НИЧТО, ЯВЛЯЮЩЕЕСЯ ВСЕМ - Тони Парсонс

Особая точка зрения настаивает на ответе - это упорство самого существования отдельной точки зрения. Если я существую, я должен получить на это ответ, потому что я об этом думаю, я это испытываю - “Я существую” настаивает на этом.

Совершенно верно. Данный вопрос является утверждением того, что я являюсь отдельной личностью и я хочу знать; я требую ответа и имею на него право. Разница между тем, что происходит здесь и в других местах в том, что ответ на вопросы не подпитывает ищущий ум.

Перед рассудком постоянно возникает указание на то, что он не в состоянии осознать. Таким образом вопросы истощаются и не остается ничего.

Другим очень мощным компонентом поисков ответа является чувство недостойности, потому что обособленность воспринимается как отверженность от целого. Поэтому сразу же возникает огромное чувство несостоятельности, и, конечно же, большинство религий и “измов” прямо апеллируют к этому чувству недостойности. Это еще один мощный элемент поисков, потому что религии и учения о становлении наставляют нас в том, как преодолеть пригрезившуюся нам собственную недостойность, основанную на заблуждении.

Такое послание обладает большой силой: “Я недостоин, я чувствую свою несостоятельность. Со мной не все в порядке. Я сделал что-то не так. Научите меня, как это исправить.”

* * *

Тони, я хочу спросить ... это касается времени. Иногда мне очень ясно, что это и есть оно. Но в других случаях идешь, например, на кладбище и видишь надгробный камень из другого времени.

Который сообщает вам о другом времени, но это все еще только это ... то, что якобы происходит.

Да, но кажется, что это случилось раньше, и я иногда вижу сквозь эту путаницу, а иногда нет. Мне хотелось бы попросить вас остановиться на этом.

Пока все еще есть отдельная сущность, все видимое представляется рассказом. Когда вы видите надгробный камень “Билл Даниэлс - скончался в 1917 году”, это рассказ о ком-то другом в вашей истории.

Значить никакого Билла Даниэлса не было?

Нет, не было.

Значит, Тони, когда вы говорите, что все это ничто, тогда вся эта видимость, стена, мнимые персонажи - это все только иллюзия?

Я считаю, что слово “иллюзия” несколько сбивает с толку. Это ничто, предстающее как нечто. Оно и реально, и нереально. Это ничто, представляющееся стеной, которая по всем параметрам кажется реальной. Это ничто, проявляющееся как тела. Вот почему в освобождении видно, что все является и чем-то, и ничем. Все видимо так, как оно есть, без пелены. Этой пеленой является мнение, что все остальное тоже только что-то отдельное.

Вы утверждаете, что всегда есть та или иная видимость. Даже в ...

Нет. Нет никакого всегда.

Нет видимости?

И есть, и нет. Но нет никакого всегда. Греза обособленности несет веру в реальность времени, рассказ, раньше и потом, и убежденность в существовании всегда.

Например, не является ли глубокий сон совсем иным явлением?

Есть только ничто, являющееся всем, и поэтому все является ничем. Это невозможно понять. И по существу, по своей природе, непознаваемо.

Глубокий сон это бывание ни-чем. Явления возникают в бытии или в ничем, что одно и то же. В глубоком сне кажется, что ничего не возникает; однако, это - ничто и все, пустота и полнота.

Значит, это не выбор или-или?

Нет ни одного, ни другого, кроме как в грезе обособления. Просто все, полнота, не проявляется в виде тел, одетых в голубые свитера и коричневые куртки. Она кажется безмолвной ... неподвижной. Это идет описание рассказа ... когда просыпается нечто, в чем якобы пребывает это ничто, тогда ничто начинает двигаться и представляется чем-то, пьющим кофе. То, что якобы происходит сейчас, это глубокий сон. Это пустота проявляющаяся как происходящая жизнь.

Испытываешь такое облегчение, когда вы говорите, что ничего в действительности не происходит, потому что всю жизнь пытаешься из ничего сделать что-то и благодаришь за это Бога. Здесь получаешь подтверждение того, что при всех отчаянных попытках чего-то достичь тебя не покидает чувство, что на самом деле это никогда не получится.

Нет, никогда, потому что, конечно же, никто никогда ничего не совершает, только верят в то, что они побуждают события, и в то, что есть куда идти. Это как письмена на воде.

* * *

Тони, вчера вечером вы употребили понятие само-сознания.

Да.

Что такое само-сознание?

Самосознание - нечто, свойственное только человеку, принимаемое или усваиваемое им в самом раннем возрасте. Нет ничего, а потом возникает нечто, называемое “обособленность” или, если хотите, самосознание. “Я сознаю, что я - отдельная личность.” Это история садов Эдема; вы вкушаете плод “самосознания” - знания самого себя. Возникает бытие, кажущееся обособленным, и затем возникает самосознание ... но это только так кажется.

Оно обладает большой силой, я вижу, что все соотносится с этим самосознанием.

О, это так кажется. Но это кажется значительным и важным только мнимому “я”, которое накладывет себя на бытие и грезит или верит, что это история о “нем”.

Не только рассказ, гораздо больше, чем рассказ.

Это всего лишь рассказ. Скажем, после года бытия, ничего кроме бытия ... без истории, вдруг (хлопает в ладоши) начинается рассказ. “Это история Тони Парсонса, или Вани или Пети”, во времени, пространстве, растущего в семье. “Я - индивидуум, мои мама и папа тоже индивидуумы; мои священник, учитель, начальник, подружка, жена - все они индивидуумы, и мы все живем в мире, где мы обособленны друг от друга, и обладаем свободной волей и выбором действий. И конечно же, должен быть смысл моего пребывания здесь. Все должно иметь смысл. (смех) То, что я испытываю беспокойство и чувство утраты, должно что-то означать. Это значит, что я найду прекрасную работу, женюсь и у меня будет трое детей, и все будет замечательно. Или я стану христианином и обрету Царствие Небесное.” Все должно иметь смысл, потому что это рассказ с началом и концом ... по видимости.

Но это самосознание, оно также и самопроизвольно?

По-видимому, да. Оно создается никем, на любом уровне никто этого не делает. Это просто разумная энергия. Есть только энергия, предстающая в виде рассказа.

Которая якобы движется.

Нет ничего, чтобы направляло ее, ничего нет. Есть только энергия, проявляющаяся как это. Воли нет, нет никакой высшей воли. Нет выбора, нет никаких видов выбора.

Значит самосознание - это еще одно слово для обозначения ...

Да, для обособленности.

Я считаю, что в самосознании нет ничего плохого ...

Конечно, нет. В бытии нет ничего плохого. Разве это возможно в единстве?

Потому что цветы цветут, а человек ...

Цветы не сознают себя. Я не встречал цветов, сознающих себя. Но в этой истории само-сознания возникает идея, что есть хорошее и плохое. Потому что после обособления мы считаем, что это плохо и что мы “плохие”. С обособлением возникает видимость дуализма. “Есть ли где-то там рай или целостность? Почему я не чувствую себя цельным? Что-то здесь неладно, если это так, то где-то должно быть хорошо. Поэтому нужно найти что-то правильное чтобы плохое сделать хорошим. Поэтому я стану Буддой или еще чем-нибудь.” И в этот момент разражается драма добра и зла. Вы получаете причину и следствие, добро и зло, карму и перевоплощение, время, пространство, обособление, путь - все это подкрепляет очень важную идею о том, что я - индивидуум, и где-то лучше, чем здесь. Это полное отрицание того, что это и есть оно.

* * *

Тони, в любом случае ум не способен это увидеть.

Нет, умом это не увидеть, потому что ум - это бытие предстающее в виде ума, функцией которого является разделение и движение туда-сюда. Он постоянно движется и не способен понять покой.

Но есть же определенная разница между видением того, что есть, и возвращением ума с его попытками объяснения.

Это как притча о человеке, который в пустыне постиг истину. И тогда Бог сказал Дьяволу: “Человек обрел истину, тебе больше нечего делать.” На что Дьявол ответил: “Совсем наоборот, я помогу оформить ее в организацию.” Случается прозрение и тогда рассудок пытается превратить это в то, чем он может ведать.