, — Они сегодня же вылетят отсюда! Сатанизма я не потерплю!

— Хо-хо! — саркастически поддел я, она лишь зыркнула.

Я был совершенно сбит с толку. Кто мог ожидать такого расклада? Ради чего погиб мой друг? Чтобы остаться грязным рисунком в кровавом ритуале? Эти люди хуже, чем я считал. Хотя, казалось бы, куда? Вчера моя душа требовала в сие же мгновение отомстить за жизнь рыжего. Я сдержался. Сегодня едва ли смогу.

Впрочем, теперь обязательно следовало проверить комнату Светы. Чёрт его знает чем эти чудовища занимались здесь во время её отсутствия. Однако обошлось, замок на двери был не тронут, и я не стал отпирать его рядом с этой мымрой.