Как разрушить реальность - Григорий Неделько

Внезапный прилив сил и эйфория, будь она проклята! Старые ощущения вернулись, принеся с собой знание: Константин впрыснул ему в голову очередную порцию «средства». Эх, если бы друг был рядом, если бы смог найти Олега!..

«Синий» охранник витиевато выругался, рывком вздернул пленника на ноги и толкнул, заставив идти.

Когда же это кончится? Когда?..

…Порывы ветра налетали, но не задерживались, как и все в этом мире.

Или в Том?

Олег перестал понимать происходящее и просто шел – туда, куда его вели, куда звал неощутимый, невыразимый, неназываемый глас. Уже и тычки в спину прекратились, и не слышно было окликов его «конвоиров», и цель – прежде неясная, а теперь растекавшаяся кругляшком акварели на листе бумаги – отступала дальше и дальше. За грань. За восприятие. За то, у чего нет имени.

«Не оглядываться – просто идти. Иначе не дойдешь, иначе – не сможешь… Зачем? Нет, нет… никаких вопросов… Просто идти…»

И он шел.

А ветер продолжал петь свою одинокую, вечно повторяющуюся, гипнотическую песнь и бросать в лицо «пригоршни» нереально-синего песка…

…Пленка порвалась спустя годы или миллисекунды.

Действие остановилось.

Момент тишины и бездвижия.

Голова медленно поднялась.

Взгляд постепенно сфокусировался.

И – пришло узнавание.

Или даже – слияние.

Робот…

Робот был огромным, затмевающим собой все: от неба до земли. Хотя ни земли, не неба как таковых здесь не существовало – лишь пародии на них.

Олег огляделся – и не увидел ни души: «синие» испарились, так же как и их пленники. Воронцов потер руки и внезапно понял, что не связан. Он осмотрел себя и удрученно хмыкнул: да, не в лучшей форме он находится. Одежда порвана и запачкана, ссадины на руках и ногах, а на голове наверняка огромная шишка, покрытая запекшейся кровью. Чтобы убедиться в последнем, Олег дотронулся до макушки. Боль, точно зверь в норе, пробудилась и оскалила клыки.

Но все это таяло, теряло смысл и очертания перед тем, что возвышалось всего в нескольких десятках шагов. Выросшее, зародившееся, появившееся так близко не казалось картиной Дали или другим видом подмененной реальностью. Оно выглядело по-иному, оно имело иную суть. В нем не было ничего псевдофантасмагорического – только что-то невыносимо знакомое, непередаваемо ясное. Неуловимое сходство понятий. Как познать суть, спрятанную за черной стеной, как увидеть отгороженную метафорой правду?

Граненая, остроконечная голова, невероятных размеров тело, мощнейшие руки, держащие… что это? Подносы? А на них?.. Олег сделал шаг вперед, чтобы разглядеть вещество, лежащее на громадных блюдах, когда основы сознания потряс голос. Казалось, все окружающее содрогнулось от него.

«ЗДРАВСТВУЙ, ИСКОМЫЙ! – прогремело по вселенной, отскочило от каждой песчинки и унеслось в небо, и рассыпалось-расплылось по нему, и ввинтилось во все атомы. – Я ЕСТЬ Я!»

– Кто?.. – выпершил Олег. Уже не было сил удивляться, но открывшаяся картина и голос – Глас, – они не могли не потрясать!

«Я ЕСТЬ Я! Я ЕСТЬ МИР! Я ЕСТЬ ТЫ! ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ?»

И, не дав Воронцову ответить, металлическая громадина шагнула ему навстречу. Мир содрогнулся и изогнулся в болезненно-сладострастном припадке. А рот, которого у робота – существа? – никогда не было, продолжал исторгать звуки:

«ТЫ ЗДЕСЬ, ИБО ТЫ – Я! Я ПРИДУМАЛ НАРК! Я ПРИНЕС ЕГО В МИР, ИБО МИР ЕСТЬ Я, А Я ЕСТЬ НАРК!»

Совершенно беззвучно рука вытянулась в сторону Олега, и поднос оказался вблизи человека, всего в паре-тройке шагов от него. Что-то белое и рассыпчатое горкой возвышалось на блюдце цвета меди.

«И СКАЗАЛ Я ИМ, – взревел Глас, – ВАША ЖИЗНЬ – В МОИХ РУКАХ, ИБО СОЗДАНЫ ВЫ ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ МОЕМУ! ТАК ПРИМИТЕ ЖЕ НАРК, ОСВОБОДИТЕ СЕБЯ, НАЙДИТЕ МЕНЯ И БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ! НО НИКТО НЕ СМОГ, ИБО Я ЕСТЬ ОНИ, НО ОНИ НЕ ЕСТЬ Я. И ТОГДА СОЗДАЛ Я ПОСЛАННИКОВ И РАСПРОСТРАНИЛ ИХ ПО СВЕТУ, КАК БЛАГОСТНЫЙ НЕКТАР. ОДНАКО НЕКТАР СКИС И ПРЕВРАТИЛСЯ В ОТРАВЛЕННОЕ ЗЕЛЬЕ. ЧУМОЙ ЗАРАЗИЛ НАРК МИР, ЧТО СОЗДАЛ Я, МИР, НЕ ГОТОВЫЙ К ИЗМЕНЕНИЯМ И УЛУЧШЕНИЯМ! Я ЕСТЬ СТРЕМЛЕНИЕ ВВЕРХ, Я ЕСТЬ СОЗДАТЕЛЬ НЕБЕС И САМИ НЕБЕСА, Я ЕСТЬ ВЫСШИЙ, НО КАЖДЫЙ ИЗ ВАС ВЫСОК ТАК ЖЕ, КАК Я. ВЫ ЗАБЫЛИ ОБ ЭТОМ, ИЗРИНУЛИ ЗНАНИЕ ИЗ ГЛАВ СВОИХ – И ТОГДА ПОСЛАННИКИ МОИ ОБРАТИЛИСЬ ВАШИМИ ВРАГАМИ».

Олег молча внимал Гласу, вне желания что-либо ответить, а прервать говорившего ему было попросту не под силу.

«НАДЕВ СИНИЕ ПОВЯЗКИ-СИМВОЛЫ, ОНИ СТАЛИ ТВОРИТЬ БЕЗЗАКОНИЕ, ИБО ТОЛЬКО ТАКОЕ УБЕЖДЕНИЕ ПОНИМАЕТЕ ВЫ, ИБО ТОЛЬКО БОЛЕЕ СИЛЬНЫЙ ПРАВ ПРЕД СИЛЬНЫМ. ПОСЛАННИКИ ЛОВИЛИ ВАС В СВОИ СЕТИ И ПРИВОДИЛИ КО МНЕ, ЧТОБЫ Я ДАЛ ОТВЕТ И ПОКАЗАЛ ДОРОГУ НАЗАД. ИБО Я ЕСТЬ ТА ДОРОГА, ТА ТРОПА, ТОТ ПУТЬ, ЧТО ВЫ ВСЕГДА ИСКАЛИ, НО НИКОГДА НЕ ВИДЕЛИ. И Я ПОКАЗЫВАЛ ЕГО, МНОЖЕСТВО И МНОЖЕСТВО РАЗ, И ПОКАЖУ СНОВА. А ТЕПЕРЬ Я ОТКРОЮ ЕГО ПРЕД ТОБОЙ, ИБО ТЫ – ИСКОМЫЙ! ИБО ТЫ, КАК И ВСЕ, ПОДОБНЫЕ ТЕБЕ, КАК И ВСЕ, ПОДОБНЫЕ МНЕ, ДОЛЖЕН ТВОРИТЬ И ПОКАЗЫВАТЬ ИСТИНУ. НО ТВОЕ ГЛАВНОЕ ОТЛИЧИЕ – ТЫ ЗРИШЬ ЕЕ. И СЕЙЧАС ТЫ МОЖЕШЬ УЗРЕТЬ ЕЕ ВО ВСЕХ ЗАПРЕДЕЛЬНОМ ВЕЛИЧИИ И НЕПОВТОРИМОЙ КРАСЕ! ПРИМИ ПОРОШОК – ОТКРОЙ ДЛЯ СЕБЯ ВЕЧНУЮ ЖАЖДУ ПОЗНАНИЯ В НЕИЗМЕРИМОЙ ВСЕСИЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ – МОЕЙ РЕАЛЬНОСТИ! И ШАГНИ ЧЕРЕЗ ПРОПАСТЬ!!!» – Последние слова заставили миры скукожиться, завибрировать – а потом сгинули, рухнули в колодец бессловесности, и наступила Тишина.

Воронцов, не до конца понимая, что делает, протянул руку и коснулся порошка. Мягкий, податливый, приятный… как мир… Может, надо было стерпеть, остановиться, поразмыслить… Но внутренне – глубокий, страстно – неостановимый порыв уже гнал его вперед, управлял им, как сильнейший ветер управляет беззащитнейшим листком, – с напором и хаосом внутри. Но то был хаос, который просто обязан куда-то привести… Окончательно вырвавшись из пут, Олег зачерпнул горсть рассыпчатой белой массы, поднес ко рту – и проглотил: сначала небольшую часть, затем – половину от оставшегося, а после и все, что еще не съел.

«С ТЕБЯ ДОВОЛЬНО».

Все так же бесшумно рука вернулась на место. Но сейчас наступало время, когда жуткое обращалось красивым, а красивое – истинным. И он ничего не мог с этим поделать.

Через мгновение эйфория полностью подчинила его себе.

А еще через миг реальность треснула…

…– Олег! Олег!..

Слова – всхлипывания пролетали сквозь туманную пелену.

Воронцов принял их в себя – и открыл глаза.

– О боже, Олег, ты жив!

Женщина с длинными рыжими волосами обняла его.