Трагедия линкора «Шарнхорст». Хроника последнего похода - Фриц-Отто Буш

На вахте тем временем заметили исключительную опасность ситуации и изменили курс на «10 назад». Это потребовало значительных усилий, поскольку рычаги перемещались с трудом. Хотя корабль отозвался немедленно, все на мостике почувствовали мягкий толчок, знакомый каждому моряку, – столкновение корабля с землей. Капитан наклонился над перилами мостика: судно прочно застряло в сети.

Младший лейтенант тихо выругался и осмотрел пытающийся освободиться корабль. Медленно, очень медленно тральщик двинулся назад. Еще одно усилие – и он выскользнет из сети. Край сети и буи отошли назад. Облегченно выдохнув, командир флотилии поправил на себе спасательный жилет, разработанный для моряков подводных лодок.

– Благодарение Богу! Ноль… Десять вперед… право руля вдоль сетевого заграждения. – Он поднял ночной бинокль и огляделся. – Вон там траулер – и проход в сети… лево руля!

Они миновали проход, вошли на половинной скорости в Ланг-фьорд и двинулись вдоль сужающихся берегов. Наконец из окружающей мглы – которая во фьорде казалась еще более непроницаемой – вырос огромный, похожий на призрак, силуэт.

– Это «Шарнхорст», герр младший лейтенант, – доложил старшина. – Он лежит носом прямо по ветру, перпендикулярно фьорду. За ним стоят три эсминца.

– Да, я вижу его, – пробормотал капитан, – и «R-56», стоящий от него слева.

Было 17.00, когда «R-58» встал рядом с «R-56».

Полная тишина внутри фьорда казалась непривычной после бурлящих вод за его пределами. Все три эсминца были тщательно покрашены в темные тона. Они стояли носом к внутреннему концу фьорда. Не было ни единого огонька, ни единого звука: лишь иногда время от времени на высоком мостике линкора в направлении эсминца появлялось подобное призраку быстрое проблескивание сине-фиолетового прожектора по азбуке Морзе. Вверху высились темные, покрытые снегом горы. Звездное небо слабо освещалось призрачными полосами полярного сияния. Спокойствие казалось нереальным, похожим на сон, почти сверхъестественным.

Несмотря на холод, лейтенант Маклот снял свой кожаный жакет, открыв недавно полученный Железный крест. Перегнувшись через поручни мостика, он крикнул:

– Эй там, Хаусс! Мы оба должны немедленно доложить о себе капитану этой большой посудины. Поспеши, парень. Где ты был все это время?

– Я не мог найти проход в заграждении из-за этой темноты и чертового волнения на море. Я прошел сеть…

– Ладно, – оборвал его старший по званию офицер. – Теперь десять вперед, парень.

Лейтенант Маклот полез вверх по скользкой лестнице на палубу линкора, Хаусс двинулся сразу за ним. Обоим было нелегко. Ни один из них никогда не ступал на корабль, подобный представшей перед ними громадине. Оба капитана считали себя бывалыми моряками, королями на своих потрепанных суденышках; они не привыкли быть маленькими зубцами в огромном механизме. Немного ошарашенные тем, что они видят вокруг, они доложили о себе старшему вахтенному офицеру. Тот вызвал младшего лейтенанта:

– Пожалуйста, отведите капитанов к командиру.

Командиры тайком обменялись улыбками. Их назвали капитанами. Вне зависимости от того, командуешь ты маленьким минным тральщиком или же линкором, капитан есть капитан – офицер, имеющий собственный вымпел, этот длинный узкий белый вымпел с маленьким железным крестом. Капитаны проследовали за младшим лейтенантом через квартердек, который показался им бесконечным. Они спустились вниз по сходному трапу, прошли по теплым узким коридорам, миновали ряд офицерских кают, обогнули несколько углов и прошли еще большее число переходов. Ко времени, когда они наконец очутились в каюте капитана, они уже полностью забыли тот путь, которым их вели по кораблю. Младший лейтенант коротко постучал и открыл для них дверь.

Капитаны обменялись удивленными взглядами. По их стандартам эти апартаменты были поистине королевскими. Они отдали честь и скромно застыли у стенки, раздумывая, что будет дальше. Капитан линкора, его первый помощник и главный инженер стояли в центре комнаты. Адъютант стоял там же, держа в руках радиосообщение. Капитаны минных тральщиков прибыли в тот момент, когда капитан обращался к главному инженеру:

– …приготовления к отплытию в море должны быть соответственно ускорены. Мы отбываем в 18.00.

На столе капитана, возле которого собирались офицеры, лежал приказ командующего боевой группы контр-адмирала Бея. Этот документ следовало передать командиру флотилии эсминцев тогда, когда якоря будут подняты. Линкор «Шарнхорст» уже получил свой приказ – он содержался в конверте, который следовало вскрыть при отплытии. В нем было семь пунктов:

1. Положение противника.

2. Собственные боевые ресурсы.

3. Задача.

4. Цель.

5. Инструкции для выполнения задачи.

6. Инструкции для «Тирпица» (который должен был остаться позади).

7. Приготовления для отдачи сигналов.

Задачей приказа было уничтожение замеченного конвоя. Целью командующего было проследить, чтобы в соответствии с приказом командования группы «Норд» и ее военно-морских сил было сделано следующее:

а) 1-я боевая группа, состоящая из «Шарнхорста» и пяти эсминцев, должна предпринять атаку на конвой 26 декабря в 10.00.

в) Боевой строй на близкой дистанции сохранять только в том случае, если климатические условия будут благоприятны, то есть должна установиться приемлемая погода с хорошей видимостью, позволяющей полностью видеть вражеское расположение.

с) Если тактическая ситуация будет неблагоприятной для «Шарнхорста», эсминцы должны предпринять атаку без него; линкору в этой ситуации надо находиться неподалеку, оставаясь при этом на определенной дистанции от зоны цели. Если возникнет необходимость, линкор может укрыться во фьорде.

В случае пункта с, однако, контр-адмирал думал отклониться от приказа командования группы «Норд» и ее военно-морских сил, намереваясь лично увести из зоны цели не только «Шарнхорст», но и пять эсминцев боевой группы. Считаясь с возможностью сосредоточенного огня английских кораблей эскорта, эсминцы не должны атаковать до наступления полной темноты. Если же благоприятные условия возникнут 27 декабря, «Шарнхорсту» и пяти эсминцам необходимо приступить к атаке с первыми рассветными лучами, то есть примерно в 10.00.

Пока капитан линкора отдавал инструкции двум своим офицерам – фрегаттен-капитану Доменику и корветтен-капитану Кёнигу, – командиры тайком осматривали каюту. Здесь было удобное кресло, на стенах висели картины, на столе стояли фотографии в рамках и, это внезапно заметил младший лейтенант Хаусс, красивое блюдо с рождественскими угощениями. «Конечно, – подумал он, – сейчас же Рождество! Если бы я не увидел это блюдо с фруктами, орехами и разными сладостями, украшенное еловыми ветками и блестящими лентами, то совершенно бы об этом забыл». Маклот все еще пребывал в ностальгических воспоминаниях, когда вдруг понял, что капитан Хинтце подошел к нему и его товарищу. Капитаны тральщиков представились.

– Так вы капитаны минных заградителей? Danke sehr[11]. Первый помощник посвятит вас в детали.

Первый помощник кивнул и жестом показал, чтобы оба офицера следовали за ним. Когда капитаны уже собирались покинуть каюту, Хинтце обратился к старшему из них по званию:

– Одну секунду, пожалуйста.

Он взял из стола письмо и вручил его лейтенанту.

– Будьте так добры, я боюсь, не разобрал вашего имени…

– Маклот, герр капитан.

– Благодарю вас, Маклот. Не отошлете ли вы это письмо для меня? Наша собственная почта уже ушла.

– С удовольствием, герр капитан. Обязательно сделаю это. – И лейтенант положил письмо в карман.

Они вышли в коридор и проследовали за первым помощником в его каюту. Она оказалась просторной и комфортабельной. На письменном столе, полном бумаг, расположился семейный портрет в большой рамке. Барограф на основании из красного дерева находился под иллюминаторами, закрытыми занавесками яркой расцветки. У стены стоял книжный шкаф. Первый помощник пригласил обоих гостей сесть, и они погрузились в незнакомую им роскошь мягких кресел. Пробормотав извинения, фрегаттен-капитан быстро просмотрел некоторые бумаги, накопившиеся в его отсутствие. Затем он повернулся к капитанам минных тральщиков:

– Мне сейчас надо бегло ознакомиться с техническими деталями. Какой является ваша максимальная скорость?

– 16 узлов, герр капитан, – ответил лейтенант.

– А с выключенным сцеплением?

– 14 узлов, герр капитан.

Лейтенант какое-то время размышлял – следует ли добавлять, что эта скорость развивается лишь в нормальную погоду, но не может быть достигнута в шторм, что ревет в это мгновение за бортом. Но он промолчал. Лейтенант был практически уверен, что операция должна быть отменена и что минным тральщикам не придется выполнять свою работу. И тогда свои мысли о погоде следует держать при себе. Даже матросы с большого корабля, подумал он с некоторым пренебрежением, должны понимать, что происходит в море. Быстрый, ясный, властный голос первого помощника прервал его мысли: