Милые люди - Юлия Гайнанова

я был готов немедленно напрыгнуть на нее сзади, обнять и унести. И даже если бы она оказалась вздорной идиоткой (о, сколько я пострадал от вздорных идиоток!), я бы никогда-никогда ее не отпустил.

Я шел за ней и старательно выдумывал, как мы можем познакомиться. Хотелось найти грациозное решение, и как можно скорее, но оно все время ускользало. Необходимо действовать быстро.

Мне часто снился сон, когда я должен что-то предпринять, и даже знаю, что именно. Например, стою на рельсах, и на меня несется поезд, и нужно всего лишь сделать шаг в сторону, но я его не делаю. Какое-то извращенное наслаждение растекается по телу в такие секунды. Наверное, потому, что я все же знаю, что нахожусь в пространстве сна, ведь в реальности подобное развлечение едва ли доставило мне удовольствие. Во сне же одновременное ожидание краха и щекотливое бездействие несли блаженство. То же самое я испытывал тогда, на улице, наяву. Мечта зашла за стеклянные раздвижные двери к банкомату.

Я смотрел, как красавица вводит пароль и забирает деньги, и не мог не заметить, что купюр было великое множество и все крупные. Внезапно я понял, что ее идеальную фигуру обнимало кашемировое пальто, что мех на нем с живого зверя, а сумка стоит как моя зарплата за три месяца – все же за нее отдал жизнь самый настоящий крокодил. Я обнаружил, что лучшее в мире лицо светилось в обрамлении бриллиантов. И когда она элегантно заправила прядь за ухо, я уже не думал о нежной коже между розовой ушной раковиной и фирменным шарфом. Я думал о деньгах.

Ангел вышел и свернул с главной улицы в переулок. Лицо мне разрывала кровь в такт ударам сердца и невпопад с ударами ее каблуков о мостовую. Вокруг ни души. Мне страстно захотелось ее. Ограбить. Необходимо действовать быстро.

Недавняя истома с новой силой захватывала тело. Я бросил старые привычки, я честный студент, я кручусь на двух дополнительных работах, и что же? В воскресный день болтаюсь по городу голодный, в надежде найти угощение! Достойно ли это ученого и честного мужчины? Нет, решительно недостойно. И ведь ничего не стоило вытащить кошелек, как меня научил отец, чей дед прославился еще на Хитровке[5]. Воровство у меня в крови. Изящно, так, что она даже не заметит, я мог получить огромную сумму денег, пойти и сам кого-то угостить. Запить и пропустить лекцию. Или даже съездить с хорошенькой девушкой в Берлин на выходные. Не ангелом, но просто симпатичной – мне будет достаточно. Запах пшеничного пива и жареного мяса уже баловал ноздри. Фантазия живописала, но кто-то грубо нас прервал.

Для Баварии откровенный грабеж – дело неслыханное. Однако я не только слышал, но и видел, как из мглы отделились три крупные фигуры и по-русски потребовали: «Гони бабло, сука!»

События настолько противоречили и сонному пряничному городку под снежным пледом, и ангелу с крокодиловой сумкой, что мне стало девушку нестерпимо жаль. Я вспомнил ее нежное лицо, я видел хрупкую фигуру на каблучках… В нашем с ней гипотетическом будущем она дышала «духами и туманами»[6], а они так грубо, хотя и на великом и могучем… Я испытал буквально физическую необходимость спасти девушку. Я никогда не был смел, но антонимичные чувства, посетившие меня за последние пятнадцать минут, раздвинули границы волнений, доселе мне доступные. Необходимо действовать быстро! Я не думал, я не мешкал, я двинулся вперед, тощий, неустойчивый, голодный рыцарь против трех гор мускулов.

Но мне пришлось резко остановиться, так что они и не заметили надвигающейся угрозы.

Передо мной разыгралась сцена из боевика. Ангелу на каблуках, чтобы повалить бугаев, понадобилось ровно столько времени, сколько мне, чтобы протащиться двести метров навстречу опасности, зажмурив глаза.

Она не летала вокруг собственной оси с ногой-копьем и рукой-молотом, не вырубала наотмашь локтями, но тремя четкими ударами ребром ладони по кадыкам заставила ребят прилечь. Затем побежала мне навстречу, по дороге схватила за руку, и мы понеслись. На лету я раскрыл рот и почувствовал неприятный запах голода, исходящий из желудка.

Через пять минут, показавшихся мне вечностью, мы остановились, и она, ни капли не задохнувшись, предложила:

– Пойдем выпьем! Я угощаю.

Эта сука Мариванна

Из нутра вверх, к горлу, подступило возмущение: «Эта сука Мариванна!»

На улице темень, хотя было не так уж и поздно, – что поделаешь, зима! Окно квартиры Анвасильевны, семенившей домой, превратилось в телевизор: горел свет, какая-то сгорбленная фигура то и дело мелькала из стороны в сторону, слева направо, справа налево. Не показалось.

«Надо было забрать ключи у соседки! Так и знала, что она в мое отсутствие бегает ко мне и ест колбасу. А я-то думала, что сумасшедшая! Что маразм подступил! Нет, вот она – причина вечно пропадающей еды, переставленной посуды и черт знает чего еще эта там у меня выделывала! Ну я сейчас задам ей жару! Я ее волосенки-то жиденькие пообрываю». Анвасильевна погладила свою шапку, туго набитую скрученной седой косой. Мелкие шажки крепких ног набирали скорость. «Хорошо еще, что зрение меня не подводит. Далеко гляжу!»

Возмущение подгоняло старое тельце Анвасильевны, избивая гневом, словно хлыстом. Она ловко взобралась по лестнице. Ждать лифт не было мочи. Осторожно повернула ключ. Затаилась в прихожей. «А эту нахалку наглость будто омолодила! Вон какие шаги твердые, что-то там сгребает на кухне. Так, я сейчас тихонько подкрадусь и напугаю ее…»

– Попалась! – Старуха запрыгнула в комнату, словно черт из табакерки. Подняла руки вверх, глаза выпучила да так и застыла. За столом сидел мужик в маске.

– Помогите! – просипела она.

– Которая кусалась, – ответил ей обладатель южного говора.

Анвасильевна сидела связанная в собственном шкафу и проклинала Мариванну.

– Эта сука Мариванна, если б не она, уж я б догадалась милицию вызвать!

Плевать или наплевать?

Мужчина заселился в гостиницу. Ростов-на-Дону не Париж, но всякая смена обстановки нравилась Сергею Владимировичу. В Москве, с брошюр, загородный отель хвастался европейским комфортом. Но в Ростове стыдливо прикрывал торчащую то тут, то там советскую плоть легковесными нашлепками капитализма. Наименования номеров, блюд и услуг конфликтовали с предметами. В «роскошном, но уютном спа “Турмалин”» – потрескавшаяся плитка, за «изысканным десертом “Экзерсис”» скрывались банальные булочки, а в «комфортабельные сьюты “Весталия”» нет-нет да и заглядывали тараканы.

Сергей Владимирович приехал из столицы за рулем, измотался и измочалился. Первым делом он позвонил в обслуживание номеров, чтобы заказать бутылку водки и