НЬЮ-ЙОРКСКАЯ КАРМЕН - Петр Немировский

руки и плечи, проверяет, ровно ли ложится загар. Пьет на пляже воду и заставляет пить Арсения. Из ее уст вылетают скучные слова: обезвоживание, перегрев, организм.

Но мама — красивая, и попа у нее тоже красивая и не такая массивная, как у мамы Томаса. Арсюша этим горд, он видит маму не только на пляже в купальнике, но и дома, когда она выходит после душа в маечке и трусиках. Недавно он был в гостях у Мойше, его мама — миссис Эстер — тоже принимала душ, и они с Мойше прильнули к дверям, пытаясь подсмотреть в щелочку, пока их не заметил и не отогнал мистер Джеффри...

Теплое мягкое полотенце окутывает промерзшее до последней косточки тело Арсюши. Холод проник повсюду — в его живот, грудь, пальцы и зубы. Арсюшу кладут на подстилку. Маленький комочек в полотенце, свернувшись, как улитка, лежит, подрагивая; наружу  торчат только его белые, тоже дрожащие пятки.

Арсюша — в ледяной пустыне, в ящике со льдом! Ему понадобится, наверное, сто лет, чтобы отогреться. Стучат зубы. Он переохладился и обезвожен. Температурный баланс. Организм.

Но через несколько минут Арсюша неожиданно улыбается, вскакивает с подстилки и бежит играть с друзьями.

***

Пляж Seagate — это демонстрация купальников, соломенных шляп, косынок на бедрах, солнцезащитных очков, педикюра и маникюра. Это театр жестов: саморассматривание загара на вытянутых руках, проверка своих бедер на предмет их упругости, поглаживание живота и прощупывание мышц под тонким слоем жирка, прикосновение к шее на предмет натянутости кожи, массирование плеч в расчете... привлечь взгляды  нескольких молодых загорелых спасателей на вышках, поскольку иных мужчин на пляже — утром в будние дни — практически нет. Мужья и бой-френды — работают.

Пляж Seagate — это бабье царство, гарем на океанском берегу. Женщины — болтливые приятельницы, благодушные компаньонки, приветливые соседки, но в то же время и непримиримые конкурентки, ведущие бескровную войну, в которой никогда не будет победительницы, лишь постоянно растет счет убитым и раненым.

Только чайки и альбатросы кружат над берегом, испуская пронзительные крики, в которых словно слышится: «Ты пер-р-рвая! Ты кр-расавица! Ты пр-росто пр-релесть!..»

***

— Представляю себе, сколько купальников у этих дам! Наверное, многие из них имеют для купальников специальный шкаф, — сказал Осип, провожая взглядом одну пляжницу, битый час фланирующую туда-сюда вдоль берега. — Зимний гардероб у них, пожалуй, скудный: пара теплых курток, может, дубленка. Зимой здесь, говорят, очень ветрено и холодно — все-таки океан. Все сидят в домах, у электрокаминов и теплых батарей, греются. Кто тебя видит? Кому ты нужна? Зато летом — гуляй, душа.

— В каждой женщине живет актриса, которой нужна публика. Вам, мужчинам, не понять тот кайф, когда тебя пожирают десятки глаз. Ты буквально чувствуешь эти взгляды своей кожей, — сказала Стелла.

— Да, понять это трудно, — полушутя согласился Осип.

Они стояли на песке, у кромки воды.

— И еще в каждой женщине живет проститутка. Я много об этом думала. Нет такой женщины, будь она даже самая правильная, которая бы в глубине души не мечтала предаться самому низкому разврату, попросту говоря, не мечтала хоть бы разочек стать последней блядью. И случись это, она испытает глубочайшее удовлетворение, насладившись собой, своим падением. Потом, правда, будет себя сильно презирать, — Стелла умолкла. — Ладно, хватит с тебя, я выдаю слишком много наших бабьих тайн. Кстати, это ничего, что мы с тобой стоим так открыто, нас вдвоем все видят? И жена твоя скоро себе шею свернет, все ходит кругами.

— Она мне доверяет, она не ревнивая, — ответил Осип, сам поразившись той легкости, с какою сейчас мысленно отдалил от себя Тоню. — Смотри, чтобы потом у тебя не было проблем.

— Ой! — вдруг, ойкнув, Стелла подняла стопой вверх ногу, при этом опустив руку на плечо Осипа. — Кажется, наступила на ракушку, — вытащила из ноги и щелчком отбросила крохотный черный кусочек. — Когда же ты наконец покажешь мне последний видеоролик? — спросила с капризной ноткой в голосе, снимая руку с его плеча.

— Через несколько дней. Мне еще нужно с ним поработать.

— Скажи хоть, как я там получилась?

— Как всегда — неотразима.

Он мысленно увидел тот отснятый незаконченный ролик, где Стелла в неглиже с крыши его «Бьюика» вползает в салон машины. Машина трогается с места и несется к обрыву. Под музыку из «Кармины Бурана». Ага, вот чего там не хватает — финального кадра: смонтировать бы, как машина с обрыва летит в океан, а Стелла появляется из воды, вся объятая огнем.

— Кстати, ты никогда не рекламировала автомобили? Недавно в холл гостиницы, где я работаю, пригнали пару лимузинов «Линкольн» и девочек с длинными ногами для их рекламы, хотя они в технических свойствах машин ни черта не разбираются. Этих девочек у нас так и называют: линкольн-герл. Могу спросить, не найдется ли там и для тебя местечка, хочешь?

— Рекламировать «Линкольны» в отеле наверняка приятнее, чем за гроши убирать дома. Но, увы, я — нелегалка, без документов никакая приличная работа мне в Штатах не светит, — Стелла сделала руками пару движений, словно держась за баранку. — Я — линкольн-герл, ж-ж-ж, — и расхохоталась.

Осип покосился на нее. Перед его  глазами встал отличный кадр: безлюдный берег, обрывы, поросшие редким кустарником. И коварный прищур ее огненных цыганских глаз! Контрабандистка! Длинная юбка и черная футболка с короткими, нет, с длинными рукавами.

— По правде говоря, для утонченных ролей ты не совсем подходишь. Не обижайся, но ты слишком чувственная. Как и твоя любимая Софи Лорен. Это вообще не мой тип женщин. Я больше люблю тощих, на вид немножко замученных, типа Николь Кидман или Джулии Робертс. Помнишь, как Джулия Робертс сыграла проститутку в фильме «Красотка»? Миллионы зрителей проливали слезы. Мой напарник в охране, бывший коп по борьбе с особо опасными преступлениями, однажды признался мне, что плакал два раза в жизни — на похоронах своей матери и когда смотрел этот фильм. Вот это, понимаю, сила искусства!

— Совершенно глупый фильм. Хотя бы потому, что проститутки никогда не спят с теми мужчинами, которых любят. Любовь для них — слишком тяжелое испытание.

— Хм-м, интересно, — он помолчал, пытаясь проникнуть в смысл услышанного. — Знаешь, я придумал для тебя другую роль.

— Какую?

— Тебе понравится. Надеюсь, в твоем гардеробе найдется длинная темная юбка и черная футболка. Вот и