«Мой друг – инопланетянин!» - Дмитрий Анашкин

– Шухер! Там, на крыше!

– Что на крыше? Говори быстрей, козел, не мельтеши! – Прикрикнул Валет.

– Человек там какой-то. Верняк над нашей квартирой шарится.

– Двое со мной, – скомандовал Валет, – остальные здесь. Смотрите, – добавил он, зло зыркнув в сторону Паленого, – а ты, Седой, отдохни пока, справимся.

– Сам пойду, – Седой решительно встал. – Хватит, наотдыхался. – Он уже прилично принял и, видимо, решил поразвлечься.

***

Уже подползая ко входу на черную лестницу, я услышал какие-то крики внизу. Прислушался, выглянул. Видно ничего не было – слишком высоко, да и двор – колодец. «Неужели, это обманутый муж милицию вызвал?» – с тоской подумал я. – «Хреново. Другого выхода тут нет! Бомжем что ли прикинуться? Это в спортивном костюме-то за триста долларов? Олигарх, оно, конечно, не олигарх, а только такого бомжа точно заметут до выяснения…»

Мысли были прерваны приглушенным разговором, донесшимся из слухового окошка.

– Слышь, Седой, стой там. Я проверю. Хоть и не люблю когда высоко. Болезнь, говорят такая есть, век воли не видать!

– Отвянь, сам проверю. Устал на нарах чалиться, разомнусь. Глядишь, мочкану падлу. Развлечемся! – возразили ему.

Тут же я увидел вцепившуюся в дверной проем кисть, и на свет божий (солнце уже зашло, то есть божий свет был лунным) вылез мужик с короткой стрижкой и лицом неандертальца.

– О, блин! Здесь чморик! – воскликнул он и сделал приглашающий жест рукой. Дружелюбно улыбаясь, он вылез наружу и шагнул в мою сторону.

Железо тут же подломилось, похоже, сломалась деревянная балка (уж больно серьезный чув был Седой в плане комплекции) и мы вместе кубарем покатились по крутому скату крыши.

***

Если пересказывать происходящее тогда – по прошествии некоторого времени я все-таки научился вспоминать об этой истории без содрогания – то помню я только то, как мимо мелькали печные обрубки, и я, стараясь зацепиться хоть за что-то, бесполезно ранил руки об острые стыки кровельного железа. Не знаю, что чувствуют парашютисты, но у них все же есть надежда на то, что они приземлятся и останутся живы. У меня ее не было. Я летел с крыши пятого этажа во двор-колодец дома номер тридцать три по семнадцатой линии Васильевского острова.

***

Паленый встал из-за стола. Трое оставшихся братков тут же напряженно-вопросительно посмотрели на него. Потом на дверь. Помощи было ждать неоткуда. Все, кто остался в квартире, подмоги из себя более не представляли.

– Не боись, – цедя слова, сказал Паленый. – Спать пойду.

На сон грядущий он налил себе стакан водки. Подцепил маринованный огурчик. Огурчик вкусно блеснул в свете лампочки. Глаза Паленого стали задумчивыми, на губах появилась полуулыбка, как будто он вспомнил что-то очень приятное. Залпом опрокинул стакан, закусил. Встал и отправился спать.

Он тихо затворил за собой дверь, и огляделся в недоумении – в его комнате пахло гарью, на полу ровным тонким слоем лежал пепел. «Пожар, что ли? – с опаской подумал Паленый и уже приоткрыл дверь, чтобы выйти, но тут заметил какой-то белый сверток, отсвечивающий в глубине камина. – Век воли не видать, схрон, что ли буржуйский выпал, что в печке заныкан был? На хрен он мне, братков, что ли, позвать? Пусть приколются». Он снова открыл дверь, вышел в коридор и понял, что больше всего на свете хочет сейчас лечь в кровать. И что бы никакие братки не гоготали у него в комнате, не делили бы долго и шумно буржуйские брюлики… а там, глядишь, и до поножовщины дойдет. «Не… с таким раскладом я не скоро спать лягу», – подумал Паленый. Он все же вернулся в гостиную, чем насторожил только успокоившихся охранников, налил еще полстакана водки, выпил, закусил.

– Ну бывайте. Сюси тройме, – пошутил он.

– В каком трюме? – испуганно спросил один из братков. При таком обилии авторитетов он вконец запутался в субординации, но Паленого боялся чисто инстинктивно.

– Сюси тройме! Что значит, по-немецки, «сладких снов!»

– Во, он еще и немецкий знает, – донесся безнадежный голос до Паленого, удаляющегося в сторону своей комнаты.

«А что же все-таки в этом пакете?» – Паленому стало любопытно. Он подошел к камину и вытащил пакет.

***

В последнюю секунду, уже соскользнув с крыши, я попытался зацепиться за край водостока, что мне почти удалось. Но тут в него с силой ударилось что-то тяжелое, на миг в метре от меня мелькнуло искаженное страхом лицо бандита. Водосток предательски хрякнул ржавыми креплениями и я услышал глухой хлопок ударившегося об асфальт тела. Через мгновение крепления все-таки не выдержали и я обрушился вниз, в темноту колодца.

***

«Белая дыра»: ученым удалось обнаружить огромную брешь во Вселенной

Астрономы обнаружили пустое пространство во Вселенной, протяженностью до десяти миллиардов триллионов километров. Так называемое гигантское «ничто» не поддается научным объяснениям. Оно не содержит в себе ни одного известного вида вещества – ни галактик, ни звезд, ни газа, ни  черных дыр. При этом дыра в 1000 раз превышает обычное пустое пространство во Вселенной.

Данное открытие вполне может стать революционным, так как противоречит существующим моделям эволюции Вселенной».

Паленый удовлетворенно отложил газету, в которую была завернута книга, на стоящую у кровати табуретку и взялся за книгу. Книга была отдаленно знакома, но когда он ее читал, и про что там написано, вспомнить не удавалось. «Ничего себе, схрон буржуйский! Наконец-то почитаю. А я-то, идиот, братков хотел звать. Да они бы тут же все это прямо в камине и спалили!» – подумал Паленый, сладко потягиваясь в кровати. Чтение обещало быть интересным.

***

Я лежал на подушках, и три прекрасные феи мокрыми полотенцами обтирали мое тело, призрачно и загадочно улыбаясь. Было приятно. «Вот оно, – подумал я. – Никаких туннелей. Никакого света. А даже жаль… Чего-то красивого хотелось. А тут все сразу. Никаких врат. Никакой реинкарнации. Сразу феи.»

Моросил дождь. Я огляделся, приподнялся. Тело болело везде. Но двигаться было, вроде, можно. «Жив что ли? – подумал я недоуменно. – С пятого этажа упал и не расшибся! Может, Петр помог? Да где он там… с уголовниками водку пьет. А я-то, что ли, все же жив?»

Феями оказались нарисованные на пляжном полотенце девицы голливудского вида. Полотенце висело на веревке и при сильных порывах ветра, мягко колыхаясь, гладило меня по животу.

Мои размышления прервал знакомый бас: « Нне понял!!! Это кто у тебя на балконе заховался? Любовник, что ли?» – Интонации были угрожающими.

Я огляделся. Я действительно лежал на балконе. Дул ветер. Смешная ограда в стиле арт-нуво когда-то, видимо, бывшая украшением фасада, теперь поржавела, да и балкон был забит всякой дрянью: бутылки разного происхождения, облупившиеся лыжи, трехлитровые грязные банки и раскладушка. На которой я в настоящее время и оказался, правда, слегка ее порвав – видимо, высота с которой я упал, оказалась немаленькой.

Все вдоль и поперек было перетянуто бельевыми веревками; на них жизнерадостно колыхались разноцветные прищепки. Я осторожно присел, раскладушка предательски заскрипела.

Дверь на балкон приоткрылась, и в проеме показался амбал с наколкой на груди – сердцем, пронзенным стрелами. Сколько стрел, я, признаться, не посчитал, однако серьезность положения осознал сразу.

– Я интеллигентный человек, и интересов к вашей жене не питаю, – у меня предательски задрожали коленки (последствия падения, надо полагать). – О, землянин! Я хочу вашей планете только добра!!!

«Остапа понесло», но другого выхода не было. Надо было пороть горячку. По крайней мере, вызвать его на диалог, а там будет видно. Сами представьте – у вас на балконе нарисовался чув, лежащий на раскладушке под дождем. – Какие мысли?

– Чоо!? – он, кажется, искренне развеселился. Видимо, моя комплекция напоминала овчарке маленькую пятнистую собачку, беспечно семенящую к своему подъезду на поводке у хозяина.

– Ты чо, б…! Ах ты, сука! Ну-ка иди!

– Ааааааааааааа – раздалось из квартиры – Леха, не виноватая я!!!!!

– Ну, блин! Всех порешу! – он шагнул обратно. Тотчас же оттуда послышались визги, шлепки и топот.

Я тихо сунулся внутрь. Вдалеке кто-то сопел и возился. В комнате никого. Высунулся в коридор, огляделся. Справа доносились слабые всхлипы и матерные поругивания. Там же была входная дверь. Я тихо вышел и крадучись пошел в другую сторону.

– А хахаль-то твой где?!! – громоподобно прозвучало за спиной. – Блин!!! Ушел!!!!– Всех порешу!

– Уууууу! – по интонациям завывающей было понятно, что порешит. Причем, похоже, не в первый раз.

***

«Это шандец…» – Спрятаться в чужой квартире при наличии ревнивого мужа, который знает, что ты тут, практически невозможно. Я сидел в кладовке, прижавшись к стене, и понимал, что тема закрыта. Шансов нет. Бугай серьезный. Все основания на лицо.