Леола, где ты? - Картер Браун

— Вот на что мне нравится смотреть, — выдохнула она. — Он очень мило будет выглядеть с голубеньким бантиком.

Она поцеловала кончик, затем охватила его губами и стала перемещать их вниз и вверх по всей длине. Весьма профессионально. Очень опытна, подумал я, и отбросил все свои проблемы.

Так продолжалось некоторое время... Потом она подняла голову и порочно улыбнулась.

— Давай избавимся от остальной твоей одежды. — Через мгновение я был нагим, как в час моего рождения.

Вилли снова опрокинула меня на кровать и, сев на меня верхом, точно направила мое мерило в себя; волнообразно покачивая бедрами, она опускалась прямо на него до тех пор, пока оно полностью не вошло в нее; затем начала покачиваться взад-вперед — сначала мед ленно, нажимая руками на мои плечи; ее голова с полузакрытыми глазами откинулась назад, открыв лебединый изгиб шеи; она двигалась все быстрее и быстрее; хриплый звук зародился в глубине ее горла; ее движения становились все более неистовыми.., я почувствовал приближение конца.

Когда шомпол выбросил в нее свою струю, она резко вскрикнула.., вытянулась в струнку и рухнула на меня, оставив его в себе.

Мы еще дважды любили друг друга, пока не заснули под утро. Пробудившись, мы повторили все сначала. Но на этот раз Вилли стояла на коленях на измятой простыне, а я входил в нее сзади. Мне было сообщено, что это — ее любимая поза, на что я ответствовал, что и моя тоже.

Глава 4

Около половины девятого какой-то морячок принес бритву, зубную щетку и все остальные необходимые принадлежности. После душа и бритья я натянул на себя один из легких свитеров Вилли — вместо свежей рубашки. Он был, конечно, тесноват, но, в общем, подходил. Я чувствовал себя превосходно, если исключить ощущение некоторой телесной вялости. А вот Вилли выглядела так, словно прекрасно выспалась этой ночью. Натянув на себя белое бикини и всунув ноги в сандалии, она присела на край измятой постели и улыбнулась мне.

— Я передумала, — с глубокомысленным видом сообщила она. — Я ничего не расскажу Рафаэлю о нашей ночи. Заставлю его поволноваться! — Последовало выразительное движение шоколадными плечами. — А кроме того, мне нужно несколько новых платьев для пополнения гардероба. Было бы глупо сердить его, ты не находишь?

Щелкнул замок, и на пороге появился все тот же морячок.

— Мистер Эммануэль приглашает вас, мистер Холман, позавтракать на задней палубе.

— Нам лучше пойти, — поднялась Вилли с постели.

— Только мистер Холман, — твердо возразил морячок. — А вам, мадемуазель, он приказал доставить завтрак в каюту. Он увидится с вами перед ленчем.

— Видишь, какой он жестокий! — надула губки Вилли и крепко поцеловала меня прямо в губы. — Пока, Рик. Надеюсь, Рафаэль слопает кучу фруктов и у него будет несварение желудка!

— Может, маленькие белые прыщики? — пошутил я.

Она еще заливалась смехом, когда я вышел из каюты вслед за морячком и увидел еще одного члена экипажа, стоявшего у трапа с пистолетом в руке.

Так мы и проследовали целой процессией — я между моими конвоирами — на заднюю палубу, где стол для завтрака был сервирован со всей элегантностью, годной даже для “Максима”.

За столом собралась вся святая троица — Леола Смит в черном купальном костюме, темных очках и чрезмерно большой, тяжелой даже на вид шляпе. Я отметил, что она делала Леолу неузнаваемой даже в большей степени, чем, к примеру, накладные усы и парик; неизменно бесстрастный Кери в свитере и джинсах и Эммануэль, облаченный в пеструю филиппинскую рубаху со сборками и голубые шорты.

Я занял свободное кресло напротив хозяина. Возле меня мгновенно материализовался стюард. Вначале, поддавшись порыву бешенства, я хотел заказать нечто невообразимое, например фазана под стеклянным соусом, разварные башмаки в собственном соку и синильную кислоту вместо кофе. Однако вовремя сообразил, что это было бы просто-напросто потерей времени, поскольку стюард никак не среагирует на издевку, а просто принесет все заказанное. Так что пришлось остановиться на яйце-пашот, тостах и кофе.

— Предполагаю, вы провели весьма интересную ночь? — иронически осведомился Эммануэль.

— Ваше гостеприимство поистине превосходно, мистер Эммануэль. — Я послал ему по-настоящему солнечную улыбку. — Как вы и обещали, это была весьма забавная ночь. Всякий раз, вспоминая вас, я смеялся прямо-таки по-детски — заливисто!

— Дать ему в зубы? — прорычал Кери. И это прозвучало вовсе не вопросом, а скорее как утверждение.

— Все служит своему предназначению, — философским тоном наставника произнес Эммануэль. — Сейчас мы привели мистера Холмана в радужное настроение. А тебе, Майк, не стоит так расстраиваться — ты ведь знаешь, что таких Вилли Лау мы можем хоть сейчас найти в Каннах тысячи.

— Я не из-за нее, — проворчал Кери. — Из-за него. Вечно подкалывает, как только увидит!

— Мы что, собираемся сидеть тут целый день, пока вы будете обмениваться оскорблениями, словно малые дети? — раздраженно спросила Леола.

— Леди, как всегда, права, — улыбнулся ей Эммануэль и поглядел на меня. — У мисс Смит имеется некая проблема... Вот мы и подумали, не тот ли вы человек, который может разрешить ее, мистер Холман?

Отвечать на такой вопрос не имело смысла, и я промолчал. Эммануэль тоже молчал, пока стюард подавал мой завтрак, а потом с его помощью он стал выбирать себе из громадной фруктовой вазы, водруженной в центре стола, персик поспелее. Я подумал, что пожелание Вилли становится близким к осуществлению.

— Полагаю, мисс Смит должна сама рассказать о своей проблеме, — сказал Эммануэль.

Она повернулась и долго смотрела на него, но темные очки и широкие поля шляпы, низко надвинутой на лоб, не позволяли разглядеть выражение ее лица. Потом Леола закурила; рука, державшая спичку, слегка дрожала.

— Я встретила впервые мистера Эммануэля в Париже около четырех месяцев назад, — начала она, тщательно контролируя интонации своего голоса. — Виктор Эймори представил нас друг другу. Мы должны были встретиться за ужином, втроем, но в последний момент Виктор не смог прийти, и за столом мы оказались... — Ее голос дрогнул. — То есть мистер Эммануэль и я, он сказал...

— Не смущайтесь, моя дорогая. — Эммануэль лучезарно улыбнулся. — Позвольте, я сам поведаю мистеру Холману эту часть истории.

Он смерил меня испытующим взглядом: улыбка еще сохранялась на его лице.

— За ужином я признался мисс Смит в моем безмерном восхищении — ее работой и всем прочим. Я откровенно сказал, что она — олицетворение того, что я всегда желал видеть в женщине, и что, если она присоединится ко мне в круизе на борту моей яхты, я буду ее вечным должником. К сожалению, мисс Смит не ответила мне взаимностью и отказалась от предложения. В тот вечер я настаивал на нем как только мог. — Он покаянно вздохнул. — Богатый человек избалован. Особенно если это касается женщин. Мне стыдно признаваться, но я выложил перед ней все соблазны, какие только мог придумать — включая замужество. Но получил отказ... Тогда, я очень сожалею, но это так — я вышел из себя и стал угрожать ей. В конце концов она выскочила из-за стола; мне оставалось только раскаиваться и сожалеть о своей невоспитанности.

Он снова улыбнулся ей.

— Я думаю, дорогая, теперь вам будет легче закончить эту историю?

Она поспешно кивнула.

— На следующий день я встретилась с Виктором и рассказала ему о случившемся. Он предупредил меня, чтобы я была поосторожнее, потому что Эммануэль не только очень богатый, но и очень опасный человек... Через два или три дня я улетела в Голливуд на съемки новой картины и забыла об этом случае. Месяц спустя, когда я освободилась, пришло время снова скрыться ото всех. — Она сделала какой-то странный жест. — Когда я карабкалась наверх, — продолжила Леола, — я ни от чего не отказывалась, ибо все было частью того, чего я, собственно, и добивалась, — реклама, обман, приемы, жизнь в лучах прожекторов. Но чего же мне это стоило! Три разбитых замужества, постоянное ощущение, что я — это вовсе не я, а какая-то другая особа... Дошло до того, что я уже даже не знала, кто же я на самом-то деле... Иначе говоря, я начала терять и одновременно находить себя...

— Ваш самоанализ восхитителен, моя дорогая! — Ей была снова подарена лучезарная улыбка. — Но, прошу вас, вернитесь к рассказу. — Эммануэль изогнулся в галантном поклоне.

— Простите, — резко парировала актриса. — У меня был способ, с помощью которого я скрывалась от всего мира. Теперь-то я понимаю, насколько он был ребяческим... Но до сих пор он хорошо срабатывал. Да и нужно-то было всего ничего — черный парик, никакого макияжа, небрежные платья — и Леола Смит превращалась в Летти Смит. И заметьте, при этом не стоило даже беспокоиться об инициалах на чемодане и прочей ерунде. Летти Смит — тридцатилетняя студентка-искусствовед, имеющая достаточно средств, чтобы позволить себе простительное только юным особам увлечение искусством и любовь к Парижу. Она на весь год снимает апартаменты в отеле “Лефт бенк”, но почти не живет в них. Кинозвезда Леола прибывает в Париж, регистрируется в отеле “Георг V” и исчезает через несколько дней... А в тот же день Летти Смит открывает дверь своих апартаментов в совсем другом отеле...