Два мутанта - Ежи Тумановский

— Обидно говоришь, — недовольно сказал Коготь под возмущенное бормотание своих людей, сгрудившихся у него за спиной. — Мы с тобой одно дело делаем. Вместе, коли что, под пули пойдем.

— Не обижайтесь, — миролюбиво сказал Хук. — Это я сгоряча. Конечно, мы все вместе. Просто этот пес, Паленый, во как достал.

Короткий эмоциональный жест Хука окончательно разрядил ситуацию.

— Ладно, — буркнул Коготь и хмуро посмотрел в сторону скрючившейся фигуры в ярком камуфляже. — Кто эту крысу попугаем вырядить додумался? Его ж, наверное, из космоса видно.

Про плохие приметы никто больше даже не вспоминал. Ровно до того момента, когда сразу за Паленым, шедшим впереди, земля вдруг просела и образовала длинную канаву, шириной не меньше метра. Люди в страхе подались назад: по дну канавы струились синие ветвистые змеи электрических разрядов.

Это уже действительно походило на плохую примету. Но отступать Хук не собирался, тем более, что в отличие от банды Киргиза у него большая часть команды была настоящими, битыми жизнью, сталкерами. К тому же, при вдумчивом рассмотрении вопроса оказалось, что Паленый просто не заметил одну из неопасных аномалий и неумышленно активировал ее. А уж то, что рядом оказалась опасная «ловушка», сработавшая на активность своей соседки — явно было просто случайностью. О чем Хук и рассказал своим людям на внеплановом привале.

Отчетливо понимая, что большинство из присутствующих могут и сами дать не один десяток подобных объяснений, Хук сменил тактику.

— Большинство из вас не понимает толком куда и зачем мы идем, — сказал он, извлекая из своего рюкзака сложенный в несколько большой лист плотной бумаги. — Официальная версия — за какими-то артефактами, что хранит у себя один старый дурак. Пришло время открыть карты полностью. Вот, смотрите: это озеро, которое мы с Карасем назвали «Подкова». Потому, что оно действительно похоже на подкову, и потому, что оно принесет нам удачу.

На развернутом листе бумаги, и правда, была нарисована от руки карта изогнутого озера, отчасти напоминающего по форме подкову.

— Вот эти заштрихованные области вокруг всего озера — это сплошные аномальные поля. В них есть всего два узких прохода, найти которые очень трудно. Поэтому на том озере почти никого не бывает. И мутантов там тоже практически нет. Озерный сталкер Крот живет там отшельником. И уже очень давно копит редчайшие артефакты. Большинство того, что мы добудем в этой ходке, будет разделено между нами. И я закрою глаза, если кто-то что возьмет себе дополнительно. А знаете, почему? Нас два десятка здоровых мужиков, но если наши сведения верны, мы не сможем вынести все и за три ходки! Кто не готов рискнуть ради таких богатств — может убираться немедленно. Не держу.

Слушали его в тишине. Никто не пытался возразить, но и особого восторга заметно не было, из чего Хук сделал вывод, что ему не очень то и поверили. Однако недовольства больше никто не выражал, хотя на Паленого все равно посматривали как на прокаженного.

Вечером бесцеремонный Ганс, раздобрев от сытного ужина, так и сказал Паленому:

— Последняя ходка у тебя паря — это, считай, на лбу твоем написано. Не любит Зона предателей. Как озеро увидим — лучше сразу уходи. А то долбанет Зона по тебе, а достанется честным сталкерам.

Паленый сжался в комок и прошипел по-змеиному, словно плюнул в ответ:

— Честные сталкеры за чужим добром не ходят.

— Вот как ты заговорил, — добродушно удивился Ганс, развалившись возле костра. — Это добро теперь не чужое. Оно ничейное. Ну вот смотри: старик тебя приютил, а ты его продал. Значит, что? Сглупил старик, нельзя так было делать. Пристрелить тебя надо было, а не лечить. Значит, озерный сталкер допустил промашку. За добрые дела, как и за недобрые, надо уметь отвечать.

Ганс демонстративно загнул палец на руке.

— Пойдем дальше. Зачем артефакты старому? Для забавы. Забивает без толку ценными вещами цистерну и ждет, пока она потопнет. А ведь людям его запасы много пользы принести могут. Не для того Зона артефакты сталкерам дает, чтобы собирать их да в кучу складывать. Стало быть, вторая промашечка.

Ганс загнул второй палец.

— А вот и третья. Коли мы придем, а домик все на том же месте плавает — тогда старичок совсем ничему не учится. Это значит, что артефакты у него отберет тот, кто первым доберется. И правильно: дураку и богатство — обуза. А раз забрать всякий может — значит, ничейное оно.

— Киргиз тоже так думал, — зло сказал Паленый.

— Киргизу следовало выждать пару дней сразу после того, как они плутанули и на снорков нарвались. Встать лагерем и просто отдыхать. Считай, сама Зона им на это намекала: не торопитесь, мол, успеете на тот свет. Выждали пару дней — и все бы у них вышло иначе.

Хук, любивший иногда послушать разглагольствования товарища, крепко задумался.

А на следующий, уже четвертый по счету, день пути, Паленый заблудился. И его готовы были убить все двадцать человек.

Сперва Хук решил, что проводник опять пытается отлынить от дела. Однако, тщательное изучение схемы маршрута и обычной топографической карты ничего не дало. Они находились в лесу, и это был единственный ориентир для топопривязки. В итоге, большую часть дня бездарно провели в поисках хоть какого-нибудь холмика или ручейка. А когда нашли приметное дерево с белой корой, и Паленый вдруг заявил, что до озера осталось всего пару часов пути, Хук внезапно принял решение немного подождать.

Перед этим, правда, они все-таки прошли через северо-западный «коридор» в сплошном аномальном поле, и оказались во внутренней области, уже совсем вроде бы недалеко от озера. Среди аномалий Паленый держался уверенно, хоть и шел, не выпуская детектор из рук, гораздо медленнее обычного. Было понятно, что ходил он по этой дороге не один и не два раза. Миновав опасный проход, Паленый развернул отряд к югу и вел всех еще около часа, объяснив, что в дальнейшем будет достаточно пройти почти по прямой, чтобы легко выйти в нужную точку озера. И сразу после этого Хук объявил суточный привал.

Глядя на своих повеселевших людей, быстро превращающих небольшую полянку на возвышенности в лагерь, Хук окончательно убедился, что принял верное решение. Днем больше, днем меньше.

Кто понял жизнь, тот не спешит.

14

Пересекая Периметр, майор Кратчин «превращался» в сталкера по кличке «Серый». В отличие от многих других военных сталкеров, ходки свои не считал, в грядущие милости государства не верил, но службу нес исправно, и знал, что однажды ему повезет. И дождался.

Около полутора месяцев назад, люди, которых он искал в Зоне по приказу начальства, возвращаться обратно, в нормальный мир, отказались наотрез. Штык, Буль и Хомяк майору Кратчину не доверяли. И военный сталкер Серый уже всерьез задумался о применении силы. Но вмешался Крот. Редчайший желеобразный артефакт в специальном контейнере, который и сам по себе стоил как хороший автомобиль, сменил хозяина. Узнав, какую сумму можно выручить за артефакт, Серый решил, что этого хватит, чтобы щедро наградить свою команду, а потом спокойно покинуть военную службу. Но Зона посчитала, что военстал Серый не достоин пока пенсионного житья-бытия. И подсунула ему Толика.

Толик был одним из лидеров банды, что пришла пограбить Крота да случайно попала «под горячую руку» усиленному кваду «Долга». Остатки банды военсталы добили без особого труда. И захватили на свою беду пленного. Пленный оказался не дурак и предложил Серому сделку: еще один дорогущий артефакт в схроне недалеко от Периметра взамен на свободу. Жизнь, казалось, так приласкала прилежного военстала, что захотелось встать на одно колено и поцеловать гипотетическое знамя судьбы. Правда, судьба, как оказалось, просто проверяла Серого на жадность.

Потом была короткая дорога к границе Зоны. Контейнер с дорогим артефактом Серый нес лично. Хоть Крот и активировал сложный электронный замок, открыть который можно было лишь специальным электрически активным ключом, Серый помнил старую сталкерскую мудрость, гласящую, что Зона в первую очередь заботится о предусмотрительных.

К схрону команду Серого Толик привел без приключений. Да только на месте вместо обещанного артефакта обнаружилась засада, в считанные секунды уничтожившая две трети людей Серого. Сам Серый, к тому моменту уже почти привыкший себя считать военным пенсионером Кратчиным, сумел уйти, проложив себе дорогу с помощью ножа и пистолета. Он, да еще несколько выживших военсталов закрылись в старом сарае, недалеко от схрона бандитов. Сарай был засыпан со всех сторон землей, но для настоящего оборонительного боя подходил слабо.

Но бандиты, вместо того, чтобы подойти и забросать недобитого противника гранатами, полезли смотреть, что за трофей хранится в таком дорогущем контейнере. Как правильно открывать контейнер, Крот Серому даже не пытался объяснять, заявив, что с этой процедурой прекрасно справятся специалисты в момент сделки. Но под страхом немедленного уничтожения запретил пытаться открыть серый ящик самостоятельно. Грабители этого не знали, поэтому Серый сполна удовлетворил свое чувство мести, слушая страшные крики, раздавшиеся вдруг в какой-то сотне метров от сарая. Мародеры погибли не сразу. Несколько минут они метались по лесу, пытаясь укрыться от обжигающего света, распространяющегося из контейнера. Толик даже успел добежать до сарая с военсталами и секунд двадцать жалобно скулил под дверями, пока не затих.