Шесть серебряных пуль - Джордж Мартин

Стены кафе были обиты красным винилом, уже изрядно потрескавшимся, но Рэнди, попивая мелкими глотками холодный кофе и глядя на железный шпиль «Курьера», что виднелся на противоположной стороне площади, чувствовала себя здесь на удивление комфортно. Все дело в том, что когда она была маленькой девочкой, то считала кафе-автомат чем-то вроде шикарного ресторана. Каждый год в свой день рождения она просила отца сводить ее в «Замок», а затем накормить обедом в этом кафе, и каждый год отец, посмеиваясь над ее прихотью, неизменно соглашался. Помнится, Рэнди нравилось, скормив несколько монеток сверкающему медному автомату, наполнить чашки ароматным черным кофе. Самих работников кафе девочке видеть ни разу не доводилось, но зато иногда за стеклянными окошками показывались руки, которые укладывали на блюдечки сандвичи и куски пирога. Эти руки, действующие автономно и не связанные с их владельцами, переносили Рэнди в старые фильмы ужасов. Стоило им появиться, у нее неизменно пробегал по спине холодок, но именно благодаря этому сладкому ужасу ежегодные визиты в кафе-автомат были для нее столь восхитительными и запоминающимися.

Прошли годы, кафе порядком изменилось – посетителей стало совсем немного, но пол почему-то стал гораздо грязнее. В автоматы теперь приходилось кидать не десятицентовики, а монеты в четверть доллара, но зато здесь по-прежнему можно было получить кусок торта с банановым кремом, лучше которого Рэнди нигде не едала, и чашку кофе из старой медной кофеварки, какого при всем старании дома не сваришь.

Рэнди решила было взять еще чашечку, но тут дверь распахнулась и вошел Рогофф. И его волосы, и тяжелое шерстяное пальто были мокры от дождя. Пока он двигался к ее столику, Рэнди взглянула на часы. Они показывали 08.17.

– Вы опаздываете, – укорила она полицейского.

– Извините, зачитался. Пойду возьму чего-нибудь перекусить.

Рэнди наблюдала, как Рогофф меняет в автомате бумажные доллары на монеты, и решила, что выглядит он неплохо. По крайней мере, с точки зрения того, кто не испытывает неприязни к людям с внешностью и образом мыслей типичного полицейского.

Вернулся Рогофф, поставил на стол чашку, тарелку с морковным салатом, сандвич с горячей говядиной, блюдечко с куском яблочного пирога и сел напротив Рэнди.

– Пирог с банановым кремом здесь лучше, – поделилась она.

– A я больше люблю яблочный, – веско заявил он, расстилая на коленях бумажную салфетку.

– Доклад коронера при вас?

– Да, в кармане. – Рогофф откусил крошечный кусочек сандвича, тщательно прожевал его и добавил: – Мне жаль, что ваш отец погиб.

– Мне тоже, хотя это и было давно. Вы покажете мне доклад?

– Возможно. Расскажите мне о Рое Хелендере что-нибудь, чего я еще не знаю.

Рэнди с отрешенным видом откинулась на спинку стула.

– Мы с ним ходили в одну школу. Он, правда, был старше, но несколько раз оставался на второй год и в конце концов попал в наш класс. Он – трудный ребенок из неблагополучной семьи, я – дочь полицейского, так что мы с ним никогда не были в приятельских отношениях… Во всяком случае, до пропажи его сестры.

– Он исчез вместе с ней, – заметил Рогофф.

– Да, исчез. Ему было пятнадцать, а ей – восемь. Оказалось, что они, сбежав из дома, отправились по железнодорожному полотну в другой город. Они ушли вместе, а домой Рой вернулся один. Руки его и одежда были в крови. В крови его сестры.

Рогофф, кивнув, добавил:

– Следы запекшейся крови обнаружили также на железнодорожной насыпи. Но все это есть в уголовном деле.

– Чуть раньше исчезли один за другим трое детей, так что Джесси Хелендер стала четвертой. Люди всегда считали, что Рой не совсем в своем уме. Оно и понятно, ведь он был замкнут, неразговорчив, часто вместо школы забредал в какое-то только ему известное место в лесу. Играл он обычно не со сверстниками, а с детьми младше себя. После исчезновения его сестры никто и на секунду не усомнился, что изнасиловал и убил ее именно он. Медики бегло обследовали мальчишку и упекли его в психушку; дело закрыли, а город вздохнул с облегчением.

– Если у вас все, то доклад коронера останется в моем кармане, – изрек Рогофф.

– Рой клялся, что никого не убивал. Он кричал и плакал, и концы с концами в его рассказе не сходились, но он упорно стоял на своем. Из его слов выходило, что он шел футах в десяти позади сестры, балансируя на рельсе и прислушиваясь, не приближается ли сзади поезд. Вдруг, словно из-под земли, вырос монстр и набросился на Джесси.

– Монстр? – с недоверием переспросил Рогофф.

– Нечто вроде огромной косматой собаки. По описанию Роя выходило, что существо было похоже на волка.

– В нашем штате волков не видели уже почти столетие.

– Рой рассказывал, что чудовище стало рвать его сестру на части, а та кричала словно безумная. Он схватил сестру за ногу и попытался вытащить из пасти чудовища, что, кстати, объясняет, почему его руки и одежда оказались перепачканы в ее крови. Чудовище посмотрело на него и зарычало. Под этим взглядом Рой разжал руки. Да, скорее всего, сестра его к тому времени была уже мертва. Чудище еще раз грозно рыкнуло на Роя и убежало, унося в зубах тело девочки. – Рэнди отхлебнула кофе из чашки. – Такова версия Роя. Он повторял свой рассказ снова и снова – своей матери, полицейским, психологам, судье, каждому, – но ему никто не верил.

– И даже вы?

– Поначалу даже я. Все дети в нашей школе перешептывались, гадая, что сделал Рой со своей сестрой, а также с тремя пропавшими ранее детьми. Мы, конечно, ничего не знали наверняка, но были уверены, что он поступил с ними ужасно. Единственным человеком, который не считал Роя убийцей, оставался мой отец.

– А почему он не считал Роя убийцей?

Рэнди пожала плечами:

– Интуиция. Отец всегда говорил, что для полицейского – это первое дело. Отец поверил Рою, но уверенность эту невозможно было приобщить к делу в качестве вещественного доказательства, тем более что все факты свидетельствовали против Роя. – Рэнди пристально вгляделась Рогоффу в глаза. – Роя, как вам известно, отправили в психушку, а всего лишь через месяц пропала шестилетняя Айлин Стански.

Рогофф поддел вилкой тертую морковь и, задумчиво глядя в тарелку, пробормотал:

– Да, неувязочка вышла.

– Отец настаивал, чтобы Роя освободили, но его никто и слушать не желал. Официальная версия гласила, что исчезновение Стански никак не связано с четырьмя предыдущими. Иными словами, Рой убил четырех детей, а какой-то вдохновленный этим зверством маньяк прикончил пятого ребенка.

– Такое вполне возможно.

– Чушь собачья. A вы читали дело о гибели моего отца?

– Да, читал, – Рогофф кивнул.

– Моего отца сожрало животное, по уверению коронера, бешеная собака. Если вам по нраву эта версия, то, ради бога, верьте в нее, но на самом деле вот как все произошло. Среди ночи моему отцу позвонили. Он немедленно ушел, но прежде позвонил Джо Эркухарту и попросил, чтобы тот его прикрыл.

– Начальнику полиции Эркухарту? – удивился Рогофф.

– В то время он был обычным полицейским, напарником моего отца, – пояснила Рэнди. – Мой отец сказал Эркухарту, что напал на горячий след убийцы детей, но не сообщил ни деталей, ни имени звонившего.

– Возможно, ваш отец сам не знал, кто ему позвонил среди ночи.

– Отец знал. Он бы не поддался на уловку анонима и не понесся бы среди ночи один на скотобойню. Но именно там на него напал убийца. Отец выпустил в него шесть пуль, но не остановил негодяя, и тот разорвал отцу горло и обгрыз тело так, что подоспевший вскоре на место Эркухарт вообще не сразу понял, что перед ним – труп человека.

Рогофф, не сводя глаз с Рэнди, отложил вилку, отодвинул от себя тарелку с недоеденной морковью и сказал:

– Что-то у меня пропал аппетит.

Рэнди невесело улыбнулась:

– Местная газета по этому поводу сообщила, что тело моего отца было изуродовано. – Рэнди, слегка подавшись вперед, вгляделась в темно-карие глаза Рогоффа. – Та же информация прошла и о смерти Джоан Соренсон, причем редактор «Курьера» сообщил мне, что тело девушки найдено полностью, но я точно знаю, что это – ложь.

– Верно, редактор вам соврал. – Рогофф вытащил из внутреннего кармана пальто листы бумаги, развернул их и передал Рэнди. – Но с Соренсон произошло вовсе не то, что вы вообразили.

Рэнди выхватила из его рук доклад коронера и, хотя буквы прыгали перед ее глазами, стала быстро читать первую страницу.

«Причина смерти: потеря крови».

Будто из дальнего далека до нее донесся голос Рогоффа:

– Квартира Соренсон находится на четырнадцатом этаже, она без балкона, пожарной лестницы рядом с окнами нет, а консьержка клянется, что никого постороннего той ночью не видела. Входная дверь в квартиру Соренсон была заперта. На двери, правда, установлен дешевый замок, но следов взлома не обнаружено.