Шаляпин. Горький. Нижний Новгород - Евгений Николаевич Никитин

Александрович Бугров (3 мая 1837 – 16 апреля 1911), крупнейший мукомольный предприниматель Поволжья, «удельный князь Нижегородский», миллионер и благотворитель, владелец внушительного имущества: ему принадлежало 38 жилых и доходных домов в Нижнем Новгороде и целая флотилия барж.

Николай Александрович происходил из старообрядческой семьи, ведущей род из удельных крестьян Семёновского уезда Нижегородской губернии.

Бугров владел Товариществом паровых механических мельниц и был предпринимателем всероссийского масштаба. Журналисты называли его хлебным королем.

С М. Горьким Николай Александрович познакомился в 1901 году, когда писатель жил в Нижнем Новгороде. Горький рассказал о своем знакомстве с купцом, его жизни, благотворительности в очерке «Бугров».

Жизнь и быт бугровского дома были чрезвычайно оригинальны. Николай Александрович строго придерживался старой веры, в каждом углу висели иконы, в комнатах стоял душный запах лампадного масла и ладана. «В комнате было пусто, – два стула, маленький базарный стол и ещё столик и стул в углу, у окна. Стены оклеены дешёвыми обоями, мутноголубого цвета, около двери в раме за стеклом – расписание рейсов пассажирских пароходов. Блестел недавно выкрашенный рыжий пол, всё вылощено, скучно чисто, от этой чистоты веяло холодом, и было в ней что-то «нежилое». Воздух густо насыщен церковным запахом ладана, лампадного масла, в нём кружится большая синяя муха и назойливо жужжит. В углу – икона Богоматери, в жемчужном окладе, на венчике – три красные камня; пред нею лампада синего стекла» (М. Горький «Бугров»). Мебель тоже была скромной, на стенах – картины религиозного содержания. Хозяин жаловал и светскую живопись – в большом зале, его приемной, висели две картины: копия «Боярыни Морозовой» В. Сурикова и «Цветы» Розы Бонер.

К труду Бугров «относится почти религиозно, с твёрдой верой в его внутреннюю силу, которая со временем свяжет всех людей в одно необоримое целое, в единую, разумную энергию, – цель её: претворить нашу грязную землю в райский сад». (М. Горький «Бугров»).

Все расчеты по своим многочисленным делам носил в голове и не нуждался в услугах бухгалтера. Авторитет его был выше губернаторского. Бывал он на приемах у губернатора, а самого всесильного министра С. Ю. Витте «похлопывал по животу».

Скончался Николай Александрович весной 1911 года в своем же доме. На похороны его собралось огромное число людей – от сильных мира сего до нищих. По некоторым подсчетам, только милостыни Николай Александрович за всю свою жизнь раздал около 10 миллионов рублей.

Вернулся Алексей в Нижний Новгород в декабре 1890 года и поселился в семье Метлиных, в доме на Полевой улице (сейчас улица Горького).

Один из Метлиных-детей, Иван, вспоминал:

«При первом же моем знакомстве с Алексеем Максимовичем с большой силой выступила оригинальность его натуры, и, что мне было особенно приятно, Алексей Максимович живо интересовался политическими вопросами.

Вспоминали мы, что еще в очень юные годы, когда Алексею Максимовичу было лет 12 (в действительности 4–8 лет. – Е. Н.), мы встречались на улице, так как он жил против нас на Канатной улице в доме своего деда. Впоследствии дом этот перешел другому лицу, и мальчика я больше не видел.

Алексею Максимовичу было 21–22 года. Был он высокого роста, с густыми русыми волосами, с живыми голубыми глазами, ходил он в синей рубахе и в сапогах. Говорил зычным голосом, за что в среде молодежи был прозван Грохалом. Помню, что, несмотря на внешнюю грубоватость, избыток оригинальной жизненной силы внушал к себе симпатию людей. Нас окружала среда революционной молодежи.

Постепенно мы подружились. Дружба наша стала настолько крепкой, что Алексею Максимовичу захотелось войти в нашу семью.

В 1890 году он поселился у нас. В семью нашу Алексей Максимович вошел как равноправный член ее. Он упорно искал работу и, наконец, ему удалось устроиться письмоводителем у адвоката Ланина. Мать моя очень полюбила Алексея Максимовича, заботилась о его костюме и всегда измышляла из чего бы сделать Алексею Максимовичу рубашку, белье или брюки, и сама его обшивала. Семья наша состояла из отца, служившего в мануфактурном магазине, матери и четверых детей.

Алексей Максимович много читал; я и мои сестры снабжали его книгами, среди которых часто попадались книги нелегального порядка».

Сестра Ивана Метлина, Александра, тоже оставила воспоминания:

«Как сейчас помню первое появление в нашем доме Алексея Максимовича Пешкова. С группой студентов, высланных за студенческие волнения из Казанского университета, пришел к нам юноша лет 19–20, высокий, сутуловатый, с ясными голубыми проникновенными глазами. По внешнему виду его можно было принять за мастерового, так как одет он был в шаровары и синюю косоворотку, подпоясанную чуть ли не бечевкой. Он сел в самый отдаленный угол комнаты и оттуда зорко смотрел на всех. Он особенно внимательно прислушивался, о чем говорили собравшиеся, сам же больше молчал и только изредка вставлял краткие замечания. <…>

Обладая пытливым умом и большой жаждой знания, Алексей Максимович читал преимущественно книги научного содержания, в частности по философии, читал он и нелегальную литературу, которой его снабжали мои братья Василий и Иван, а также я. <…>

Жизнь Алексей Максимович вел самую разнообразную.

Вдруг исчезнет дня на 3–4, никого не предупредив. Возвращается.

С тревогой в голосе мать говорит:

– А мы боялись, не избили ли тебя, Алексей.

– Шатался по подвалам, где беднота живет… попадал и в истории, не без того…

Иногда ходил Алексей Максимович на ночевку в ночлежный дом вместе с братом Василием наблюдать “бывших людей”. <…>

Из зданий, которые были построены стараниями Н. А. Бугрова, для биографии и творчества М. Горького представляет интерес в первую очередь ночлежный дом, расположенный на так называемой «Мильошке»: районе городской бедноты, босячества.

Постройка ночлежного дома на Мильошке связана с именами сразу двух Бугровых – Александра Петровича и его сына Николая Александровича.

2 мая 1880 года Александр Петрович выступил перед Городской думой со следующим заявлением: «Город Нижний Новгород, будучи расположен при слиянии двух огромных рек Русского царства, привлекает к себе массу рабочих рук как из своей, так и из других губерний, являющихся на подденный заработок… Но не всякий из этих пришлых рабочих может достать себе угол для ночлега по недостатку или дороговизне квартир, и они вынуждены обращаться для ночлежного приюта в такие вертепы вроде дома Переплетчикова на Миллионной улице, которые служат школою и рассадником разврата, воровства и всяких пороков. Пришлому рабочему-подденщику после дневных работ, а иногда и вовсе не получившему подденной работы, куда деваться на ночлег? Ему приходится идти или в тот же вертеп Переплетчикова, или ночевать где-нибудь под лодкой на берегу,