Трагедия линкора «Шарнхорст». Хроника последнего похода - Фриц-Отто Буш

Глава 3

Конвой J.W.[9] на пути в Мурманск

24 декабря 1943 года в канун Рождества главнокомандование военно-морских сил получило сообщение, что в море находится долгожданный конвой J.W. в Мурманск.

Воздушная разведка заметила корабли 22 декабря, но полученная информация была недостаточно подробной, чтобы можно было сказать, что обнаруженные грузовые суда представляют собой именно арктический конвой. Только после рождественского рапорта все сомнения относительно конвоя исчезли.

Трасса J.W. пролегала по так называемому северному маршруту мимо Гренландии, Исландии, Шпицбергена и вокруг мыса Нордкап в Мурманск. Прикрывал караван британский военно-морской флот. Небольшие суда – фрегаты, корветы, эсминцы и патрульные корабли – служили прикрытием от атак подводных лодок. Крупные корабли, тяжелые и легкие крейсеры, шли без прикрытия, параллельно конвою и несколько южнее, то есть в направлении, в котором ожидался немецкий противник. Крейсеры прикрывали конвой от нападений надводных кораблей; они шли отдельно от соединения и были готовы при необходимости вступить в бой. Число грузовых кораблей арктического конвоя составляло от двадцати пяти до тридцати – иногда даже больше. Они везли военные материалы, главным образом бронетехнику и тяжелое оружие, боеприпасы. В среднем конвой нес около полумиллиона брутто-регистровых тонн груза – это была огромная цифра.

Если бы «Шарнхорст» ухитрился обойти фланг прикрывающих сил, он смог бы нанести больше ущерба, чем нанес весь флот подводных лодок за последние месяцы 1943 года.

Первые известия о J.W. пришли от подводных лодок и от разведывательных самолетов, которые активно разыскивали конвой и теперь отслеживали его движение. На самом деле – этот факт оказался незамеченным для германского главнокомандования – в море находилось два конвоя. Один, о котором было доложено, называвшийся J.W. – 55B, шел на восток, имея девятнадцать полностью груженных грузовых судов, другой же, R.A. – 55A, двигался на запад из России. Имея двадцать два пустых корабля, последний уже прошел незамеченным остров Медвежий между Шпицбергеном и Нордкапом. Получив доклад, Дёниц дал 1-й боевой группе, «Шарнхорсту» и его пяти эсминцам, приказ на атаку. Положение конвоя, скорость движения и курс были приблизительно определены по отрывочным донесениям разведки на основе докладов с самолетов и подводных лодок.

В районе предстоящей операции дул сильный юго-западный ветер. Погода на море ухудшалась; густая снежная пурга сильно снижала видимость. Моряки назвали бы такие условия «heavy sea» – «тяжелое море», что подразумевает волны до десяти метров высотой. Волны складываются в длинные ревущие горы, темные, с белыми гребнями. Сильный ветер срывает пенистые верхушки с волн и бросает их на поверхность воды. Крутящийся в смерче снег был здесь крупнее и тяжелее, чем ранее известный экипажу линкора по Северному морю и Северной Атлантике. В холоде, казалось, ощущалось дыхание самого полюса. Именно такой была погода, при которой конвой двинулся в путь.

Командование военно-морских сил северного фланга знало о сложных погодных условиях, но оно и не подозревало о недавнем решении гросс-адмирала использовать 1-ю боевую группу для облегчения положения на Восточном фронте, несмотря на все доводы против. Командующий флотом адмирал Шнивинд сомневался в правильности подобного решения, и не только в связи с соображениями общего порядка, но и в связи с погодными условиями этого времени года. Он попытался убедить свое командование хотя бы отложить проведение операции.

Главнокомандованию было крайне сложно принять окончательное решение. Однако исполняющий обязанности командующего 1-й боевой группы контр-адмирал Бей был достаточно уверен в своих силах, и это склонило гросс-адмирала в пользу проведения операции. На его решение повлияли и доклады воздушной разведки и подводных лодок, которые сообщали, что конвой прикрыт лишь несколькими крейсерами и обычными небольшими кораблями прикрытия – то есть судами, которые в нормальных условиях сильно уступали «Шарнхорсту». Гросс-адмирал решил, что наконец появился шанс оказать серьезную поддержку находящемуся в столь тяжелом положении Восточному фронту.

Получив последние сведения о местоположении конвоя, адмирал Шнивинд назначил отплытие «Шарнхорста» и пяти эсминцев на Рождество, 25 декабря, 17 часов. Командующий 1-й боевой группой контр-адмирал Бей отдал приказ своим подразделениям подготовиться к выходу в море.

Бей был человеком крепкого сложения; это был отличный моряк и прирожденный командир эсминца. За грубоватой внешностью скрывалось доброе сердце. На протяжении войны он, как говорили его моряки, «выпросил несколько трудных дел». Контр-адмирал ни разу не бывал ни на одном линкоре со времени, когда был еще молодым гардемарином. Но он обладал, что характерно для большинства командиров небольших кораблей, хорошим пониманием психологии матросов и сочувствием к ним. В свою очередь, его команда доверяла ему безгранично. За время командования соединением эсминцев он получил хороший опыт боев с неприятелем; плохая погода беспокоила его меньше всего; он считал, что эсминцы будут сражаться в любых условиях.

Глава 4

«Шарнхорст» выходит в океан

Над Альта-фьордом в Рождество 1943 года лежала тьма. Еще дальше на север вдоль норвежского берега, между Тромсё и Хаммерфестом, в это время года царила почти непрерывная полярная ночь. Воды фьорда были сине-черными и холодными как лед. На протяжении нескольких дней сильный юго-западный ветер дул над покрытыми снегом горами. Спускаясь по пологим скалам южного берега Ланг-фьорда, западного рукава Альта-фьорда, он усиливался и становился метелью, из-за которой обычно ровная водная поверхность превращалась в пенистые волны. На середине пологих горных склонов стояли отдельные неподвижные ели с обвисшими под грузом снега ветками. На северо-западе слабо мерцало в небе северное сияние.

В разных рукавах широкого Альта-фьорда покоились на якоре корабли 1-й боевой группы. Штаб командующего группой контр-адмирала Бея находился на борту «Тирпица», который был выведен из строя миниатюрной английской подводной лодкой и теперь находился в Каа-фьорде, внутри юго-западной части собственно Альта-фьорда. «Шарнхорст», располагаясь перпендикулярно фьорду и носом к ветру, стоял на якоре в западной части Ланг-фьорда. Там же, но немного дальше от устья стояли три эсминца 4-й флотилии эсминцев – «2-29», «2-34» и «2-38». В Каа-фьорде, где находился «Тирпиц», стояли два других эсминца 4-й флотилии – «2-30» и «2-33».

На борту кораблей только что были убраны остатки рождественского ужина, который матросы и офицеры, как обычно, провели за одним столом. Праздничные деревья из кубриков и старшинских кают-компаний были убраны, а все украшения сняты. На «Шарнхорсте» слышались оживленные разговоры. На 19.00 была объявлена готовность выйти в море! Прошло уже много времени с тех пор, как «Шарнхорст» выходил в боевой поход последний раз, и моряки, измученные вынужденным бездействием, ждали перемен. Несомненно, постоянная готовность при длительном бездействии рождает напряженность, которая гасит энтузиазм и ухудшает дисциплину. И потому несложно представить, с какой радостью был принят приказ на отплытие.

Каждый матрос на борту знал, что вскоре их что-то ожидает, но только контр-адмирал и его штаб на «Тирпице», а также капитан «Шарнхорста» и несколько человек, предварительно кратко проинструктированных перед объявлением боевой задачи всему экипажу, точно представляли, какая миссия им предстоит. Радисты и сигнальщики получили указания соблюдать строжайшую секретность. Когда главный навигационный боцман Юргенс спешно отправился из каюты капитана на мостик с множеством карт в руках, ему вслед глядели с интересом и любопытством. На верхней палубе и в машинном отделении приготовления к отплытию шли полным ходом. Вахта на мостике наблюдала за приготовлениями эсминцев к отплытию. При помощи сигнальных прожекторов с синими экранами от мостика к мостику азбукой Морзе передавались команды.

Начало всей этой лихорадочной активности было положено серией радиосообщений, пришедших после 21 декабря. 1-я боевая группа, которая в декабре 21-го была в шестичасовой готовности для разведения паров, 22 декабря получила от командующего флотом в Северном море адмирала Нордманна, по отношению к 1-й боевой группе действующего лишь как посредник, приказ: «Боевая группа должна быть в трехчасовой готовности для разведения паров!»

Доклад командующего авиацией на северо-западе стал толчком, который запустил в ход все дело. В докладе говорилось, что в этот день в 10.45 примерно в 400 милях к западу от Тронхейма метеорологический самолет обнаружил конвой, имеющий примерно сорок кораблей с войсками, а также корабли сопровождения. Конвой шел по пеленгу 45° на скорости в 10 узлов. Позднее, когда самолет вернулся на базу, командующий авиацией доложил, что из полного анализа полученных сведений явствует, что конвой не перевозит войска, он состоит из грузовых кораблей примерно в 2000—3000 тонн. Затем на какое-то время самолеты потеряли конвой из виду. 23 декабря в 11.23 конвой снова был обнаружен, по пеленгу 30°, скорость – 10 узлов. Доклад подтвердил, что в соединении не сорок судов с войсками, а семнадцать кораблей с грузом и три танкера. Конвой шел семью колоннами, с эскортом из трех-четырех крейсеров, девяти эсминцев и корветов.