Путь к сердцу - Лесли Лафой

Мадди протянула руки и дала ему снять с себя тяжелое железное приспособление.

— Спасибо, — прошептала она, когда ее конвоир вручил ей кусок мыла.

Было нечто успокаивающее в том, как она поблагодарила его. Повернувшись к ней спиной, Ривлин, скрестив руки на груди, предупредил:

— Берег крутой, и возле него глубоко, помните об этом.

— Ничего, я умею плавать.

Он прислушивался к шороху материи, отмечая про себя каждую вещь, которую она снимала, готовый в любую секунду повернуться. Потом раздался плеск воды, а следом — самый восторженный вздох, какой Ривлину когда-либо доводилось слышать от женщины. Он почувствовал мгновенную вспышку желания и выругался про себя, а затем, попятившись, нащупал сложенную одежду, подхватил ее и быстро зашагал к лагерю.

Мадди наблюдала, как он уходит, от души радуясь тому, что ей так повезло — впервые за долгое время. Ривлин Килпатрик обладал качествами, присущими джентльмену. Она помнила, с каким выражением отвращения и даже гнева слушал он ее рассказ о том, что намеревался сделать с ней Ходжес. Для нее то был первый знак, показывавший, что поведение Ривлина заслуживает некоторого доверия. Следующим проявлением его искренности было для нее то, как он вел себя, когда она раздевалась. Он даже на самую малость не повернул голову, а потом попятился, чтобы подобрать ее одежду. В этом было что-то совсем мальчишеское.

Мадди развязала обрывок кожаного шнурка на конце косы, распустила волосы и, держа шнурок в зубах, легла на спину, наслаждаясь полнотой впечатлений впервые с тех пор, как была арестована. Что ни говори, а ее нынешний конвоир понимал, как найти путь к сердцу женщины…

Именно это говорила о нем Майра. Потянувшись за мылом, Мадди стала припоминать другие умозаключения подруги. По мнению этой вполне разумной и опытной особы, конвоир мог овладеть любой женщиной, какую только пожелает.

Намыливая волосы, Мадди пришла к заключению, что, пожалуй, Майра была права. К тому же Ривлин Килпатрик, безусловно, красив и, как выразилась бы Рози, великолепно сложен. Что касается суждений Майры о его достоинствах как любовника… Мадди энергично пустила мыло в ход и принялась скрести голову, напомнив себе, что ее товарка по несчастью часто бывала склонна к цветистым поэтическим преувеличениям. Возможно, Ривлин Килпатрик способен заставить звезды сиять ярче, а земной шар — крутиться с бешеной быстротой, вот только она не намерена проверять справедливость таких утверждений на себе. От Уильяма Ходжеса и многих других, кто пытался следовать его примеру, она научилась не одному лишь умению драться. Будь Ривлин Килпатрик лучшим из людей, он все равно остается мужчиной, и ей не стоит чересчур доверяться ему.

Глава 3

— Вы все еще там?

Мадди посмотрела на стволы деревьев, потом на лагерь. Килпатрик развел костер и объявил, что спускается к источнику набрать воды. Ей не было нужды прятаться в траве у берега: она видела, что он набрал полное ведро, даже украдкой не оборачиваясь в ее сторону, потом вернулся к костру и сел возле него к ней спиной.

— Я здесь! — крикнула она. — Мое время истекло?

— Оставайтесь в воде сколько вам угодно, — отозвался он. — Ужин на огне, но еще не совсем готов. Я только хотел удостовериться, что вы не сбежали. Крикните, когда будет пора, и я принесу вашу одежду.

Сказать по правде, Мадди промерзла до костей, но ей не хотелось вылезать из пруда. Однако и оставаться дольше в воде не стоило: либо совсем закоченеешь, либо, чего доброго, начнутся судороги. В конце концов она позвала Ривлина:

— Полагаю, что женщина может выдержать только ограниченное количество небесного блаженства. Если бы вы были так любезны…

Ривлин спустился к пруду, по-прежнему отводя глаза, и положил ее аккуратно свернутую одежду на траву. Затем повернулся, сделал два шага по направлению к лагерю и остановился, скрестив руки на груди.

Выбравшись на берег, Мадди исподтишка посмотрела на него. У ее конвоира были широкие плечи, тонкая талия и стройные бедра. Одежда сидела на нем свободно и тем не менее не скрывала линии фигуры. Из-за сложенных на груди рук рубашка плотно обтянула плечи, и Мадди хорошо видела четко обрисованные крепкие мускулы.

Она опустила глаза и поглядела на свою кофту.

— Вы пришили новые пуговицы. — Она показала пальцем на три черные пуговки, добавленные к сохранившимся белым. Удивлению ее не было предела.

Ривлин передернул плечами.

— Солнце еще очень жаркое, а у вас светлая кожа. Ну как, вы готовы? — нетерпеливо спросил он. — Мне надо помешать мясо.

Мадди застегнула брюки и взяла в руки мокасины.

— А знаете, Килпатрик, я могла бы написать президенту Гранту и сообщить ему, что он взял к себе на службу замечательного человека.

— Попробуйте, а я опровергну это.

Улыбка делала с его лицом чудеса — твердые черта теряли свою остроту, а морщинки в уголках глаз углублялись. Золотые искорки в глазах сияли ярче. Зубы у него на удивление ровные и белые, а на левой щеке ямочка.

— Ладно, пусть все останется между нами, — согласилась Мадди, подумав, что, если он решил быть любезным, это дозволено и ей. — Благодарю вас за это купание и за то, что вы вели себя как джентльмен. Я высоко ценю и то и другое.

Ривлин прикоснулся пальцами к шляпе и жестом указал Мадди в сторону лагеря. Она подчинилась, чувствуя себя в своей одежде так, словно родилась заново. Брюки, как обычно, сползали ей на бедра, и она шла, то и дело поддергивая их повыше.

— Вы всегда носили мужскую одежду? — спросил Ривлин, неторопливо следуя за ней.

Мадди обдумала его вопрос, понимая, что может попросту солгать или сказать полуправду, но в конце концов пришла к заключению; что этот человек заслуживает честного ответа. Опустившись на землю у костра, она сказала:

— Я носила платья вплоть до моего переезда в Форт-Ларнед. Одежда моя тогда… вся изорвалась во время пути, и Ходжес был настолько великодушен, что одолжил мне кое-что из своего гардероба. Я сразу поняла преимущество брюк и с тех пор не ношу ничего другого.

— Ездить верхом в брюках куда удобнее, чем в юбке, не так ли?

— Ну да, — согласилась она, расправляя подвернутые концы слишком длинных штанин. — Однако мне ни разу не доводилось ездить верхом за время, которое прошло между той поездкой и нынешней. Зато я сообразила, что брюки — нечто вроде барьера, который труднее преодолеть, чем юбку. Мужчине для этого требуются время и определенные усилия, а это дает мне возможность приготовиться к борьбе, чтобы защитить себя.

Ривлин пристально поглядел на нее сверху вниз, удивленный тем, как просто она сумела изложить суть дела, избежав слова «изнасилование». И все же ее стремление быть скромной и покладистой не более чем маска. У настоящей Мадди Ратледж внутри стальной стержень, и она обладает здоровым чувством самосохранения.